Виталий Останин - Остерия «Старый конь»

— Прошу вас! — он поставил на стол блюдо с мясом, графин с товизиронским белым и два стеклянных бокала. Какой смысл ждать приглашения присоединиться, если знаешь, что оно непременно последует?

— Запах просто волшебный! — пока Мерино разливал вино, ди Одетарэ наколол двузубой вилкой один сверток и отправил его в рот. — И на вкус просто прекрасно! Я вижу, вы нашли свое призвание, покинув службу в Тайной страже.

Мерино отсалютовал ему кубком, с признательностью улыбнувшись в ответ на похвалу. Некоторое время мужчины молчали, один с аппетитом ел, второй внимательно за ним наблюдал, изредка отхлебывая вина. Наконец, когда кавальер наелся, отложил приборы и взялся за вино, начался разговор.

— Зачем вы здесь, кавальер ди Одетарэ? — без обиняков спросил Мерино. Мол, поесть можно было и в любом другом месте, а вы пришли ко мне, значит, искали и нашли.

— С оказией, на самом деле, — ответил тот. — Я завершил свои дела в городе и перед отъездом решил повидаться со старым своим противником, перед которым испытываю искреннее уважение. Мы ведь с вами встречались всего дважды, но часто с разных сторон вели общие, так сказать, дела. О вашем в них участии я порой узнавал уже после их завершения. Как, пожалуй, и вы.

— А эти ваши дела, которые вы завершили, они никак не были связаны с морем и кораблями? — Перед Мерино словно было запотевшее от дождя окно — и тут кто-то стал водить по стеклу мокрой тряпкой. Одной реплики кавальера хватило, чтобы проснулись все его сомнения относительно дела об украденных чертежах кьяты.

— Скорее с темными личностями и городской стражей, — без тени смущения ответил дворянин. — Но и с кораблями тоже. В конце концов, сейчас все в мире решает море, не правда ли?

— Верно, — откликнулся Мерино, который увидел за окном вовсе не то, что видел раньше. — То есть я был прав, это не Скафил.

— И да, и нет. Операцию полностью организовал я, а исполняли ее люди Скафила.

— И Карфенак, сняв копии с чертежей, остается чистым в этой истории?

— Не просто чистым, синьор Лик! — кавальер ди Одетарэ воздел палец к потолку. — Не просто чистым. Когда Фрейвелинг, для которого кража Скафилом документов стала последней каплей, начнет войну со своим неспокойным северным соседом, а это произойдет не позже весны следующего года, у нас и наших союзников появится прекрасный повод для того, чтобы вступиться за бедных северян.

— Зачем? Где Карфенак и где Скафил? От нашего берега до вашего — голубем письму добираться с триду. Ни общих границ, ни спорных земель. Зачем Карфенаку раздувать войну на западе, когда он сам далеко на востоке захватывает Димаут?

Уже договаривая свою фразу, Мерино знал ответ.

— Затем, чтобы нам не мешали захватывать Димаут. — мягко пояснил дворянин, озвучивая мысли Мерино. — Да, между нами изрядное расстояние, но современные суда его серьезно сократили. Так зачем нам конкуренты в димаутрианском пироге? У всех свои интересы, синьор Лик, и Карфенаку совершенно не интересен процветающий мир и покой на западе. От этого заводятся ненужные мысли и устремления.

— У фреев на востоке никогда не было интересов.

— У фреев — не было. А у ваших союзников табранцев или тайлтийцев? Ведь если они полезут на восток, а они полезут, верный своему слову Фрейвелинг, точнее Фрейланг, им поможет. Не может не помочь, ведь кроме поддержки союзников это еще и прекрасная возможность утереть нос ненавистному Карфенаку, убившего вашего любимого императора Патрика. Как удержаться от такого соблазна? А так — и соблазна нет. Фреи с табранцами заняты войной со Скафилом (это будет непростая война, я вам гарантирую!) тайлтийцы поддержат Табран, а с Арендалем на востоке мы как-нибудь сможем договориться, тем более что в военном отношении они нам не соперники.

Мерино не мигая смотрел на кавальера, и весь замысел его хозяев прорисовывался перед ним в деталях, потрясающих воображение продуманностью и логичностью. Каждый ход был выверен и совершён в свое время. И, как ни неприятно было это сознавать, действия Мерино, предпринятые им в ходе поисков украденных чертежей, полностью вписывались в карфенакский план.

— Вы молодец, — наконец произнес он. Без иронии, признавая мастерство своего старого противника. — Правда. Отлично продуманная и исполненная операция. Но зачем вы мне это рассказываете? Ведь я могу рассказать об этом разговоре главе коронного сыска, он мне поверит. И это может полностью разрушить все ваши достижения.

— Ох, перестаньте, синьор Лик! — усмехнулся ди Одетарэ. — Барон да Гора, вам, конечно, поверит. Но что дальше? Лавина событий уже начала свое движение, и ее не остановить. Ну попытаетесь вы НЕ начать войну — ее начнут сами скафильцы. Не они, так табранцы. У вас тут столько вопросов друг к другу, что весь северо-запад бывшей империи, по сути, большая пороховая бочка. И тут вопрос только в том, кто первым поднесет факел к фитилю. Фрейвелингу выгодно сделать это первым. И очень невыгодно, если первым это сделает Скафил. Я думаю, маркиз Фрейланг, этот образец дворянства новой формации, прекрасно все понимает. И ваши откровения ничего не изменят.

— Согласен, — печально улыбнулся Мерино. — Но вы не ответили на мой вопрос, кавальер ди Одетарэ.

— А я думаю, что ответил. Смотрите, вы уже не забываете добавлять приставку к моему родовому имени!

— То есть вы зашли похвастаться?

— Вы же меня не осудите за это, правда? — Дворянин скорчил виноватое лицо, после чего искренне рассмеялся. — Ну разумеется, синьор Лик! Но не просто похвастаться, а похвастаться перед тем, кто способен оценить красоту этой операции! Я ведь даже в Карфенаке не смогу этого рассказать практически никому. А тут вы! Я же говорю — с оказией!

Мерино нашел в себе силы улыбнуться. Да, его переиграли, но переиграли красиво и профессионально. Надо уметь принимать поражение достойно. И учиться на них.

И хотя больше всего на свете ему хотелось убрать это довольное выражение с лица карфенакского дворянина, ну, скажем, парой быстрых взмахов кривого ножа, он протянул ему руку.

— Примите мои поздравления, синьор ди Одетарэ!

Спустя некоторое время, когда кавальер уже ушел на свой, отплывающий в Карфенак, корабль, Мерино сидел за стойкой в совершенно пустой остерии и пил травяной отвар. Последнее время стал болеть живот, особенно после вина, и местный врач, синьор Прэмоти, велел ему чаще пить именно отвар, а реже — вино. За этим занятием его и застал Бельк, уходивший с утра по своим делам. Дэниз, как всегда, неслышно втек в помещение следом.

Северянин молча отпил половину кружки Мерино и уставился на него немигающим взглядом блеклых глаз.

— Ты же говорил, что пойдешь в гости к своей рыжей зазнобе?