Эшли Дьюал - Смертельно безмолвна

— Да что тебе известно о смерти? — Прищурившись, выплевывает Джейсон.

— А что о ней известно тебе?

— Побольше твоего, дамочка.

— Думаешь?

— Мы должны заботиться о своей жизни!

— Поэтому ты все еще здесь? — Округлив глаза, вопрошает она. — Поэтому ты стоишь передо мной весь бледный, измотанный, измученный болезнью, которая исходит от меня, от моего взгляда. И не уходишь?

Джейсон замолкает, а Норин жестко усмехается. Она покачивает головой.

— Я иду на прием. Точка.

— Тогда я тоже, — рычит мужчина.

— Ты должен поехать в Ортигию. Ведь именно ты нашел дом Дельфии.

— Наплевать. Я тебя одну не отпущу.

— Мы съездим. — Неожиданно предлагает Хэйдан и смущенно поджимает губы. Он не решается подойти ближе. Лишь неуклюже покатывается на носках кроссовок. А затем мне в глаза смотрит мужественно, и я, черт его возьми, думаю, что он собирается меня позвать с собой, но нет. Брат кивает на Мэри-Линетт и почесывает шею. — Мы с Мэри.

Я с облегчением выдыхаю. Это отличная идея. Хэрри будет вдалеке от всего, что тут происходит, он будет в безопасности. Вдобавок, он не увидит, как я предаю друзей.

Как я убиваю Ариадну Монфор.

— Я согласен, — быстро выпаливаю я, положив ладонь на плечо брата, — поезжай.

— Что за заговор? — Сетует Мэри, прикрыв бледное лицо подушкой. — Я должна быть здесь, а не колесить по Ортигии. Это неправильно, черт возьми.

— Послушай, это лучший вариант, — присев рядом с сестрой, отрезает Норин.

Она убирает в сторону подушку, а Мэри-Линетт надувает губы, будто ей пять лет.

— Я вас ненавижу. И тебя ненавижу, Хэрри.

— Да что я? Разве есть другой выход?

— И как я тебя здесь оставлю? — Округлив глаза, восклицает Мэри и хватается за руки сестры. — Господи, Норин, мы никогда еще не расставались. Это безумие. Я так не могу.

— Ты должна привезти Дельфию Этел. Ты меня услышала?

— Но…

— Это важно, Мэри. Ты отлично водишь. Вы доберетесь до Ортигии в два счета.

— Я согласен, — заведя за спину руки, кивает Джейсон, — мы выиграем время.

— Мне не нравится этот план: пока вы будете развлекаться на приеме, мы будем ехать в задницу мира. Почему, можно узнать?

— Давай, поднимайся. Чем скорее вы поедете, тем лучше.

— Ты посмотри на нее, она меня еще и прогоняет!

Норин неожиданно улыбается, и я невольно замираю: я давно не видел, чтобы у этой женщины на лице играла искренняя улыбка. Она прокатывается пальцами по щеке сестры, кивает и шепчет:

— Не зли меня. Собирайся.

— Отлично. — Мэри-Линетт ловко поднимается с дивана и приближается к Джейсону, сощурив глаза. — Ты за главного, услышал? Проследи за этими недотепами.

— Как скажешь.

— А ты, — теперь Мэри тыкает пальцем в мою сторону, — не вздумай бросать их.

— Да, конечно. — Я вру так убедительно. — Вы меня знаете. — Нет, совсем не знаете.

Она кивает, уходит, а я опускаю взгляд в пол. Я поступаю правильно. Правильно.

— Слушай, — внезапно шепчет Хэйдан, и я поднимаю голову, — ты это…

— Что?

— Ну…

Брат неуклюже кусает губы и по сторонам смотрит. Внутри у меня все стягивается и переворачивается. Я так сильно стискиваю зубы, что хруст проносится по челюсти. И мне кажется, что хуже уже быть не может. Но тут вдруг Хэрри обнимает меня. Он делает это так неожиданно, что я даже не успеваю отреагировать! Застываю с распахнутыми глазами и пялюсь куда-то вперед, на оконную раму.

— Ты прости, я чуши наговорил, — бурчит брат, — я рад, что ты здесь. Я волновался.

— Все в порядке, ладно? — Виновато зажмуриваюсь. — Это я кретин.

— Пообещай мне.

— Что?

Хэйдан отстраняется и прожигает меня взглядом полным веры и надежды. Он так на меня смотрит, словно доверяет мне. А я кусок дерьма. Я собираюсь его предать.

— Пообещай мне, что ты сделаешь все, чтобы Ари вернулась домой.

— Хэрри…

— Просто скажи это. Ты никогда слов на ветер не пускаешь. Давай. Скажи.

— Я… — Сглатываю и твердым голосом проговариваю. — Я обещаю.

Плечи Хэрри опускаются, и он вымучивает тусклую улыбку.

— Вух, отлично. И следи за голубками. Мало ли, что с ними случится.

— Ты меня знаешь. Я всегда за всеми слежу.

— Верно.

Хэйдан похлопывает меня по лопатке, отворачивается, а потом вновь обнимает.

Я стою обездвижено и в ступоре. Жаль, что мой брат ошибается. К сожалению, он не представляет, что восхищается предателем и крепко сжимает в руках настоящего убийцу.

Когда я возвращаюсь домой, на моей кровати оказывается черный костюм и нелепая маска, как в фильме «Призрак оперы». Джиллианна любила этот фильм. Я смотрел его раз сто, может и больше, и меня всегда дико раздражала кривая маска на лице главного героя.

Тру от усталости глаза и подхожу ближе. На пиджаке валяется записка.

«Не опоздай».

Очень мило со стороны Меган фон Страттен подарить мне классический костюм. Да, я просто в восторге. Выходит, это маскарад? Замечательно. Так будет проще скрыть лицо.

Я сообщаю Джейсону о том, что они с Норин должны найти костюмы, а потом прячу футболку Ариадны в самый дальний угол шкафа. Плетусь в ванную комнату и стягиваю с плеч толстовку, потом снимаю футболку. На моем теле всегда было много шрамов, сейчас на нем много гематом и порезов, словно я влипаю в неприятности каждые две минуты. Не помню, чтобы я так паршиво выглядел. Щетина покрывает подбородок, под глазами синие круги, будто я не сплю. Хотя, так и есть, я не помню, когда мне в последний раз удавалось нормально отдохнуть. В моей ситуации это непозволительная роскошь.

Я бреюсь, оставляя мелкие порезы, затем под душем смываю остатки дня.

Остатки всех этих дней.

Из ванны я выхожу другим человеком: спокойным и расслабленным. Что бы со мной ни случилось, я со всем справлюсь. Жизнь — дерьмо. Я знаю, я в курсе. Я привык, когда на меня обрушивается ливень из проблем и уже даже не чувствую себя загнанным в угол.

Так или иначе, у каждого из нас своя клетка. Просто в моей нет воздуха и света.

Я не спускаюсь к ужину. И не выхожу на завтрак. Отец заходит ко мне в обед. Но я с ним не разговариваю. Отмахиваюсь, указывая на учебник по биологии, и отворачиваюсь, даже не представляя, что вообще я могу сказать папе, после того, как рыдал на его плече с полчаса, как истеричная девчонка.

Что он теперь обо мне думает? Какие действия собирается предпринять?

Ответ не заставляет себя долго ждать. Часам к пяти ко мне в спальню заходил Дол, и я подозрительно прищуриваюсь, потому что меня раздражает, когда она пытается казаться милой и заботливой мамочкой, которой, увы, не является.

— Мэтт, тут кое-кто пришел.

— Кто?

— Спустись и увидишь.

— Я никого не жду.

— Спустись, — повторяет она, кивая, и ее светлые локоны скатываются с плеч, — живо.