Алексей Кривошеин - Фабрика волшебства (СИ)

Испытание тем временем продолжалось, парень с синими волосами опасливо вступал на мост, где высился мрачный Бот.

Испытание оказалось труднее, чем думали претенденты. Кроме Рудольфа и Алины мало кто сумел пройти здоровяка Бота.

Среди счастливчиков оказалась девочка в красной бандане. Она вышла на мост, Ивор вновь ожидал услышать мощное «Бам», но на сей раз наследница семьи Звона издала крик. Резкий звонкий крик.

Ивору даже показалось, что она подбадривает себя. Но Бот прореагировал странно. Он застыл посреди моста, на лбу вздулись жилы, словно пытался поднять огромный камень. На деле руки лишь подрагивали.

— Ничего себе! — раздался восхищенный голос Мефодия. — Акустический параличь. О таком видел только в классификации Разума!

Девушка осторожно протиснулась мимо застывшего здоровяка, нажала рычаг и получила свою порцию конфетти. Потом она издала еще один крик, Ивору показалось, более звонкий. Бот рухнул на доски моста и тут же вскочил, яростно пыхтя и обжигая всех взглядом.

— За это я даже дрючить не стану, — сказал Ветер. — Семья Звон есть семья Звон.

Следующими к мосту выдвинулись юноша в коляске и его бегущий друг.

— Ого! — сказал Ветер. — Смелые! Молодцы! Но ты, на коляске, можешь не проходить Бота. Я вижу, что в охране тебе не быть.

— Правила общие для всех, — проговорил парень спокойно. — Я попробую. Но разрешите, чтобы мне помог Скорец.

— Добро! Пусть поможет! — Ветер так и лучился радостью. — Люблю смельчаков!

Ивор вспомнил, как сам орал падая в пропасть, и расстроился. Оказывается, даже проигрывая, можно заработать симпатии экзаменаторов.

Странная парочка тем временем готовилась к подвигу.

Бегун расчистил круг, потом ухватил коляску за ручки и начал толкать ее все быстрее и быстрее. Ивор с восторгом подумал, что Скорец собирается достичь той же невероятной скорости, как и в пещере Роя.

Ивор уже привык крутить головой, когда на очередном витке бегун пустил коляску на мост. Он наддал еще, Кори произнес какое-то слово, перед нем стал собираться огромный лиловый полупрозрачный кулак.

— Во дают! — гулко восхитился Ветер. — Собираются протаранить Бота! Безумные!

Бот расставил ноги шире, выставил вперед руки, готовый принять удар.

Коляска катилась все быстрее. А потом БАБАХ!!!

Удар был такой силы, что содрогнулась вся пещера. Во все стороны ударила волна, как от мощного взрыва. Ивору запорошило глаза поднявшейся пылью, пока промаргивался, ничего не видел. Отовсюду раздавались восклицания и ругань. Похоже, зрение утратил не он один.

Когда юноша протер глаза, разглядел удивительные вещи. Бот нерушимой скалой высился посреди моста. В руках он держал целую и невредимую коляску. Только вот где же бегун с другом?

— А-а-а-а! Шмяк!

Прямо из воздуха материализовался Скорец и замолк, распластавшись на камне. Даже в таком плачевном положении дрыгал ногами. Ивор помнил, как выбивает воздух из легких такой удар.

— А где же инвалид? — сказал кто-то.

— Вот пронырливый шнырь! — воскликнул Ветер. В его голосе смешались досада и восторг одновременно.

Ивор проследил за его взглядом и ахнул. На другом конце моста распласталась хрупкая фигурка, кажущаяся отсюда изломанной куклой. Коляска настолько резко остановилась, что его выбросило из сиденья. Кори благополучно перелетел через Бота и теперь находился от победного рычага в каких-нибудь двух шагах. Только вот сумеет ли он их преодолеть?

— Бот, зараза, чего смотришь! А ну оттащи его, пока он не дернул этот чертов рычаг.

Здоровяк заворчал и широко шагнул к парню. Мост дрогнул и зашатался.

Распластанная фигурка шевельнулась.

— Ты почти дотянулся! Борись! — прокричал Рудольф. Он подошел к самому краю моста и наклонился вперед.

Парень сумел отжаться от пола и, перебирая руками, двинулся вперед, волоча безжизненные ноги. Вот только делал он это очень медленно.

Претенденты по обе стороны пропасти закричали и запрыгали. Бот приближался, мост шатался из стороны в сторону, мешая юноше ползти.

И вот до рычага осталась совсем немного. У Ивора сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он увидел, как огромные ручищи Бота смыкаются на тощих лодыжках парня.

Бот расплылся в ухмылке и потянул.

Взревели фанфары, Здоровяка и претендентов осыпало конфетти. Зрители разразились ревом и бешеными аплодисментами. Почти все переживали за неходячего парня.

Оказалось, что ему все же удалось ухватиться за рычаг, и когда Бот его потащил назад, он фактически сам и включил фанфары.

— Вот так претенденты! — вскричал Ветер. — Давно я так не переживал! Бот, тащи его сюда, и продолжим экзамен!

Когда последний претендент с истошным криком канул во мраке провала и тут же вывалился из воздуха рядом с Ветром, начальник охраны удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, бойцы. Лучше, чем я ожидал! К сожалению Бота придется хорошенько вздрючить. Если мимо него смогло пробраться столько желторотых новобранцев, значит и коварный враг сумеет найти слабину.

Под суровым взглядом начальника гигант съежился и не казался уже таким огромным и опасным.

— Бойцы! — рявкнул Ветер. — Новая установка. Шагом марш на ту сторону и бегом направо вдоль провала. Там вас ждет последнее испытание.

— А что это будет? — спросил кто-то из толпы, все тут же притихли.

— Я не имею права говорить, — важно заявил Ветер. — Но поверьте мне на слово — то, что было до этого, покажется вам детским лепетом.

Миновав мост, растянувшаяся толпа претендентов двинулась вдоль обрыва.

— Что это может быть? — вслух размышляла Алина. Она настолько освоилась в компании ребят, что даже Мефодий, который не жаловал посторонних, говорил с ней, как со старой знакомой. — Может быть, нас заставят убирать помещение или утилизировать отходы?

— Ага. Нас оставят наедине со сморкуном и поглядят, как мы сумеем его убрать, — азартно воскликнул Рудольф. — Это будет настоящая утилизация.

— А кто не сумеет? — сделала большие глаза Алина.

— Кто не сумеет, тот все, — нарочито небрежно ответил рыжепрядый. — По крайне мере утилизировать его точно не придется.

— Вы говорите полную чушь, — вмешался Мефодий. — Дураку ясно, что будет нечто другое. Первые три задания были на разум, на силу и на ловкость.

— И что же может быть четвертым? — спросил, подходя, Ивор. Он был зол на себя. Почему он не может говорить с Алиной так же беззаботно, как Рудольф? Даже Мефодий не тушуется и не осторожничает, как обычно с незнакомыми людьми. Что за непонятная робость? Такого юноша за собой никогда не замечал.

— Я думаю, что в последнем испытании нас проверят на умение сочетать эти качества в критической ситуации.