Элейн Каннингем - Водные врата (ЛП)

Она с подозрением на него посмотрела. К ее облегчению, пугающее спокойствие наставника сменилось широкой усмешкой.

— Ты пнула лорда Прокопио под его тощий — прошу прощения — зад. Я поклялся, что поступлю соответствующим образом. Мне кажется, экстравагантный подарок — достойное решение. — Он обернулся к ученикам: — Мазон? Фарра?

— Более чем достойное, — с готовностью поддержал Мазон, улыбнувшись. Фарра Нур весело рассмеялась и, звеня украшениями, захлопала в ладоши.

— Вам следует узнать еще кое-что, — сказал Базель, резко посерьезнев. — Заклинания прорицания так же обычны в Халруаа, как ливни в сезон дождей. Но существуют правила и ограничения. Лорд Прокопио отмахивается от них. В нашей стране голодный бродяжка рискует потерять руку, покусившись на кошелек богача, в то время как большинство могущественных волшебников считают себя в праве безнаказанно вторгаться в сознание других людей. Прокопио уже замахнулся на одного из моих учеников ранее, — Базель бросил взгляд на Фарру Нур, — и я предполагал, что он не сможет устоять перед тем вызовом, который предлагаешь ему ты, Тзигона. Он заслужил мягкое напоминание, что не каждый будет терпеть его самонадеянность.

На лицо волшебника упала тень.

— Прости меня, дитя, за то, что подверг тебя такому унижению. Я никогда не думал, что Прокопио посмеет зайти так далеко. Зная его, я обязан был предусмотреть подобное.

Тзигона медленно и глубоко выдохнула — и бросилась к Базелю в объятья. В следующее мгновение она уже выбрала сверкающим серебром клинок — длинный тонкий нож, отлично сбалансированный и для боя, и для метания.

— Я так и знала, надо было еще вмазать ему коленом ниже пояса!

— Безмерно рад, что ты так не поступила, — отозвался Базель, отсчитывая монеты. На какой-то миг в глазах волшебника сверкнул шальной огонек: — Иначе мне бы пришлось отписать на тебя «Авариэль»!

Погоня за Андрисом забрала больше времени, чем предполагал Маттео. Его резвый жеребец без устали скакал весь первый день, и, казалось, Сайрик с легкостью мог бы продолжать путь и ночью, если бы мужчина не остановился на отдых. А на второй день сильные дожди затруднили передвижение и смыли следы. Маттео был хорошим следопытом, но не знай он так хорошо Андриса, ему наверняка пришлось бы возвращаться ни с чем. Он находил и читал даже не сами отпечатки, скорее он угадывал хитроумные приемы, при помощи которых джордайн пытался скрыть свое передвижение.

На третий день Маттео уже не сомневался, куда его друг держал путь. Призрачный джордайн направлялся в Храм Азута, как ему и приказали. Подобное для Маттео казалось бессмыслицей. Уж если Андрис действительно вознамерился предстать перед магами-гончими, то зачем было незаметно скрываться, не сказав никому ни слова?

Длинные и золотистые лучи солнца коснулись сияющего на свету высокого купола Азутского Собора, когда Сайрик стремительно помчался к воротам обители. Маттео назвал свое имя и цель визита привратнику и принялся ждать, когда тот приведет жреца.

В воротах появился пожилой мужчина в серой азутской ризе. Взгляд Маттео упал на священный символ на груди вошедшего: окруженная пламенем, сжатая в кулак человеческая рука с поднятым вверх указательным пальцем. Пламя, окружавшее эту руку, было не вышито шелковыми нитями, а сотворено из волшебных огней, что переливались и светились, излучая темно-красный свет. Цвет пламени указывал на сан; принявший джордайна был верховным жрецом. Маттео вспомнил о своей роли в поимке предательницы Кивы и решил, что вполне заслужил чести быть принятым такой важной особой.

Жрец быстро исполнил требования этикета, при этом даже не представившись. Затем он пригласил Маттео в свои покои и плотно захлопнул дверь. Джордайн ждал с нарастающим интересом, пока жрец молился, напевая данные Азутом заклинания, призванные защитить комнату от магического вмешательства.

Наконец, Маттео стало трудно справляться со своим любопытством.

— Вы боитесь, что какой-нибудь маг может вторгнуться в это священное место? Ведь это запрещено!

— Запрещено или нет, но такое случалось, — жрец сел сам и жестом пригласил Маттео сесть в свободное кресло. — Что касается человека, которого Вы ищете, джордайна Андриса. Он не появлялся в обители.

— Он заверил меня, что непременно прибудет сюда.

— Вы сообщили это привратнику. Вы также сказали, что Андрис обещал не покидать Школу Джордайнов до утра, — отметил жрец.

Маттео не знал что ответить.

— Должен признать, действия моего друга — настоящая загадка для меня. Я был бы признателен за любое разъяснение, которое Вы можете дать.

Какое-то время жрец пребывал в нерешительности.

— Вы должны отнестись к тому, что я скажу, с такой же внимательностью, с какой джордайн относится к делам своего патрона.

Маттео кивнул, выразив осторожное согласие:

— По мере моих сил, при условии, что не предам интересы моей покровительницы-королевы или служение истине.

— Этого достаточно, — жрец тяжело вздохнул. — Андрис не появлялся у наших ворот, это правда, но он был здесь. Я предполагаю, что он искал Киву.

Это были самые странные новости из тех, что Маттео узнал.

— Он нашел ее?

— Дайте мне знать, когда получите ответ на свой вопрос. Мне и никому больше.

Когда до него дошло значение слов собеседника, Маттео тяжело откинулся на спинку кресла.

— Кива сбежала? Но как?

Жрец заерзал на стуле.

— Я бы мог придумать объяснение, но зачем тратить слова на что-то, что все равно не изменит ситуацию?

Маттео молча рассмотрел «ситуацию». Кива пропала, а вместе с ней информация о местонахождении врат Элементального Плана Воды. Менее значительно для общего дела, но необычайно важно для Маттео было понять, какую роль Андрис мог сыграть во всей этой истории. Андрис верил, что его судьба связана с эльфийским народом, и Кива была единственной эльфийкой, которую он знал. Казалось невероятным, что Андрис захочет связаться с вероломной изменщицей, но Маттео не был уверен до конца.

После долгой паузы, он облачил свои страхи в слова:

— Вы предполагаете, что Андрис помог Киве совершить побег?

Жрец покачал головой.

— Кива сбежала задолго до приезда джордайна. После того, как она пришла в сознание, ее немедленно допросил, хоть и кратко, один из наших инквизиторов. Она назвала сообщника, которого, как и надлежит, казнили.

— Зефир, — пробормотал Маттео, вспоминая доброе, изнуренное лицо старого эльфа — единственного джордайна, который радушно принял его во время службы Прокопио Септусу. — Какие доказательства были предоставлены против него?