Химера-читатель - Память героя

— По легенде, Орфей спускался за женой в подземное царство — царство мертвых. А для того, чтобы его жена Эвредика вернулась с ним в мир живых, певец не должен был оглядываться. Он не мог знать, следует она за ним или нет, — начал Барон рассказ.

— Вот только Орфей засомневался и не смог выполнить поставленное Аидом условие. Он оглянулся, — вспомнил староста конец этой легенды.

— Именно, — кивнул призрак. — Беда в том, что для просящего эти условия словно объединяются. С одной стороны, магия будет погружать его в самые тёмные и мрачные уголки его сознания, заставляя испугаться и отступить. С другой же — даже намёк на сомнение будет означать поражение. Поражение, которое равнозначно гибели обоих магов.

Барон замолчал, давая юноше в полной мере осознать сказанное им. Пауза затянулась.

— Что ж, наследник, — с несвойственной для него грустью произнёс призрачный маг, — как я уже говорил, песня Орфея никак тебе не поможет. Мне жаль, но тебе придётся отпустить твоего гриффиндорца.

— Он пока не мой, — с горечью произнёс парень. И не смог удержаться: — Вы так спокойно говорите об этом, неужели вам совсем не жаль?

— Сейчас в лазарете лежит и борется за жизнь последний из рода боевых целителей, юный лорд Гарри Джеймс Поттер, пожертвовавший собой ради спасения многих магов. Его гибель будет невосполнимой потерей для всего магического сообщества, — торжественно проговорил Барон, а потом более жёстко продолжил: — Вот только ещё большей потерей будет гибель сразу двух наследников. И ещё одно. Подумай, хотел бы Гарри, чтобы один из магов, ради которых он принёс себя в жертву, рисковал бы своей чудом сохранённой жизнью.

И снова в комнате наступила тишина. Малфой сначала думал над полученной информацией, а потом неожиданно даже для самого себя вспомнил их первую встречу с Гарри, там, в магазине мадам Малкин. Вспомнил, как поразил его тогда маленький, плохо одетый мальчик. Привыкший к роскоши, Драко, наверное, и не посмотрел бы в сторону пришедшего второй раз, если бы не его глаза. Глаза подобного цвета он не видел ни у одного мага, посещавшего их мэнор. Зелёный цвет глаз незнакомого мальчика привлёк тогда будущего слизеринца, и Малфою захотелось также произвести благоприятное впечатление. Сейчас староста понимал, какую глупость он тогда совершил, хвастаясь своим статусом и богатством, но в тот момент это казалось самым правильным поведением. Вот только результат был противоположным от ожидаемого. А потом ссора в поезде и непринятая дружба. Удар по самолюбию Драко. И далее годы вражды. Стычки, словесные перепалки, оскорбления, угрозы, противостояния и провокации. Всего и не вспомнишь. Да и не было у юноши желания вспоминать всё это.

Нет, Малфой мысленно возвращался в другие эпизоды. На урок зельеварения, когда он показывал Гарри, как правильно пользоваться ножом. На отработку, когда гриффиндорец учился беспалочковой магии. И их необычайный обед на Астрономической башне, и ночь, когда после ритуала они спали рядом. Ещё слизеринец подумал о том, как он кормил фруктами связанного Гарри и как целовал его после возвращения из Министерства… Вспоминая всё это, Драко понимал, что только с зеленоглазым гриффиндорцем он был счастлив и он пойдёт на всё, чтобы так было и дальше.

— Итак, наследник, — сказал тем временем Барон, прекращая давно затянувшуюся паузу, — я рад, что ты прислушался к голосу своего благоразумия и не собираешься рисковать собою. Именно потому наш разговор останется в тайне, и я не скажу никому о твоём интересе.

Староста кивнул, поняв, что призрак неправильно истолковал его молчание. Однако в данном случае это было только ему на руку. Парень прекрасно понимал, что, если его близкие узнают, какая опасная информация ему известна, меры примутся незамедлительно. У Драко не возникало никаких сомнений, что его заперли бы в мэноре, только бы удержать подальше от Гарри. А это означало, что уверенность Барона в том, что он отступил, нужно было только поддерживать.

— И поскольку на этом наш разговор можно считать законченным, я удаляюсь, — произнёс призрак. — А тебе стоит попрощаться со своим гриффиндорцем.

— Меня к нему не пускают, — ответил Драко, стараясь ничем не выдать своего гнева. Никто не смел говорить о его Гарри так, словно его скоро не станет.

— Но Помфри и её помощницу могут куда-то вызвать из лазарета, — сказал призрачный маг, направляясь к двери, — а значит, у тебя есть шанс пробраться к постели Поттера и в последний раз увидеть его.

Юноша ничего не сказал, поскольку призрак уже исчез. Вместо этого он достал свой галлеон и отправил сообщение братьям Уизли. Ему действительно нужен был шанс для того, чтобы попасть в Больничное крыло. Вот только не для прощания.

Профессор зельеделья Северус Снейп, завернувшись в домашнюю мантию, сидел в кресле возле камина и размышлял. Время уже было позднее, и нужно было ложиться спать, но маг решил немного подумать над сложившейся ситуацией. Раньше, когда он разрывался между двумя могущественными магами, такая роскошь, как личное время, была для него недоступна. А сейчас после исчезновения ненавистных хозяев Снейп наконец мог немного отдохнуть.

На вверенном ему факультете было как никогда спокойно. Его змейки после падения Воландеморта старались лишний раз не раскрывать рта. А уж после визита в Англию Люсинды Нотт-Романовой и прослушанной лекции о чистокровных, магглорождённых и полукровных магах, а также об оборотнях и анимагах, спеси на родном факультете зельедела заметно поубавилось. Сам декан был этому рад, поскольку его подопечные с ещё большим рвением взялись за учёбу и теперь по ответам могли конкурировать с факультетом Флитвика.

Пошла на убыль и вражда с гриффиндорцами, но в этом преподаватель видел заслугу Маркуса Флинта. Бывший капитан пользовался большим авторитетом, и его неоднократные визиты вместе с Оливером Вудом в качестве партнёра заметно повлияли на взгляды зелёно-серебристых.

Ещё одним фактором, из-за которого змейки не задирали львов, были отношения Гермионы и Тео. Староста и слизеринец, не скрывая, носили ритуальные кольца, а это говорило само за себя лучше любых слов. К тому же, юноша всем и каждому мог в лицо сказать, что готов в любой момент повести свою избранницу под венец. Декан прекрасно понимал, что ранее его подопечные могли бы протестовать против таких отношений, однако после сражения в Большом зале, где все могли видеть девушку во всей её боевой красе, возражающих не находилось. Также не находилось и желающих спорить с парнем, который не побоялся инициировать суд над самым сильным магом столетия.