Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

Кажется, спокойствие некроманта для нашей леди не было пустым звуком, и через миг на его руках сидела очень печальная кошка. Я тоже решила побеспокоиться о всеобщем благе и шагнула было к некроманту, как Ринн накрепко ухватил меня за локоть.

— Со мной поедешь, — заявил он.

Я умоляюще посмотрела на мэтра, но он усмехнулся и едва заметно качнул головой. Кажется, наши с Ринном проблемы его откровенно забавляли.

Что ж, надеюсь, меня спасали не для того, чтобы выбросить из седла где-нибудь в абсолютно безлюдном месте…

Ехать действительно оказалось недалеко, причем по таким дорогам, где карета попросту не прошла бы. Лошади, по-прежнему бодрые и быстрые, остановились перед воротами небольшого двухэтажного дома, окруженного яблоневым садом. В отличие от городского особняка этот, принадлежавший леди Моленне, был не столь внушительным, зато, словно переняв часть черт своей хозяйки, производил впечатление места теплого, надежного и уютного. Я здесь точно никогда не бывала, но и дремлющий под присыпавшим крышу снегом дом, и старые разлапистые деревья отчего-то показались знакомыми.

У крыльца нас ждали — невысокий, плотно сбитый мужчина средних лет, тепло одетый и тем не менее приплясывающий в попытках согреться, и вертлявая чернокудрая девица лет двадцати, которой мороз был нипочем, — мало кто рискнул бы в столь неласковую погоду выйти на улицу в легкой юбке и открывающей плечи блузе. От взоров, бросаемых ею на Ринна, и от удушливо-сладкого аромата ванили и переспевших яблок, ощутимого даже на расстоянии, меня замутило.

— Вечера доброго, хозяин, — искренне улыбнулся мужчина Риннару, едва тот спешился и помог выползти из седла мне.

— И тебе, Арид, — отозвался Ринн, напрочь игнорируя томные взоры морозостойкой девицы. — Все готово?

— Как и приказывали, — кивнул Арид, косясь на достойную внимания сцену, — преподаватель университета, помогающий спешиться не слишком покладистой коллеге. Справедливости ради стоит признать, что мэтр Вилгош больше мешал — и прекрасно это осознавал.

— Тогда позаботься о лошадях и можешь отдыхать, — отдал новое распоряжение Ринн и наконец-то обратил внимание на уже начавшую синеть брюнетку: — Лэйси, Творца ради, быстро в дом. Проводи мэтра Вилгоша и мэтрессу Рассей в гостевые комнаты, сделай доброе дело! — И добавил чуть тише, так, что только я и услышала: — Хоть раз в жизни.

Девица капризно надула алые губки, но спорить не посмела и шустрой белкой взбежала на крыльцо, не забывая поглядывать, следуют ли за ней гости. Гости следовали, причем мэтресса Рассен явно была бы не против, иди мэтр Вилгош впереди, но столь вопиюще нарушить правила этикета было не в ее силах. Некромант же, видимо, исчерпал вдохновение и шел смирно, поглаживая прикорнувшую на его плече кошку.

А я… осталась. Рядом с Ринном, который тоже не спешил ступить под родной кров.

— Ты еще здесь?! — нахмурился он, заметив, что я и шага в сторону двери не сделала.

— Насчет меня ты распоряжений не давал, — не сдержавшись, сказала я.

— Иди внутрь. Поднимайся на самый верх, комната в конце коридора — твоя. Насчет еды я, так и быть, распоряжусь, — отрывисто, не глядя на меня, бросил Ринн.

Я кивнула, не заботясь о том, что он этого не увидит, и, больше не проронив ни слова, отправилась в дом.

Внутри, как я и ожидала, оказалось уютно. Никакой показной роскоши, вычурности — лишь простота и легкость. Сочетание светлого и темного дерева, теплый, янтарный свет сфер… Я шагнула было к лестнице, но тут сбоку из неприметной дверцы появилась немолодая полноватая женщина, которая всплеснула руками и, не слушая возражений, увлекла меня за собой. Так я очутилась в небольшой кухне, где за приткнувшимся у стены столом увидела Гереона Вилгоша. Мэтр медленно пил горячее, сдобренное травами красное вино; судя по подрагивающим пальцам, держался некромант из последних, чудом оставшихся после сегодняшних подвигов, сил. Избавившись от пальто и шляпки, я присела рядом со слабо улыбнувшимся преподавателем, а заботливая женщина, назвавшаяся Марой, поставила передо мной большую кружку, полную горячего настоя, плошку с ароматным медом и пышную булку.

— Ешь-ешь, — поддержал ее мэтр Вилгош. — На тебя смотреть больно — бледная до синевы, дрожишь…

— А кое-кому вполне нормально, — едва слышно пробормотала я, пригубив настой, и обхватила кружку обеими ладонями.

Есть не хотелось, но исходящее от настоя тепло было тем, что нужно, — я действительно замерзла. Еще бы горячую ванну принять… Очень-очень горячую!

— Рычит? — усмехнулся некромант, бросив выразительный взгляд на дверь.

Я кивнула, не поднимая головы.

— Ничего, порычит и перестанет, — уверенно постановил мэтр, на что я лишь вздохнула.

Перестанет. Непременно перестанет. Когда сумеет окончательно вычеркнуть меня из сердца и памяти. Я крепче сжала задрожавшие пальцы на кружке и зажмурилась, сдерживая непрошеные слезы. Нечего себя жалеть. Никто, кроме меня, во всех этих несчастьях не виноват. А уж Риннар — тем более…

— Санни, призраки — не слишком разговорчивые создания. Все, что мы поняли из его рассказа, — тебе нужна помощь. Без подробностей, которые могли бы кое-кого успокоить, понимаешь? И вот что… Он недалеко уехал. Хотел окончательно остыть и выяснить, что произошло.

Сердце сжалось и застучало быстрее. Признаться, слова Вердиша о том, что Ринн слишком легко отступился, тяжело легли на душу. А он вовсе не сдался. Даже после моего отвратительного поступка…

Но радость была недолгой.

— Какого свилла! — раздался злой голос за моей спиной. — Я непонятно выразился?!

Я вздрогнула так, что выронила кружку. Она покатилась по полу, расплескивая чай, и слезы все-таки обожгли щеки. Вскочив со скамьи, я бросилась к двери, успев услышать полные укоризны слова некроманта:

— Хватит зверствовать. Девочка переволновалась и замерзла, а ты сам потом пожалеешь о своем поведении.

Что ответил на это Ринн и ответил ли вообще, для меня так и осталось загадкой.

Комнату нашла без проблем. Поспешно закрыла за собой дверь, даже обнаружившийся в замочной скважине ключ провернула, и лишь тогда огляделась.

Почему-то здесь не было светильников, зато были свечи. Очень много свечей, наполнявших не очень большую комнату теплым золотым сиянием. Крохотные трепещущие язычки пламени отражались в незанавешенном окне, отчего покрывавшие стекло морозные узоры таинственно мерцали.

Сняв сапоги, я ступила на мягкий темно-бежевый ковер. У светлой стены заметила свою сумку и продолжила осмотр. Слева стоял крепкий шкаф с узорчатыми дверцами; у окна — стол на причудливых ножках со стопками книг по боевой магии и аккуратно сложенными листами бумаги, исписанными знакомым почерком, кресло и стул с высокой спинкой, на которой висела старая куртка знакомого же кроя, будто впопыхах забытая хозяином. Справа располагалась кровать, застеленная клетчатым мягким покрывалом, под которым обнаружилась пахнущая свежестью постель.