Александр Забусов - Кривич

— Людишки потребны.

— Вестимир, вызови диверсантов Горбыля, хватит им по лесам шастать. Пусть поживут на зимних квартирах. Все подразделение в полном составе поступает в распоряжение Итларя. Хватит тебе двадцать два человека?

— Ну, ясно, хватит.

— С этим решили. Свень, — тот вскочил с лавки — сиди. Продолжаешь заготовку строительного леса. Лишним он не будет. Людмила. Обратился он к своей помощнице по строительным работам. — На нашем кирпичном заводике скопилось уже приличное количество обожженного кирпича. Кирпич привезти. Сложить печи в надвратных и угловых башнях. В сторожевых башнях зимой должно быть тепло. Воины должны ощущать заботу общества о них. Да, и про терем не забудь, тебе в нем тоже зимовать придется.

— Сделаем.

— Улеб Гунарович, твоя задача вытащить на берег дракар и «купца» для зимней стоянки, поставить их на стапеля.

— Поставим.

В это время к заседавшим старейшинам подошли Боривой с прибывшим в городище купцом.

— Боярин, Порей два воза соли привез из Мурома. Спрашивает, не нужна ли нам соль.

Купец с интересом озирался по сторонам. После речи Боривоя, подошел ближе к Монзыреву и поклонился в пояс.

— Здрав будь, боярин.

— И тебе не хворать, купец.

— Всякое видал в своих поездках. Но чтоб у границы, община сама такой град подняла, даже не слышал ни от кого.

— Э-э, уважаемый. Слышал бы ты про Иосифа Виссарионовича, удивляться перестал бы навсегда.

— Кто таков?

— Царь такой был, да ты в голову то не бери. Говоришь, соль привез?

— Да вот привез.

— Ну, если три шкуры с нас драть не будешь, купим всю соль оптом.

— Договоримся.

— Боривой, вместе с Галиной Александровной займитесь купцом.

— Слушаюсь.

— Видишь, Итларь, как нам сейчас, позарез, склады нужны. Мотай на ус, — обратился Монзырев к плотнику. — Галина, а ты пока не ушла, хочу сказать, подумай на досуге о том, где будем брать корма для животных, о заготовке хвороста и дров, и о необходимости солить и коптить мясо и рыбу. Все, занимайтесь купцом.

Обратился к присутствующим:

— Вопросы по делу ко мне есть? Нет. Ну, а раз нет, займитесь делами, у нас их выше крыши.

Совещание «колхоза» закончилось, обсуждая его, народ стал расходиться. Монзырев подозвал своего ординарца и пестуна по совместительству, мальчугана Михайлу, который сопровождал его всюду.

— Мишка, заседлай лошадок, прокатимся.

— Ты куда собрался, Николаич? — Это Вестимир.

— Да вот, волхв, к знахарке прокачусь. Давно хотел проведать. Да-а-а, забыл поблагодарить тебя, старый пердун, за то, как заманил меня в свою избушку. — Прошептал в самое ухо деду.

Смущаясь, как мальчишка, Вестимир отвел взгляд в сторону:

— Николаич, ну извини, если, что не так. Галина упросила.

— Галина упросила, — передразнил интонацию волхва Монзырев. — Ладно, не бери в голову. А вообще, спасибо. Правда, Лада сегодня повеселилась всласть. Всё, трудимся.

Дождался, пока вихрастый Мишка подведет двух лошадей. Забрал повод своей лошади белой масти, потрепал ее по холке:

— Хорошая моя, Красавица, — перебросив повод, вскочил в седло. — Ну что, Мишаня, прокатимся?

— Прокатимся, дядя Толя.

Два всадника, рысью пересекли северные ворота крепости. И опять зашуршал дорожный песок под копытами. Лес принял их в свое царство, мягко приветствуя еловыми лапами. Скоро настанет средина осени, облетит листва с берез и осин, берегини уйдут на покой до весны, прохладные ветры напомнят с какой стороны придет зима, пожелтеет трава, все замрет, впадет в спячку, холодные дожди будут хлестать с неба до самых заморозков. Но пока стоит теплая осень, может быть бабье лето.

С узкой дороги всадники свернули на еле различимую лесную тропу и уже через версту выбрались на маленькую, с огромной вековой сосной посредине полянку. В центре ее, словно игрушечная, прилепилась изба. Лапы сосны покрывали часть крыши домика. Всадники пересекли черту леса и все по той же тропке подъехали к сосне.

Заметив подъехавших верхом людей, черный кошак, самого бандитского вида, поднял своими криками, такой хай, что иной сторожевой пес не смог бы такого сотворить. На кошачий ор из избушки вышла опрятно одетая женщина, преклонных лет, в льняной рубахе и понёве, на голове ее был повязан плат. Увидав, спрыгнувших с лошадей на землю, Монзырева с Мишкой, низко поклонилась гостям:

— Здравствуй, хозяин.

— Да какой я тебе хозяин, — отнекнулся Анатолий.

— Да это только глупый не знает, что ты хозяин земли этой. И поверь мне, старой ведунье, до тебя были на ней бояре да старшины, вот только хозяина не было. И все мы богов должны благодарить, за то, что он появился у нас.

— Ну, хозяин, так хозяин, — не стал больше пререкаться Монзырев. — Только уж твой черный бандюга, слишком неприветливо встречает нас.

В это время из избушки пулей выбежала мелкая девчонка, одетая, как и все здесь, по-деревенски, и с разбега обняла Монзырева.

— Дядя Толя приехал! — Выкрикнула она.

— Здравствуй, Кнопка. Ну как ты тут, освоилась?

— Все хорошо, дядя Толя. Ой, привет, Мишка.

— Привет, стрекоза. — Степенно поприветствовал девочку Мишаня, и уже тихо, чтоб слышала только она, спросил, — ну как, тебя бабка не обижает?

— Да ты что! Баба Павла хорошая, добрая. Мне дома с родоками, вечно пьяными, никогда так не было хорошо, как с ней.

— Заходи в дом, гость дорогой, — в это время пригласила ведунья Монзырева.

— А и то, правда. Мишаня, ты тут с Ленкой погуляй пока, вон на лошади ее покатай.

Изба, выглядевшая игрушечной снаружи, внутри оказалась просторным жилищем. С сенями, имеющими слюдяное оконце, и светелкой на два окна, с чисто подметенным полом, печью топившейся по черному, лавками и столом. У глухой стены поставлено подобие «горки», полки которой были заставлены чашечками да мисочками, содержание которых Монзырев проверять не стал. Все углы были завешаны травами. Пахло в горнице лугом, лесом и чем-то еще неуловимо приятным.

Народ, в то время, шел к ведунам за мудрым словом. В современном мире таких людей можно было бы сравнить с психологами, психоаналитиками, только с более расширенными возможностями. Эти люди знают психологию людей своего времени, законы природы и умеют ими пользоваться. Такой и была хозяйка избушки, баба Павла. Еще в июле месяце, она пришла в весь, напоминающую разбуженный муравейник. Всюду сунула свой нос. Взяла за руку маленькую Ленку, и подошла с ней, тихой, слегка пришибленной действиями старухи, к Монзыреву. Пристально посмотрев ему в лицо, напористо сказала тогда:

— Что, боярин молодой, занимаешься перестройкой верви под себя? Смотри не надорвись.

— Нет, старая, просто живу по принципу «если не мы, то кто же?». Хочу выжить и заставить выжить других людей. Хочу победить и заставить быть победителями окружение свое.