Виталий Останин - Остерия «Старый конь»

— А ты вот ругаешься «демонами четвертой преисподней», а между тем это место пребывания овеществленного греха под названием «зависть». — продолжал меж тем лекцию отец Гаспарэ, незаметно перескочив с истории Великого герцогства на богословие. — Тогда как, применительно к ситуации, стоило бы поминать тех же демонов, но обитающих в шестой преисподней, чье имя «гнев» и «раздражение»!

— Отец Гаспарэ! — прервал его Мерино, который вдруг понял, что времени у него в обрез. — Вы мне так помогли, что я даже не знаю, как вас благодарить! Я обязательно заскочу позже…

— Не трудись, мой мальчик! — улыбаясь, покачал головой старик. Он совершенно не обиделся на то, что Мерино его перебил. — Ты, вероятно, сейчас вскочишь на ноги свои и отправишься ловить тех беглецов, что таятся в катакомбах? Дело молодое, я понимаю! Беги. Только пообещай мне кое-что…

— Что угодно! — Мерино и правда, подобно охотничьему псу, ставшему на след, испытывал возбуждение и азарт.

— Выучи догматы веры, неуч! Не позорь старого учителя! — И старик каркающее рассмеялся.

Мерино поддержал шутку смехом, после чего попросил:

— Тогда встречная просьба. Меня отсюда надо вывести, я сам не найду выход.

Оказавшись на улице Мерино с удивлением отметил, что солнце перевалило за полдень и до наступления сумерек осталось всего несколько часов. За которые надо успеть уведомить кансильера коронного сыска, собрать отряд и добраться до старых доков. Быстро составил в голове маршрут движения, который бы позволил все это успеть сделать.

— Мою бы инициативность, да в нужном направлении применить, — пробурчал он себе под нос. — Глядишь и не пришлось бы краснеть перед Карлой.

Улыбнувшись, вспомнив утренний монолог синьоры Тотти, он заспешил к замку Инверино.

28 июня 777 год

Мерино Лик, покупатель

Сольфик Хун, Империя Рэй.

«Я окончательно превратился в сельского жителя! — подумал Мерино, ведя на поводу нагруженную седельными сумками лошадь. — Большое количество людей меня пугает».

Словно чувствуя потребность своего лидера побыть одному, товарищи Мерино держались в отдалении. Да и обильная людская река, неудержимо струящаяся по узким улицам города, стремилась огибать этого угрюмца. Идет человек медленно, голову опустил, — выходит, не все хорошо у человека. А еще у человека палаш в седельном чехле и короткий меч в ножнах у пояса. С таким связываться — себе дороже!

Сегодня утром их небольшой отряд, заплатив воротный сбор, проехал Зимние ворота в наружной крепостной стене столицы герцогства. Бельк, Горота, баронет да Гора и он сам. Отец Бенедикта вызвал его вместе с воспитателями: пришло, дескать, время паренька к делу приставлять. И приставил. Прошло всего несколько часов, а Бенедикт да Гора уже — помощник начальника городской стражи города, а Мерино с друзьями — свободные люди безо всяких обязательств и с изрядным богатством за пазухой в виде векселей «Кредитного банка Фрейвелинга». Верная служба оплачена сторицей, отчего же на душе так паршиво?

«Просто часть жизни закончена, — сам себе ответил Мерино. — А что делать в следующей части, я еще не решил. Потому что не понял, чего хочу».

Встреча с бароном Сантьягой да Гора вышла как-то рвано и комкано. Старый вояка сдал еще больше, выглядел уставшим до крайней степени, но был искренне рад видеть как сына, так и его наставников. График у него был плотным, все-таки кансильер безопасности герцогства очень занятой человек. Но в отведенные на встречу половину часа он коротко поведал о своих планах на каждого из присутствующих, по въевшейся привычке вписывая эти планы в общий контекст постимперского пространства. С Бенито все было понятно еще до встречи: сын пойдет по стопам отца без вариантов, да и Мерино, с его небольшой командой предлагалось заняться тем же, что и в Тайной страже, только в масштабах поменьше — в рамках Фрейвелинга.

Предложение не было неожиданным: что они еще, в конце концов, умели? Но дознаватели дружно отказались. Снова искать крамолу, бороться с заговорами и получать в результате пустой пшик сырого пороха дворянских интриг? Нет уж, хватило Гильдии воров, чтобы понять: существующий порядок вещей неизменен и пересмотру не подлежит.

Да Гора не стал настаивать и уговаривать, он все прекрасно понимал. Да, ему нужны были люди с таким опытом, как у его верной троицы, но неволить он не будет. Вот вам от меня векселя за верную службу, тут хватит каждому новую жизнь начать, а теперь вас ждет маркиз Фрейланг.

Зачем ждет — непонятно. Старый барон объяснять не стал.

Они следили за новостями, которые периодически приносили почтовые голуби барона, и знали кто такой маркиз Йан Фрейланг. Фактически правитель Фрейвелинга, вот кто! Фигура неожиданная и загадочная. Глава боковой ветви древнего имперского рода, небогатый дворянин безо всякого влияния, он появился на после битве при Игусе и уже спустя полгода правил жестко, необычно, но в целом справедливо, а главное — эффективно.

Если по порядку, то все выглядело примерно так. Империя за эти годы едва не скатилась в гражданскую войну и смуту почище Войны провинций. Заговор, раскрытие которого привело друзей в поместье Капо, так и не подавили до конца — император Патрик предпочел не слушать своих верных соратников, но поверил аргументам противников. И продолжал свои реформы, считая, что укрепляет страну, но на деле лишь разобщая ее. Последней точкой стал его указ об увеличении общеимперского налога до тридцати процентов с дохода провинции. Да, деньги, поступавшие по данной статье, не лежали в казне и не шли на личное обогащение императора, а тратились до последнего медяка на укрепление границ, строительство флота и помощи бедным или пострадавшим провинциям. Но распоряжался этими деньгами император, и дворян это сильно злило.

В 775 году в Февер Фесте сбор высшего дворянства на очередном Магистерии потребовал, чтобы Патрик сложил с себя императорский венец. Крайне удивленный таким поворотом (он до конца считал, что все вокруг разделяют его мечту о сильном централизованном государстве), Патрик выполнил требования дворян и, передав власть своей старшей дочери, семилетней Ариэль (а скорее, Канцлеру империи и дедушке новой императрицы ланд-графу Арендаля Аорону Фурко), отбыл в родной Фрейвелинг. Но не доехал.

По пути кортеж уже не императора, а герцога был остановлен имперскими гвардейцами (хотя потом выяснилось, что это были карфенакские солдаты). Патрик был арестован и увезен в неизвестном направлении. Как позже выяснилось — в один из карфенакских монастырей. Где, к моменту приезда спасательной партии отправленной бароном да Гора, наличествовала только могила отрекшегося императора, по словам монахов, умершего от какой-то болезни. Подобному объяснению никто из людей да Гора, монастырь был сожжен вместе с монахами, но Патрика, понятное дело, это не вернуло.