Химера-читатель - Память героя

— Вы отменили систему паролей? — спросил слизеринец, когда они поднимались вверх по движущейся лестнице.

— Да, они мне здесь всегда казались лишними, — спокойно подтвердил маленький профессор.

— Предполагалось, что эти пароли защищают кабинет директора от чужого вторжения, — не удержался от комментария декан Слизерина.

— Пароли нужны для дверей факультетов, а здесь в моё отсутствие защитой служит горгулья. Когда я нахожусь на рабочем месте, то с радостью приму визитера. Не из праздного любопытства наносят визит директору школы.

— А что, если?.. — начал было моделировать ситуацию зельедел, однако его перебил временный директор.

— Полно тебе, Северус, не думаю, что кому-то удастся застать меня в компрометирующей ситуации. Уже не тот возраст.

В этот момент маги достигли своей цели, и Снейп не нашелся с ответом на столь неожиданное замечание преподавателя Чар. Едва зайдя в помещение, Флитвик тут же наслал заклятье на все висящие портреты.

— Это поможет нам сохранить конфиденциальность всех ведущихся здесь разговоров, и, когда я покину этот кабинет, никто не сможет поделиться информацией о произошедшем тут, — уточнил временный директор.

Декан слизеринцев никак не прокомментировал подобное нововведение, однако был рад ему. Хотя, по правде говоря, он бы предпочёл, чтобы Дамблдор уже никогда не вернулся в кресло руководителя Хогвартса. Однако пока это было только желание. Желание, на реализацию которого были направлены усилия очень многих людей, так что, возможно, не за горами тот час, когда оно исполнится.

Тем временем профессор Флитвик вызвал домовика и отдал ему распоряжение найти и пригласить к себе в кабинет пятикурсника Невилла Долгопупса. Эльф степенно поклонился и исчез, стремясь выполнить данное ему распоряжение.

— Чай, кофе, Северус? — предложил преподаватель Чар, забираясь в кресло. — Кстати, могу дать гарантию, что мои напитки будут без посторонних примесей.

— Нет, спасибо, — зельедел всё-таки отказался. Несмотря на то, что время близилось к обеду, события, произошедшие за день, отгоняли любой аппетит. — Что вы собираетесь рассказать гриффиндорцу?

— Ничего, — спокойно ответил Флитвик, но, увидев вопросительный взгляд слизеринца, пояснил: — Говорить с ним и объяснять всю ситуацию будет Роберто, а он скажет лишь то, что никак не повредит благополучию мальчика.

— Хорошо, — кивнул Северус, соглашаясь. — А пока их нет, можно я задам вам один вопрос?

— Да, Северус, — кивнул временный директор, — конечно.

— Сегодня вы так уверенно говорили про общего наследника Поттер-Малфоев, словно это уже свершившийся факт, — начал зельедел издалека. — Однако, учитывая их прошлые отношения, их возможное воссоединение в будущем весьма призрачно. Не рано ли говорить о будущем ребенке Драко и Гарри?

— Я бы сказал, что такой ребенок будет обязательно, если бы не сложившаяся ситуация в целом. Как ни прискорбно мне это признавать, но мистер Поттер весьма видная фигура в той игре, которая ведётся в этой стране в данный момент. И к моему глубочайшему сожалению, угроза, нависшая над этим ребёнком, слишком реальна, чтобы я мог сбросить её со счетов, — маленький профессор встал и прошёлся по кабинету. — Как я понимаю, сейчас имеется достаточное количество магов, готовых защитить мистера Поттера и не допустить, чтобы с ним произошло какое-то несчастье. Ты, Северус, по праву занимаешь в их рядах первое место, поскольку уже столько лет защищаешь юного Поттера. Учитывая это, у мальчика появился реальный шанс остаться в живых и завести семью. И создавать он будет её с младшим Малфоем — на этот счёт у меня нет сомнений.

— Но почему? — спросил слизеринец, которому весьма польстили слова Флитвика о его первенстве среди защитников несносного парня, однако он постарался ничем не выдать охвативших его чувств.

— Ты когда-нибудь отказывал его отцу, Люциусу? — задал преподаватель Чар риторический вопрос и продолжил: — Неумение отказываться от желаемого и настойчивое достижение цели — отличительная черта всех Малфоеев, и лучшее тому подтверждение — рождение самого Драко. Не мне тебе рассказывать, что вы сделали, чтобы этот ребёнок появился на свет.

И снова зельеделу пришлось приложить усилия, дабы не показать, насколько приятен ему тот факт, что его старый преподаватель знает и ценит результаты его стараний. Создание зелья для Нарциссы было весьма трудоёмким, однако увенчалось оно его бесспорным триумфом.

— Если кто-то из Малфоев чего-то хочет, причём хочет по-настоящему, остановить его невозможно, — продолжал говорить Флитвик. — Сейчас же целью, если можно так выразиться, Драко стал Гарри, и староста не остановится, пока не завоюет расположение гриффиндорца.

— Как вы всё это увидели? — поинтересовался Снейп, абсолютно согласный с выводами профессора Чар о целеустремленности Малфоев.

— Магия каждого волшебника или ведьмы имеет свой индивидуальный отпечаток, след. Именно по нему в Аврорате и отслеживают того или иного преступника. Это знают все. Но что известно только небольшому количеству специалистов, в определённых ситуациях этот магический след может меняться. Немного, едва заметно. Меняется он вследствие каких-то изменений в самом маге. Я знаю индивидуальный, магический почерк любого своего ученика и могу с точностью утверждать, что книга, присланная сегодня за завтраком Гарри, была от Драко. Однако я с уверенностью могу сказать, что намерения твоего подопечного по отношению к гриффиндорцу были более чем серьёзны.

Маленький преподаватель ненадолго замолчал, а потом добавил аргумент, который слизеринец никак не ожидал от него услышать:

— Почти такое же изменение в магическом почерке я имел честь наблюдать у Люциуса Малфоя, когда он стал делать подарки Нарциссе Блек.

— Знаете, профессор, а я теперь понимаю, почему Диппет, — зельедел кивнул на портрет названного мага, — взял с вас слово, ограничивающее ваши возможности. Ваши знания в определённых руках — весьма опасное оружие.

— К сожалению, не я один могу прочитать магические подписи, — тихо произнёс маленький преподаватель. — Альбус их тоже умеет считывать. Именно так ему удалось разрушить огромное количество весьма перспективных пар, у которых могли родиться весьма сильные маги.

— А у вас бывали ошибки? — задал слизеринец следующий вопрос, при этом понимая, что затрагивает весьма щекотливую тему — мало кто из его знакомых любил говорить о своих неудачах.

— Да, — весьма неохотно проговорил Флитвик. — Был один маг, о почерке которого я могу мало что сказать.

— И как звали этого мага? — уточнил Снейп, хотя и видел, что старшему преподавателю неприятно об этом говорить.