Химера-читатель - Память героя

— Как же ты опустился, Блек, — не смог удержаться от комментария профессор.

Сидящий на ковре поднял голову и обернулся к говорящему. Зельевар приложил громадные усилия, чтобы не отшатнуться, столько боли, тоски и горечи было в обычно весёлых синих глазах.

— Ты пришёл… — прохрипел Блек, и Снейп подумал, что таким голосом мог бы говорить приговорённый к поцелую дементора. — Ты снова пришёл.

— Я пришёл узнать, как ты, — произнёс слизеринец, медленно проходя в комнату и стараясь не делать резких движений. Судя по количеству отсутствующего в бутылке алкоголя, Блек был явно не в себе.

— Ты всегда задаёшь именно этот вопрос, всегда стараешься убедиться, что я именно так никчемен, как ты и говорил, — с горьким смешком произнёс анимаг, а потом снова посмотрел на ничего не понимающего Снейпа взглядом, полным боли и раскаянья: — Но скажи, Северус, неужели двенадцати лет тебе было мало? Неужели этого недостаточно для расплаты?..

— Я, по-моему, не давал тебе права называть меня по имени, — произнёс окончательно сбитый с толку зельедел.

— И всё же я уже больше двенадцати лет называю тебя Северусом, — снова горько усмехнулся Блек. — Это имя подходит тебе — вечно юному, неизменному.

Помянув недобрым словом Мерлина и пожелав Люциусу отправиться в пеший тур на его поиски за то, что тот не снял своё заклятье омоложения, зельедел решил, что пора прекращать этот затянувшийся спектакль.

— Блек, я не знаю, что там тебе кажется в твоём затуманенном алкоголем мозге, — профессор подошёл, взял анимага за плечи и довольно сильно тряхнул его. — Но я пришёл сюда поговорить с тобой о твоём крестнике и не уйду, пока не исполню задуманного, даже если мне придётся облить тебя водой, дабы ты пришёл в себя.

— Снейп… — Сириус словно очнулся и теперь с неверием смотрел на профессора. — Что ты с собой сделал?

— Вообще-то, это не твоё дело, — ответил маг, радуясь, что анимаг всё ещё может мыслить адекватно. — Но если быть точным, то мне пришлось прибегнуть к такому способу, чтобы достать сведенья, которые смогут тебя оправдать.

Произнеся это, маг рассчитывал на достаточно бурную реакцию, но был разочарован. Блек призвал ещё один стакан, налил в него огневиски и, протягивая его Снейпу, тихо спросил:

— Питер Петтигрю?

Удивлённый профессор принял предложенный ему напиток и кивнул. Анимаг снова опустился на ковер, взял в руки свой стакан, поднёс его к губам, но, так и не сделав глотка, выплеснул его содержимое в камин.

— Как? — задал следующий вопрос Блек, вновь смотря на Снейпа.

— Лорд, — произнёс маг, призывая себе кресло, опускаясь в него и делая первый глоток из стакана. — За то, что тот отказался провести упивающихся в Хогвартс.

— Ты видел это? — задал очередной вопрос анимаг, на этот раз глядя в огонь камина.

— Только в чужих воспоминаниях, — уточнил слизеринец, а потом продолжил: — Он умер достойно, не сломавшись под пытками Лорда и так и не сказав, где сейчас находится Невилл.

— Значит, всё-таки ребёнок Долгопупсов, — задумчиво произнёс хозяин дома, тем временем подливая в бокал Снейпа огневиски. — Эх Питер, Питер…

— Люпин сегодня тоже о нём скорбел, — тихо произнёс профессор, делая ещё один немаленький глоток и чувствуя, как жар алкоголя побежал по венам. — Но почему? Ведь он вас предал. Из-за него…

— Да, всё так, — Блек не дал слизеринцу закончить. — Но мы ещё помним маленького мальчика, который готов был идти с нами на рисковые поступки. Именно по этому мальчику мы и скорбим.

Снейп промолчал, сделав ещё один глоток из своего стакана, в то время как Сириус продолжал что-то говорить.

Зельевар чувствовал, что алкоголь, нервное напряжение и хроническое недосыпание делают своё дело. Он уже не мог сконцентрироваться на словах анимага, да, собственно, не очень-то и старался. Мага устраивала атмосфера библиотеки и то, что он хотя бы на пару минут в день может расслабиться и отдохнуть…

— Снейп… Снейп, тебе нужно вставать, — через некоторое время затеребил его за рукав хозяин поместья.

— А тебе наконец замолчать, — тихо выдохнул преподаватель, мгновенно выхватывая палочку и приставляя её к шее анимага.

Удивление и испуг, возникшие в этот момент в синих глазах анимага, только раззадорили и подстегнули зельедела. Ему нестерпимо захотелось узнать, что ещё может вызвать у бесстрашного гриффиндорца подобную реакцию.

Секундным делом стало опустить Блека на ковёр и прижать его к полу своим телом. А дальше, не отрывая взгляда от расширенных синих глаз, всё ближе и ближе склоняться к таки манящим, хорошо очерченным губам.

И прежде чем всё исчезло в темноте страсти, в голове мага проскользнули две последние мысли: почему в дыхании анимага нет запаха алкоголя и почему он не сопротивляется?

Аппарация прошла успешно, хотя он так и не полюбил этот вид перемещения. Теперь осталось пройти расстояние от антиаппарационного барьера до самого поместья. Нет, конечно, с его силой он мог бы перенестись прямо в дом, но такое перемещение излишне энергоёмкое, к тому же, такие действия наносят вред защите мэнора. А ему не хочется причинять вред месту, которое он уже стал называть своим домом.

Вот и поместье. Дальше в восточное крыло, где они сейчас и проживают. Вот и спальня. Прежде чем зайти, он глубоко вздохнул. Как бы он ни любил своего избранника, но выслушивать очередную нотацию о безответственном отношении к своему здоровью не хотелось.

Тихо открыть дверь. На цыпочках зайти и выдохнуть с облегчением. Уже заснул. Значит, можно тихонько пройти в ванну и смыть с себя пот и грязь. А потом всё так же тихо пройтись и лечь, аккуратно высвобождая для себя небольшой кусочек одеяла.

Вроде удалось бесшумно помыться. Его возлюбленный по-прежнему крепко спит. Застыть на минуту, чтоб полюбоваться на спящего юношу. В бледном свете луны его черты становились ещё утончённей, а белая кожа и светлые волосы словно сияли в темноте каким-то фантастическим неземным светом.

— Мне, конечно, льстит такое внимание, — раздался насмешливый голос, и вот он уже смотрит в открытые серые глаза на любимом лице. — Но, может, ты всё-таки ляжешь, пол холодный?

— Слизеринец, ты притворялся, — попенял он, быстро забираясь на кровать, укрываясь и прижимаясь к самому восхитительному источнику тепла в существующем в мире — тёплому боку своего возлюбленного.

Однако сегодняшняя тренировка дала о себе знать и, ложась, он неловко опёрся на травмированную руку. Ему не удалось сдержать негромкого стона.

Молниеносно выхваченная палочка, одно заклятие — и вот уже спальня озарена неярким светом.

— И что у нас здесь? — такие родные серые глаза смотрели с беспокойством и тревогой.