Елена Капитонова - Несбыть

— Кудесник-то совсем мальчишка еще, — всплескивает пухлыми руками женщина, что стоит рядом с Феей.

Штейн и правда выглядит лет на двадцать с небольшим. Необычный род занятий для его возраста.

— А теперь, дамы и господа, я продемонстрирую вам свой талант чревовещателя.

Голос у Штейна высокий и нервный. Если ему так неуютно на сцене, зачем вообще на нее взбираться?

Пока маг опрашивает зрителей, кого они хотят услышать в его исполнении, Баньши вглядывается в окружающие лица. Люди разгорячены происходящим, они уже верят этому человеку, и он умело ведет их за собой, переходя к следующему трюку.

— Известный в ваших краях господин Григор попросил продемонстрировать льва. Извольте.

Вся площадь замирает, когда слышит оглушающий рык зверя. Нет, ну надо же! Как естественно, как мастерски исполнено. И как у него вышло сделать это на вдохе?

— Батюшки, — шепчет все та же круглобокая женщина по соседству. — Да он и впрямь великий маг.

— Корова… Собака… Скрипучая телега… Гром…

С каждым новым звуком публика ревет все громче. Штейн не открывает рта, не дергает на лице ни единым мускулом, но умудряется исторгать из себя такие шорохи, скрипы и крики, что не подвластны никакой нечисти. В чем его секрет? Открывает напрямую портал к оригинальному носителю? Внушает людям то, что они хотят услышать?

Чтобы проверить теорию о коллективном гипнозе, Баньши сделала над собой усилие и отвела взгляд от сцены. Сосчитала до десяти, перебрала в голове имена сестер, в деталях вспомнила события вчерашнего дня. Ничего не изменилось. Необычные звуки по-прежнему доносились с того места, где стоял маг.

— Григор? — Со сцены как раз звучит последнее пожелание. — Нет, его я изображать не буду. Карпатский диалект мне не удается. Слишком заковыристые словесные обороты.

Толпа хохочет. Толпа неистовствует. Толпа покорена этим человеком.

А представление тем временем идет своим чередом. Белокурый подручный приносит Штейну двух кукол в национальных костюмах. Мужчины, с одинаковыми чертами лица, только один низкий и коренастый, а другой тонкий и высокий.

— Дамы и господа! Представляю вашему вниманию любимцев всей Румынии — Пэкалэ и Тындалэ!

Мастер присаживается и осторожно устанавливает фигурки на помост. Отступает, спрятав руки за спину.

— Это марионетки без веревочек, — поясняет Штейн. — Я управляю ими только силой собственных мыслей.

С ее места Баньши хорошо видно, как мужчина перебирает пальцами, оживляя стоящие перед ним игрушки. Похоже, завязаны на какой-то талисман — в руках виднеется небольшой предмет, который маг крутит и потирает.

Кукла Пэкалэ подходит почти к самому краю сцены, достает из кармана носовой платок и укладывается спать, завернувшись в него, как в одеяло. Тындалэ остается на месте. В этой сценке он играет рассказчика:

— Услышал как-то Пэкалэ среди ночи шуршание воров у себя в комнате…

Голос у куклы скрипучий и противный, пробирает аж до костей. Зрители, однако, завороженно слушают.

— Проснулся и в темноте спрашивает…

— Эй, кто это там? — Вторая фигурка отбрасывает «одеяло» и грозит кулаком невидимому оппоненту.

— Молчи, — отвечает Тындалэ. — Это воры. Мы пришли забрать твои богатства.

— Глупцы, — успокаивается Пэкалэ, ложась обратно. — Что же вы пришли искать у меня ночью то, что я не могу найти у себя даже днем?

— Старый анекдот, — констатирует соседка Баньши.

Недовольных, впрочем, не находится. Люди с восторгом принимают бородатую шутку в необычном исполнении и рукоплещут марионеткам.

Куклы показывают еще несколько сценок, причем с каждой новой Тындалэ скрипит при разговоре все больше, а под конец начинает подволакивать ноги и спотыкаться.

— Артисты устали, — объявляет Штейн, беря их в руки и передавая ассистенту. Фея замечает, как искажено недовольством его лицо. — Перейдем к предсказаниям.

Люди, разочарованные было уходом любимцев, снова оживляются. Какой горожанин не хочет узнать собственное будущее? На этом всегда можно сделать целое состояние.

— Я долго думал, кого выбрать на роль предсказателя.

Штейн прохаживается по сцене, скрестив руки на груди. За его спиной юноша в бирюзовом камзоле устанавливает на треногу широкий белый лист, как для рисования. Закончив, вручает мастеру иллюзий тонкий прямоугольный предмет темно-серого цвета и скрывается в вагончике. Маг придирчиво регулирует местоположение и разворот листа. Отлично! Наконец у нее лучший угол обзора на площади.

— Общение с духами не терпит суеты, — поясняет задержку Штейн. — Так вот. Поначалу я хотел пригласить для предсказаний вашего тучного градоначальника. Но потом понял, что он еще не умер.

Белый лист, как по волшебству, заполняется глубоким черным цветом.

— Потом подумывал позвать здешнего злодея, известного под кличкой Граф. Он-то давно мертв.

Свист, негодующие выкрики. В глубине темного прямоугольника показывается маленькая фигура, которая движется по направлению к зрителям. Ее пока не все замечают, но те, кто увидел, толкают в бок соседей, тычут пальцем, буквально дрожат в предвкушении.

— Вот и я подумал, что видеть вы его не захотите. Посему позвольте представить: господарь Валахии, известнейший местный воевода — Мирча Старый.

Люди недоуменно молчат. Фигура из темноты подходит так близко, что ее лицо занимает почти весь лист. Слегка раскосые глаза, темная борода и огромная, украшенная драгоценными камнями корона на голове. Интересно, как выглядел этот самый Мирча, а то ведь не проверишь.

— Ну как, похож? — интересуется Фея у разговорчивой соседки.

— Шут его разберет, — с сомнением тянет та. — Не имею о таком понятия. А ты? — обращается она к мужчине рядом с ней.

— Знать не знаю, — сплевывает себе под ноги невежа.

По толпе прокатывается шепот. О Мирче известно единицам, да и у тех познания не идут дальше «Что-то я, кажись, про него слыхивал».

— Ну же, люди! — пытается расшевелить зрителей Штейн. Сжимающие неизвестный предмет руки начинают подрагивать. — Мирча родился в 1355 году в семье воеводы Раду Первого. С 1386 года стал правителем княжества Валахия. Проводил активную политическую и экономическую деятельность, направленную на укрепление позиций государства. В годы его правления Валахия достигла своего наибольшего расширения. Границы проходили по реке Олт на севере, по Дунаю на юге и от Железных ворот на западе до Черного моря на востоке. Мирча сумел значительно увеличить доходы страны и начал чеканку валашской серебряной монеты, которая имела хождение не только на родине, но и в соседних странах.

— Ты давай дело говори, а не лясы точи, — несется по площади недовольный окрик. — Мирча твой уснет скоро от эдакого занудства, да и мы вместе с ним.