Антон Ермаков - Авалон:Хроники бессмертных

Острые орлиные когти впились в тело барса, и тот взревел, огрызаясь, — его страшные челюсти защёлками у самой орлиной шеи. Орёл, прижатый к земле, неуклюже хлопал крыльями, стараясь своим острым клювом и когтями выцарапать барсу глаза.

Мария быстро переводила взгляд то на Флавиуса, то на Сильфиду — руки обоих противников без конца выписывали сложные, неповторимые движения, их пальцы словно играли неслышимую остальным мелодию на неведомых инструментах; иногда, раз или два, они даже крутились на месте, но все это было больше похоже на танец, чем на борьбу.

Накал схватки все более нарастал, и от борющихся животных в разные стороны даже начали разлетаться красные и синие искры. Неожиданно для всех орёл вырвался, взмахнул крыльями раз, другой, третий, и не успел барс опомниться, как огромная птица, ухватив его когтями за спину, рванула вверх, унося зверя в небо. Барс заверещал, изгибая шею и стараясь добраться до орлиных лап, но орёл поднимал его всё выше и выше, а затем внезапно разжал когти, — и барс с воплем рухнул вниз.

Друзья одновременно вскрикнули, Таня и Настя даже отскочили от испуга назад, а Маша от страха хотела зажмурить глаза, но не успела. Она уже ожидала услышать жуткий звук бьющегося о землю тела, но вместо этого барс, достигнув земли, рассыпался на тысячи и тысячи синих и голубых искр. Облако переливающихся блесток вспыхнуло, и было похоже, как будто с большой высоты плюхнулся мешок с мукой: пыль, хлопок — и все прекратилось. Орёл, издав победный клич, сложил свои крылья и исчез в ослепительной солнечной вспышке. И наступила тишина.

Примерно минуту никто не произносил ни слова — настолько все были под впечатлением от прошедшей схватки. Наконец Флавиус нарушил молчание:

— В этот раз я выиграл! — весело сказал он, подходя к Сильфиде. — Какого это — чувствовать себя поверженной?

— Не вижу в этом ничего страшного, — невозмутимо парировала Сильфида. — Проигрывать иногда полезно — предотвращает, знаете ли, приобретение некоторых человеческих пороков. Таких, как гордыня, — пояснила она, заметив недоумённый взгляд Флавиуса. — На самом деле, я просто не ожидала, что ты схватишь меня за спину, — продолжила она, обсуждая бой, — но, должна признать, приём нешаблонный. Вам понравилось? — обратилась она к ребятам.

— Вообще классно! — восхитился Бирюк.

Остальные парни горячо с ним согласились.

— Мне жалко барса, — немного грустно сказала Настя. — Он был таким красивым…

— Не печалься, он погиб лишь в этой схватке, — Сильфида обняла Настасью за плечо. — В следующей битве он снова будет готов сражаться.

— Правда? — не поверила Настасья.

— Конечно. Я же сказала — они живы до тех пор, пока жив хозяин.

— Когда мы сможем научиться так же? — серьёзно спросил у неё Евген. — Через месяц? Полгода? Год? Или будем пока что продолжать бродить по библиотекам и читать книжечки?

В последнем вопросе явно ощущалось некое едкое недовольство, даже укор, и Сильфида мгновенно это поняла. Однако она ничем не выказала своих эмоций, её лицо оставалось таким же беспристрастным, как и всегда. Она лишь мимолетно переглянулась с Флавиусом.

— Приступим к тренировке сейчас, — неожиданно предложил Флавиус. — Почему бы и нет? Давай-давай, выходи!

— Что, серьёзно?! — опешил Евген. — Я… в смысле… не уверен, что у меня получится.

— Ведь ты же хочешь больше свободы во всем, — глядя ему прямо в глаза, произнесла Сильфида. — Так вот, мы предоставляем тебе такой замечательный шанс. Неужто ты сделаешь шаг назад?

Евген даже слегка покраснел. Он обернулся — на лицах его друзей застыли едва сдерживаемые улыбки, особенно у тех, кто присутствовал на дне рождения Настасьи. В его голове стремительно промелькнула мысль: откуда Сильфида знает, о чем я думал и говорил? Может быть, она каким-то образом слышала этот разговор? Идея выглядела абсурдной. Скорее уж можно было предположить, что она попросту прочитала его мысли. Если уж Антон теперь умеет это делать, то она и подавно. Либо — предположил Евген — кто-то из моих так называемых друзей уже наябедничал на меня. Однако он быстро взял себя в руки. В окружении стольких внимательных ушей и глаз он явно не мог ответить отказом на такое предложение. Чтобы его потом считали трусом? Да никогда в жизни!

— Хорошо, — произнёс он громко. — Я готов. Но, полагаю, что вы наверняка победите меня, ведь у меня не было той бесконечной уймы времени, которая была предоставлена вам, чтобы отточить свои навыки до совершенства.

И снова Сильфида пропустила этот словесный укол мимо ушей. Она лишь слегка улыбнулась и негромко произнесла:

— Нет, Евгений. Ни я, ни Флавиус даже и не думаем бороться с тобой. Ты сам выберешь себе равного противника. Любого. Из своих друзей, — и она отошла в сторону, жестом предлагая ему выбрать себе достойного соперника.

— Отлично, — мгновенно отреагировал Евген. — Тогда я выбираю Машу.

— Меня? — опешила Малиновская.

Остальные, похоже, удивились не меньше её — Мария скорее почувствовала, чем увидела, как справа от неё Настя и Таня озадаченно переглянулись, да и парни пришли в некоторое замешательство. Все почему-то были уверены, что Евген выберет Антона — как противника, наиболее равного себе не только по возрасту, но и по уровню мастерства. По крайней мере, на всех тренировках эти двое уверенно вырывались вперёд, оставляя большинство из них далеко позади. В лучшем случае, Женя мог бы выбрать кого-нибудь из остальных ребят, но он, по одному ему ведомым причинам, остановил свой выбор на девушке, и именно на Малиновской.

— Что же, решение принято, — объявила Сильфида, пока все были немного удивлены, и никто не успел даже ничего толком возразить; для неё, похоже, выбор Евгения не стал чем-то неожиданным.

— Мария, — позвала она Малиновскую. — Подойди сюда. Ближе, ближе, не бойся. Это ведь всего лишь тренировка.

Маша на ватных ногах поплелась вперёд, провожаемая несколько встревоженными взглядами своих друзей. Пожалуй, впервые за всё время пребывания здесь ей было немного некомфортно. Она понимала, что ничего плохого произойти не должно, — по крайней мере, здесь все её друзья, да и Флавиус с Сильфидой мгновенно смогут прийти на помощь, если возникнет какая-либо опасность. И всё же ей было как-то не по себе.

— Пожалуй, начнём, — сказала Сильфида. — Так как это самая первая тренировка подобного рода, я не ожидаю от вас слишком многого. Поэтому не нервничайте, всё будет в порядке. В случае чего, Евгения подстрахует Флавиус, ну а я, — Сильфида взглянула на Марию, — помогу тебе. Давайте разойдёмся на разные стороны поля и посмотрим, получится ли у вас что-нибудь.

Каждая из пар — учитель и ученик — двинулись навстречу друг другу и, разминувшись у центра поля, они разошлись к его краям. Малиновская посмотрела на своих подруг — Таня и Настя оживленно перешептывались. Настасья, увидев, что Маша смотрит на неё, подняла большой палец вверх, как бы показывая свои предпочтения. Конечно, приятно было осознавать, что между своим парнем и лучшей подругой она выбрала подругу. Это успокаивало, но не очень. Потом Малиновская перевела взгляд на Антона — тот следил за тем, как беседуют между собой Флавиус и Евген. Антон заметно нервничал, и его волнение с почему-то удвоенной силой начало передаваться Малиновской.