Химера-читатель - Память героя

— Герм, ты прежде, чем панику поднимать, посмотри, где сейчас наш везунчик находится.

Девушка кивнула и достала уже знакомую Тео карту. Тихий шепот — и все трое гриффиндорцев склонились над пергаментом. Через несколько мгновений близнецы отпрянули от него с одинаковым возгласом:

— Катастрофа! Профессора Флитвик и Снейп находятся у директора в кабинете, а Гарри лежит в покоях у зельевара.

Грейнджер тем временем снова прошептала какое-то заклятье и, сложив, спрятала пергамент. Было заметно, что староста тоже весьма обеспокоена. Тео не понимал столь бурной реакции на тот факт, что Поттер находится у слизеринского декана. Не собирается же он пытать парня, в конце концов. Снейпу должны передать, что на самом деле случилось на лётном поле, так что гриффиндорец был в абсолютной безопасности и, почему так переживали его однокурсники, не понимал.

— Добби, — позвал Джордж и, когда эльф появился, попросил: — Принеси сюда наш сундучок.

— Зачем? — тихо спросила староста.

— У нас там Оборотное зелье, — пояснил Уизли, чем вызвал ещё больше вопросов у ничего не понимающего слизеринца.

Тем временем в классе появился эльф, неся весьма внушительной сундук.

— А я-то думала, где вы прячете запретные зелья, — с улыбкой проговорила староста, смотря, как близнецы снимают защитные чары со своей собственности.

— Конечно среди своей продукции, — ответил Джордж, открывая какой-то потайной отдел и доставая несколько флакончиков.

— Это вам ещё повезло, что профессор МакГонагалл не проверяет вашу спальню и не конфискует все ваши образцы, — заметила девушка.

— Это да, — кивнул Фред, доставая из следующего тайника небольшие пакетики, в которых, как понял Тео, находились волосы разных людей. Уизли тем временем выбрал несколько нужных ему пакетиков, а остальные быстро спрятал. — Вот интересно, кто у нас будет деканом, пока наша кошка на конференции?

— Думаю, нам это сообщат на ужине, — проговорила девушка, продолжая наблюдать за манипуляциями братьев.

— Ладно, Грейнджер, кого предпочитаешь изображать — Ронни или Гарри? — спросил Фред, протягивая старосте два пакетика.

— Благодарю, — холодно ответила девушка, отодвигая руку парня. — Предпочту остаться сама собой.

— А я уже представил, как буду курсировать по школе в твоем обличье, — усмехнулся Джордж, чем вызвал новую волну гнева у слизеринца. — Что ж, тогда зелье выпьем прямо на месте.

— Итак, дамы и господа, операция «возвращение Национального героя из Больничного крыла» начинается, — провозгласил Фред Уизли, насылая на всех троих чары невидимости и тишины.

Ошеломлённый услышанным, Тео даже не сразу понял, что он, обездвиженный, остался сам в классе один. Сейчас слизеринца это не волновало. Больше его тревожил тот факт, что безопасность профессора зельеварения зависит сейчас от того, смогут ли трое представителей Гриффиндора разыграть убедительный спектакль перед остальными учениками, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что Поттера вылечила мадам Помфри. Только сейчас Тео осознал, какая опасность нависла над их деканом. Ведь его однокурсники уже наверняка сообщили о происшедшем родителям, а значит, информация уже дошла до Темного лорда. И зельеделу нужно будет предоставить весьма веские аргументы, дабы доказать свою невиновность в глазах змеелицого монстра.

Тем временем по классу пролетел магический вихрь, который и освободил Тео от сдерживающего его заклятья. Тут перед недоумевающим слизеринцем появился Добби и сказал:

— Мисс Грейнджер приносит извинения за то, что с вас вовремя не сняли заклятье.

— Лучше бы она мне это компенсировала ужином, — проворчал Нотт, вставая и разминая затёкшие во время сидения конечности.

— Хорошо, — кивнул домовой. — Я передам мисс Грейнджер, что вы приглашаете её сегодня на ужин.

И эльф исчез, прежде чем ошеломлённый слизеринец смог вставить хотя бы слово. Теперь парень стоял и думал, как ему на территории школы устроить самое запоминающееся романтическое свидание, которое любимая девушка не сможет забыть никогда.

часть 8 (113)

Вместо ответа второкурсник протянул Флитвику стопку каких-то листков небольшого формата, скреплённых с одной стороны. Как только маленький профессор взял предложенный ему предмет, гриффиндорец произнёс неизвестное слизеринцу заклятье и листки начали сами по себе быстро перелистываться. Зельевар не видел, что было изображено на этих страничках, однако по выражению лица своего нынешнего директора понял, что тот удивлен, и очень сильно.

— Северус, иди сюда, посмотри, какая красота, — позвал преподаватель Чар заинтригованного Снейпа к своему столу.

Декан слизеринцев подошёл к столу, и вот уже стопка листков перекочевала в его руки. При ближайшем рассмотрении это оказались обычные маггловские фотографии. На верхней из них был изображён известный среди волшебников цветок — Вейловская радость. Этот цветок по праву считался одним из самых красивых в магическом мире. Ценили его ещё и за то, что он был очень редким. Из-за капризности и непредсказуемости Вейловской радости осталось очень мало, и почти никто из магов не мог сказать, что видел его цветущим. Происходило это по той причине, что одно неловкое движение — и бутон Вейловской радости мгновенно закрывался, больше не распускаясь. Именно это свойство делало цветок таким редким, поскольку почти никогда не удавалось получить его семена. Зельедел знал, что такое растение было в теплице у мадам Стебль, но туда было запрещено входить, дабы хотя бы в этом году никто не испортил результаты трудов преподавательницы.

Денис Криви снова произнёс заклятие, и слизеринец своими глазами смог увидеть уникальное зрелище: процесс раскрытия бутона Вейловской радости. Несмотря на то, что Снейп видел это на фотографии, его заворожило увиденное им зрелище. Но вопросы, откуда у гриффиндорца появилась возможность сфотографировать этот цветок, не давали зельеделу покоя.

— Мистер Криви, это действительно великолепная работа, — заговорил Флитвик, — и мы не откажемся узнать, как вам это удалось сделать её?

— Это не я, профессор, — смутился второкурсник. — Это работа моего брата Колина. Я принес её вам, поскольку он сам не хотел показывать.

— А не показывал ваш брат её из-за несанкционированного проникновения в теплицу, — не мог не вставить язвительного замечания декан слизеринцев, снова опускаясь в кресло.

— Ну и что, что незаконное проникновение! Главное же результат, — мало кто решался смотреть на зельевара так, как гриффиндорцы, одновременно и боясь, но в то же время бросая вызов. — Колин говорит, что в нашей жизни так мало мгновений, наполненных красотой, что он просто хотел сделать их больше.