Татьяна Абалова - Платан (СИ)

Утро принцессу встретило ясным солнышком и улыбкой Платана. Опять были нежные поцелуи. Но понимал Платан, что еще пара дней и начнут они умирать от жажды — воды не было, дождя не предвиделось. Посадил он принцессу на стол, а сам стал тряпье разбирать.

Оно было рваным, ветром на такой высоте истрепанным, солнцем пожженным, да и не хватило бы его, чтобы веревку соорудить и с башни спуститься. Но не унывал дровосек, собрал в кучу все, что было в той комнате. Посидел, подумал. Помял в руках ткань парусиновую в тряпье обнаруженную, постучал по каркасу стола деревянного и созрел у него план! Не зря труды да чертежи великого Леопардо изучал.

Начертил он на стене контур устройства для принцессы непонятного, но который Платан очень хорошо помнил, все расчеты произвел — и нагрузку, и размах. Потом разломал стол на части нужные, связал, ткань парусиновую сверху натянул, ее как раз на два крыла хватило, и получился треугольник разлапистый, лямками для рук и осью для управления оборудованный. Получился «дельтус», так этот летательный аппарат Леопардо называл.

Следующую ночь молодые спали спокойно, дневной труд и волнения усыпили их получше дурман-травы. Утром, как только солнце поднялось, решили они в полет пуститься. Оба знали, что на башне смерть неминуемая, а если в полете конструкция рассыплется, то мучительной гибели не будет, быстро все закончится.

Об одном принцесса, стесняясь, попросила на прощание — хотелось ей с невинностью своей расстаться. И о чем ночью думала? Весь график полета порушила! Но очень уж ей захотелось узнать перед смертью возможной, как это быть женщиной. Читала она о любви неземной и блаженстве с мужчиной вкушаемом, вот и приспичило ей все наяву узнать.

Платан возразить было хотел, что уверен в своей конструкции, но устоять перед напором принцессы не смог. Да и кто отказался бы? Любовь действительно неземной была — это на такой-то верхотуре! Ну и про блаженство — я думаю, вкусили оное, Платан не последний парень на деревне, ой, в королевстве был. Дамы да селянки в очередь стояли полюбоваться да блаженство испытать, когда он топором своим работал. Э, как-то двусмысленно получилось… Ну, в общем, как там было, не скажу, лучину не держал, но итог знаю, сама принцесса об этом рассказывала, как о самой романтичной истории, правда не мне. Признаюсь — подслушал.

Расцеловавшись на прощание, привязал Платан к себе любимую, сам лямки дельтуса на плечи одел, руками за ось уцепился и оттолкнулся от открытого края! И полетел! Принцесса глаза не закрыла, хоть замирало в ней все, в лицо любимому смотрела и видела в его глазах восторг от полета. Повезло парню, два восторга подряд испытал!

Опустились они очень далеко от башни, в глухом лесу. Дельтус нырнул в крону самого высокого дерева, как утка в воду, и раскорячился там.

Спустившись и оправившись, наши молодые поспешили уйти подальше от дворца. Путь держали в сторону реки, голубую ленту которой Платан заметил еще в полете. Хотел он найти своих собратьев — дровосеков, с большинством из них он был близко знаком и мог обратиться за помощью. Крепкие мужики привыкли доверять тем, с кем вместе деревья валят. Иначе нельзя, это вам не пинокиусов мастерить.

К концу дня добрались молодые до реки, где вдосталь напились и искупались, и опять долго целовались, а потом… Опять был восторг, а может и два. Ну, не важно, повторюсь, лучину не держал.

Когда дровосека кинули в подземелье, помощь пришла откуда он совсем не ждал. Стал приходить к нему юнец, за которым в ту злополучную ночь Платан гнался и который смутил его грешным поцелуем. Он просовывал тонкой рукой в узкое окошко хлеб и мясо, а потом шепотом рассказывал о дворцовых новостях. Платан рад был услышать человеческий голос, иначе в тюремном безмолвии трудно было бы сохранить рассудок.

В первый же день юнец извинился за поцелуй, объяснив, что не знал, как отделаться от преследователя, а этот выверт помог. Не хочет он, чтобы Платан погиб в темнице, как задумали Олов с отцом, поэтому собирается устроить ему побег, почти все готово, осталось только подкупить стражу. Когда дровосек спросил, почему он это делает, юнец резонно ответил, что считает Платана невиновным, да и нравится он ему, и не только ему, вон намедни приходили представители дровосеков во дворец, принесли прошение, чтобы Платана освободили, но было им отказано. Юнец встретился с ними и те обещали укрыть Платана после побега в дальних лесах. Просил еще мальчишка, чтобы дровосек его с собой взял, потому как не будет ему во дворце жизни, если прознают про связь с государственным преступником и Платан обещал, если убежать получится. Понимал дровосек, что мальчишка пошел против власти, против Олова.

Но однажды утром случилось страшное — юнца застукали у окошка, его схватили и потащили прочь, и ничем нельзя было помочь. Видел только Платан черные сапоги, тщетно упирающиеся, да оброненный платок, который дровосек, изловчившись, втянул в камеру. Это был платок его маменьки. И недоумевал Платан, как тот мог оказаться у юнца? Видно принцесса выбросила за ненадобностью…

Но тут явился Олов со стражниками и объявил Платану приговор — смерть в Башне Забвения, откуда нет иного выхода, как только головой вниз с высоты полета птицы.

Пытался Платан плечом дверь той башни вышибить, но не смог сдвинуть ее ни на волосок, видимо придавили ее каменюкой огромной. И пошел Платан вверх по крутой винтовой лестнице, и не было той лестнице ни конца, ни края. Чем выше дровосек поднимался, тем чаще отдыхать приходилось, заканчивались силы. Только к вечеру добрался он до самой верхней площадки, одна сторона которой обрывалась пропастью бездонной. По центру стоял стол массивный с металлической столешницей, ржой поеденной, а по углам валялось тряпье разное.

Обессиленный Платан лег на стол этот, отдышаться хотел. Вдруг, слышит в тряпье шебуршится кто-то, потом послышался жалобный плачь. Подошел дровосек ближе, глядит, а там его юнец в комочек свернулся и руками лицо закрыл. Дотронулся дровосек до него, а тот вздрогнул и еще пуще заплакал, и говорит сквозь рыдания:

— Из-за меня все разрушилось, надо было мне осторожнее быть, а теперь ждет нас с тобой смерть неминучая в Башне Забвения от жажды и голода…

Сел рядом Платан, да за плечи мальчишку обнял, утешая этим дружеским жестом. Тот потихоньку успокоился, перестал плакать и положил голову на плечо Платана. Снял с себя шапочку черную и стал заплаканные глаза вытирать. Только тут дровосек заметил, что освободились от тесной шапочки волосы длинные, да раскинулись по плечам хрупким, и смотрели Платану в лицо глаза голубые, до боли знакомые.