Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

Он безумен. Совершенно безумен. Я давно это подозревала и сейчас лишний раз убеждалась в своей правоте. Леди-кошка, застывшая на полу перед кроватью, настороженно следила за малейшим движением тиронца…

И все же не уследила.

— Я все продумал, — выдохнул он и резко развернулся.

В его руках сверкнуло что-то небольшое и округлое, и в следующий миг это что-то полетело в не успевшую увернуться кошку…

Полыхнуло серебром. Когда вспышка угасла, вместо кошки над полом парила невысокая перепуганная девушка.

Рыжеволосая, невысокая, неуловимо похожая на меня.

А в глазах Вердиша, неотрывно смотрящего на нее, больше не было нечеловеческого холода и равнодушия. Я уже видела такой взгляд. У Риннара, когда сказала, что он мне не нужен.

— Поговори со мной, — тихо попросил тиронец, обращаясь к Геллее. — Просто поговори… Лея.

Призрачная девушка открыла было рот, но тут же беспомощно закусила губу, помотала головой и, закрыв лицо ладонями, исчезла.

Вердиш рванулся к тому месту, где она только что стояла, и замер, сжимая кулаки, а я зачем-то сказала:

— Она в порядке. Просто не хочет, чтобы ее видели.

— Чтобы ее видел я, — сглотнув, уточнил тиронец. — Ничего… Недолго ей бегать осталось!

И вышел, хлопнув дверью так, что она едва не слетела с петель.

А я осталась сидеть, пытаясь осознать произошедшее. Геллея и Вердиш? О Творец…

Даже у призраков есть страшные тайны. Понять бы еще, почему чужие секреты бьют по мне…

Я склонилась и подняла с пола то, что швырнул в Геллею Вердиш. Повертела в руках кулон-фонарик, вытащила из-за ворота платья свой…

Одинаковые. Совершенно одинаковые! Едва заметно потемневшее от времени серебро оправы, точно такой же оттенок пламени-янтаря… Сомнений в том, что украшения делал один мастер, не возникало. Как и в личности мастера… Кто еще, кроме заботливого отца, сделает дочери способный осветить будущее фонарик? Теплый, словно живой, полный не магии, но любви… Только вот если кулон, который нашла я, принадлежал Ниссе, то чьим был второй? И как он попал к Вердишу? Вопросы множились с потрясающей скоростью, жаль, что ответы никто давать не собирался.

— Геллея, — тихо позвала я, отчаявшись хоть как-то уложить в голове новые сведения. — Он ушел. Может, покажешься?

Похожий на вздох сквозняк прошелся по комнате, всколыхнул занавеску, легко погладил меня по щеке. Что ж… Видно, наша леди действительно напугана… Или смущена и растеряна? Как бы там ни было, общаться она не желает, что меня, конечно, огорчило. И насторожило — а вдруг Геллея забыла, как разговаривать? В девушку и то лишь с помощью Вердиша превратилась.

Я еще долго сидела, собираясь с мыслями, прежде чем решительно направиться к двери. Хватит с меня тайн. Довольно! И если леди не может — или не хочет — объяснить мне происходящее, это сделает Вердиш. В конце концов, не убьет же он меня прежде, чем стрясет это свиллово обещание!

А если убьет… может, оно и к лучшему.

По коридору я шла медленно, обдумывая, как сформулировать вопросы так, чтобы был хотя бы минимальный шанс получить ответы. И возле двери в комнату тиронца замешкалась… а потом и вовсе передумала заходить. Голоса звучали приглушенно, но если прислушаться, то вполне различимо. В коридоре было пусто, и я все-таки рискнула, чуть-чуть потянула на себя створку и прижалась ухом к получившейся щели.

— …от тебя зависит! — с удивительной горячностью убеждал кого-то Вердиш, не иначе как успевший принять свои пробуждающие чувства зелья. — Ну кивни хотя бы, дай знак, что ты понимаешь меня! Лея… Лея! Даже теперь, когда ты все знаешь, тебе все равно, что было со мной эти свилловы годы?!

— Это я… я эти свилловы годы была… такой, — едва расслышала я тихие, с ощутимым трудом произносимые слова. — Это тебе было все равно… тогда!

— Неправда! Я пытался! Ты же знаешь, что я пытался… Проклятье, Лея, да посмотри же на меня! Я все исправлю… Я…

— Мне ничего… от тебя не нужно! Оставь в покое меня и мою семью! — с надрывом прошелестел голос леди Геллеи, словно она хотела кричать, но не могла… или же позабыла, как это делать. — Уйди, исчезни из моей нежизни, слышишь, хотя бы в этот раз подумай обо мне!

— Я только о тебе и думаю! — В отличие от собеседницы, тиронец почти кричал, и я даже оглянулась — убедиться, что других свидетелей этого разговора нет. — Я все исправлю, Лея, и клянусь — исчезну. Навсегда исчезну!

— Отпусти Санни, — потребовала Геллея уже окрепшим голосом. — Сейчас же. Прекрати ее мучить.

— Отпущу. После того, как она поможет мне. Без нее я не сумею вернуть тебя… и исчезнуть тоже не сумею…

— Не с-с-смей, — совсем по-кошачьи прошипела леди. — Не смей ее трогать!

— Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь! Береан, одумайся, ты же знаешь, чем все закончится…

— Мы не должны платить за чужие ошибки!

— Мы расплачиваемся за свои! А то, что ты делаешь сейчас… Именно ты хочешь, чтобы за тебя платили другие!

— И что же я должен делать? — саркастично поинтересовался тиронец.

— Принять случившееся. Принять и терпеть…

— Я достаточно терпел! — рявкнул Вердиш, не дослушав. — Хватит с нас, Лея, хватит!

Похоже, тиронец стоял слишком близко к двери — я с трудом успела отшатнуться, когда он распахнул ее, едва не сбив меня с ног. Окинул полубезумным взглядом, вцепился в запястье и потащил за собой.

— Не надо! — прозвенело за спиной.

Не оборачиваясь, тиронец махнул рукой, и что-то звякнуло, полыхнуло… Извернувшись, я увидела в дверном проеме мерцающий купол, ставший для Геллеи ловушкой.

— Бер, нет, пожалуйста! — крикнула леди, не в силах преодолеть защиту, но Вердиш так и не обернулся, лишь сильнее сжал мою руку да шаг ускорил.

— Куда мы? — спросила я, едва поспевая за ним по погруженному в полумрак коридору.

На нас не обращали никакого внимания, как и на все еще пытающуюся проломить силовой купол Геллею. Взгляды постояльцев скользили по разъяренному мужчине и растрепанной, явно перепуганной девушке как по пустому месту. Банальный отвод глаз, для Вердиша — сущая ерунда.

— Выполнять твое обещание, — буркнул он, когда мы уже достигли лестницы и я подумала, что мой вопрос так и повиснет в воздухе.

Я едва не споткнулась и схватилась за перила свободной рукой, заставив тиронца остановиться. Только вот понял он меня совершенно неправильно.

— Все прекратится сегодня. Сейчас, — прошипел он, до боли сжав мое запястье. — Ты же хочешь этого?

Я хотела. Безумно хотела, чтобы все закончилось, чтобы Береана Вердиша больше не было в моей жизни… Но какую цену придется за это заплатить?

Пока я размышляла, мы спустились в непривычно пустынный обеденный зал. Ни одного занятого столика, ни одной разносчицы, убирающей посуду, даже за стойкой никого не оказалось. В приглушенном свете имитирующих факелы светильников, отраженном висящим над стойкой большим мутным зеркалом, лишенное привычного оживления место казалось жутковатым. И стрелки больших напольных часов в поцарапанном и потемневшем корпусе отсчитывали время слишком громко… зловеще.