Химера-читатель - Память героя

Люпин вздохнул и потянулся к стакану с водой. Проверив её на чистоту, он отпил половину и поставил остаток возле матраса. Его родители сразу согласились на предложение Дамблдора, несмотря на ту угрозу, которую оборотень представлял для других учеников школы. Сын стал обузой, раздражающим фактором, вечным напоминанием о потерянных возможностях. Его родители прекрасно понимали, что, пока он, Ремус, будет оставаться рядом с ними, жить как нормальные, обычные волшебники они не смогут.

Люпин вспомнил мать, которая считала его состояние чем-то вроде заразной болезни. Ремус хорошо помнил выражение брезгливости на её лице каждый раз, когда она видела его, и как она бросалась в ванную комнату, если он случайно дотрагивался до неё. Она шарахалась от него, как от чумного, и школа с нормальным отношением друзей становилась для него отдушиной. Он, наверно, был единственным студентом, который ненавидел летние каникулы. Ему приходилось возвращаться каждый раз домой, где его боялись и презирали. Хорошо, что его без вопросов принимали в доме Поттеров и много времени летом он проводил у них. Конечно, перед полнолунием он уезжал от них, придумывая разные отговорки.

Ремус закрыл лицо руками. Хотелось выть и кусаться. Для периода превращения в подвале дома его родителей была установлена специальная клетка, чтобы он мог пережидать там, в обличье дикого зверя. Оборотень заскрипел зубами. Наверно, странная была картина: волк, мечущийся по клетке, бросающийся грудью на прутья, поднимающий голову в вое и при всём при этом неестественная, режущая ухо тишина. Чтобы никто не узнал его тайны, отец каждые два часа накладывал на него мощное Силенцио. И он часами выл, пытаясь издать хотя бы звук. Так продолжалось недолго. Вскоре отцу надоело спускаться каждый раз в подвал и он додумался до другого способа.

Оборотень сжался на постели в комок, прикусывая руку и пытаясь заглушить звуки, рвущиеся из его груди. Он не будет это вспоминать. Не будет. Всё уже закончилось. Теперь он был в доме оборотня, из-за которого он сам стал тёмной тварью. Он лежал на матрасе Фенрира, на его постели, и вдыхал его запах, который казался ему таким знакомым и почему-то родным. Мстить и драться уже не хотелось. Хотелось понять, почему Сивый укусил именно его и почему даже сейчас, столько лет спустя, не оставляет его в покое.

Люпин поднял недопитый стакан и сделал из него глоток. И только мгновение спустя понял, какую ошибку совершил. Он не проверил воду, а в ней на этот раз было добавлено какое-то зелье. Люпин попытался подняться, но реакция в организме уже началась.

Сквозь возникшую пелену Ремус увидел, как в комнату, улыбаясь, входит Фенрир. Люпин из последних сил вскинул руку, пытаясь проклясть вожака, но тот, не переставая улыбаться, отбил слабую атаку. Взяв руку Ремуса в свою ладонь, Сивый лизнул ранки на костяшках, а потом, легонько прикусив кожу на тыльной стороне ладони, сказал:

— Ты порадовал меня сегодня, Ремми. Такой сильный, выносливый, настойчивый, умный и осторожный. Ты настоящий воин, несмотря на все усилия и происки Дамблдора. Спи, волчонок, пора тебе узнать, как всё было на самом деле. Спи, мой Ремми.

Последним, что увидел Люпин, проваливаясь в сон, было выражение шока на лице вожака оборотней, который рассматривал кровавые следы от укуса на руке Ремуса.

Часть 5 (40)

— Довольно неожиданно, — прокомментировал уход младшего Малфоя Нотт. — По-моему, господа, мы присутствовали при важнейшем историческом моменте для дальнейшей судьбы Магической Британии.

— Это ещё при каком моменте? — проговорил профессор Снейп, размышляя над последними словами крестника.

— При рождении третьей стороны, третьей силы, — уточнил Нотт, глядя на появившееся недоверие на лицах присутствующих. — И мне очень приятно осознавать, что моя семья находится на стороне победителя.

— Ты шутишь? — на Люциуса воспоминания Поттера тоже произвели неизгладимое впечатление, но считать его фигурой, равной таким сильным магам, как Лорд и Дамблдор, он был не готов. — Ты же не всерьёз говоришь о подростке, как о третьей силе в магическом противостоянии?

— Как раз-таки вполне серьёзно, — спокойно сказал Нотт и начал объяснять свою мысль: — Мальчик в столь юном возрасте выжил после встречи с троллем, василиском, дементорами и выиграл Чемпионат Трёх Волшебников. И это я молчу про использование хроноворота. Насколько я знаю, никто из ныне живущих магов не может похвастаться такими достижениями.

— Это ещё не вспоминая условий его жизни после смерти родителей, — задумчиво произнёс Снейп. Логика в словах Нотта была безупречной. — Да и то, что он уже три раза смог противостоять самому Тёмному Лорду… Не стоит также забывать об Аваде, которую Гарри смог пережить в младенчестве.

— Да, потенциал мальчика впечатляет, — продолжил свою мысль Гевин. — Поттеру для обретения веса нужна только сильная команда. Хотя некоторые наработки в этом направлении у него уже есть, та же мисс Гермиона Грейнджер.

— Вообще-то, команду он себе уже создает, — задумчиво проговорил Блек, как и все рассматривая ситуацию с новой точки зрения. — Крестник тренирует учеников пятых курсов из трёх факультетов и некоторых старшеклассников по защите от тёмных сил. Он ещё спрашивал, где лучше проводить эти занятия.

— Так вот, где я видел парочку — в зале для тренировок. Это многое объясняет, — казалось, сказанная Блеком фраза окончательно убедила Нотта в его правоте. — Значит, парень уже сумел объединить под своим началом гриффиндорскую силу и смелость, ум и умение анализировать ситуацию рэйвенкловцев, настойчивость и обстоятельность хаффлпавцев. Теперь, когда к нему присоединятся Драко и Тео, у него будут знания и хитроумие Слизерина. Команда для победы фактически сформирована.

— Не обольщайся! До окончательного становления этих детей пройдёт ещё несколько десятилетий, — снова заговорил Люциус. Перспектива, нарисованная Ноттом, была уж слишком эфемерной. — И почему ты так уверен, что к Поттеру присоединится твой сын?

— Десятилетия? — переспросил Гевин. — А ты сына своего вспомни, очнувшегося после ритуала, и скажи, хотелось бы тебе иметь такого врага? Что уж говорить про Поттера. Если мне не изменяет память, то домового он отобрал у тебя уже на втором курсе. Плюс, ещё почти три года дополнительных испытаний, которые он блестяще преодолел.

Маг замолчал, обдумывая свои дальнейшие слова, а Люциус снова вспомнил эпизод, над которым потешались все его соратники. Да что говорить, его, умного и хитрого лорда, который мог обмануть любого партнёра, смог обвести вокруг пальца двенадцатилетний мальчишка. Сейчас же, когда гнев от потери эльфа поутих, Малфой признавал, что поступок Поттера вызывал уважение.