Эшли Дьюал - Смертельно безмолвна

Что происходит? Я ничего не понимаю, я до боли стискиваю зубы и подаюсь вперед, борясь с дикой паникой, бурлящей где-то между висков. Кровь так и стучит в голове! Бум, бум, бум. Это сводит с ума. Заставляет дрожать от ужаса.

— Что вам от меня нужно?

«Ты должен заплатить».

— Я не собираюсь платить.

«Ты заплатишь или умрешь».

Умрешь. Он сказал, что я умру. Судорога прокатывается по спине, и мне на редкость становится трудно дышать. Я не планировал сегодня умирать. Существо дергается ко мне, а я сжимаю в кулаки пальцы. Пусть только подойдет, я разом его вырублю.

«Ты потерял часть себя», — повторяет безликий монстр. «Какую?»

— Что вы имеете в виду? Я не понимаю.

«Заплати. Все платят».

— Но чем заплатить?

«Удача. Любовь. Покой. Интерес. Радость. Выбирай».

— Если я выберу, что произойдет?

«Ты потеряешь это навсегда. Выбирай, Мэттью Нортон».

— Но я не могу.

«Выбирай или умри», — существо подходит так близко, что я замечаю кожу, которая полностью обтягивает его лицо, будто лицо манекена. Желудок валится вниз. «Выбирай».

У этого монстра нет глаз. А у меня такое ощущение, будто меня пронзают насквозь. Я импульсивно отворачиваюсь и зажмуриваюсь, пытаясь соображать, пытаясь понять, что в моей жизни играет меньшую роль. Удача, любовь, покой, интерес, радость. Что? Что для меня неважно, что можно выкинуть? Любовь, я не хочу любить, это больно. И я открываю рот, чтобы навсегда со своего пути убрать это отвратительное чувство. Чтобы всегда быть в состоянии контролировать свои поступки, контролировать свои мысли. Но я оказываюсь невероятным слабаком. Я застываю с широко распахнутыми глазами и поникаю.

— Нет, — качаю головой, — я не смогу.

«Выбирай. Выбирай прямо сейчас! Выбирай!»

— Покой, — шепчу я, подняв подбородок, — я согласен навсегда избавиться от покоя.

Существо выпрямляется и поднимает руки с невероятно длинными пальцами.

«Да будет так».

Внезапно его руки вонзаются в мою грудину грубыми движениями. От боли я ору и закидываю назад голову, и я смотрю в пустоту и не вижу ничего. Возможно, я уже мертв.

Но боли приходит конец. Копаясь в моих внутренностях, монстр издает гортанные и нечленораздельные звуки, а затем резко отпихивает меня от себя, и я со всей силы влетаю спиной в какую-то преграду. Ноги подкашиваются. Я валюсь вниз. И я жду, что этот зверь вновь накинется на меня, но ничего не происходит.

Когда я поднимаю голову, я оказываюсь в совсем другом месте.

Я оказываюсь посреди широкой дороги, подземного туннеля. Позади меня возникает дверь, ведущая обратно на кладбище. Выходит, я лишь переступил через порог, и все, что я видел, происходило только в моей голове.

— Черт возьми, — прокатываюсь ладонями по вспотевшему лицу и выдыхаю, — черт.

Ну, и дерьмо творится в этом мире. Интересно, неужели я и, правда, лишился покоя?

— Ты как? — От голоса Джейсона я отшатываюсь в сторону.

Он усмехается, а я недовольно закатываю глаза.

— Не подкрадывайся ко мне больше.

— Прости. Ты в порядке?

— Да.

— Ты бледный.

— Мы в чистилище, — прохожусь рукой по мокрой шее и бесстрастно киваю. — Тут все такие.

Не обольщайся, ты выглядишь еще хуже.

Джейсон кривит губы, изучая меня любопытным взглядом, а я отмахиваюсь. Пусть в глаза Норин так смотрит. Мне жалости не нужно.

Оказывается, каждому из нас пришлось заплатить. Джейсон продал удачу. Норин же избавилась от радости. Не знаю, чем руководствовались эти двое: удача нам сейчас весьма кстати, а жить без радости — разве это вообще возможно?

— А как ты планируешь жить без покоя? — Интересуется Монфор и покачивает в такт моему сердцебиению головой. — Ты так молод, мальчик.

— О чем вы?

— Как ты насладишься радостью, любовью, счастьем, если никогда не успокоишься?

Что за глупый вопрос. Мы идем вперед по широкому туннелю, освещенному яркими факелами, но я почему-то не вижу дороги под ногами. Вижу грустный взгляд Норин.

— Сомневаюсь, что наша жизнь вообще может быть спокойной.

— Когда-то приключения подойдут к концу.

— Думаете?

— Да, для многих из нас данное испытание станет прошлым. Но для тебя оно навсегда останется настоящим, мой мальчик. Мне очень жаль.

Норин поглаживает меня по спине, а я свожу брови. Она не понимает, что говорит. Я уверен, она просто не понимает, и тут мне вдруг становится страшно: что, если терзания в моей груди, никогда не прекратятся?

Я будто тону все глубже и глубже. Глубже и глубже. Почему никто не вытащит меня на поверхность? Я как никогда нуждаюсь в близком человеке. Мне нужна помощь.

Вскоре мы оказываемся перед ярко-красной дверью, на которой нарисована золотой краской пентаграмма. На фоне каменной стены дверь выглядит довольно странно. Что мы за ней увидим? Куда мы попадем? Джейсон откашливается и переводит на меня взгляд.

— Мы на месте.

— Но что за порогом?

— Что бы ни случилось, просто иди за мной, — наставляет мужчина, нахмурив лоб. — Я внятно выразился, мальчик?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Ты на мой тоже.

— Джейсон хочет сказать, что мы должны держаться вместе, — вмешивается Норин и с волнением изучает меня бирюзовыми глазами. — Никто из нас еще не был в чистилище. И мы не знаем, с чем нам предстоит столкнуться. Лишь одно ясно.

— Что именно?

— Что ничего хорошего за этой дверью нас не поджидает, — кивает напарник. — У тебя в голове бардак. Я чувствую. Разберись с этим, Мэттью. Что бы ни сводило тебя с ума, ты должен взять это под контроль.

— У меня и так все под контролем, — холодно отвечаю я.

Мужчина кивает, но вряд ли он мне поверил.

Норин собирается пойти первой, но Джейсон опережает ее, вырвавшись вперед.

— Да что с вами сегодня, — хрипит он, мотнув головой. — Я иду впереди, я говорю, что мы будем делать. — Он прожигает нас недовольным взглядом. — Ваше желание покончить с собой невероятно раздражает меня, поэтому, будьте добры, успокойтесь.

— Но…

— Вы меня услышали? Отвечайте. Иначе мы прямо сейчас вернемся обратно.

— Кто дал тебе право так разговаривать? — Возмущается Норин, правда, неуверенно и как-то беззащитно. Пожалуй, она тоже ощутила ярость, что волной исходит от оборотня.

— Я вас сюда привел. И я вас выведу. Думайте, прежде чем совершать поступки.

— Сколько можно думать? — Рявкаю я, отвернувшись.

— Думать нужно всю жизнь, мальчик. Я думал, ты в курсе.

Разочарование в его голосе отдается во мне, будто пинок под дых. Я вновь перевожу на Джейсона взгляд, но он уже отворачивается. Он решительно хватается за ручку и тянет дверь на себя. В ту же секунду мощный поток воздуха врезается в наши лица. И мы вдруг оказываемся посреди широкой улицы, ведущей к огромному, безумной красоты зданию.