Александр Забусов - Кривич

— Хм! Вот тебе и туча, — почесал бритый затылок своей пятерней. — Ну, что, баклан, долетался?

К ним, держа лошадей в поводу, подходили русичи, ошалело глядя на колдуна. Сам шаман уже перестал подавать какие-либо признаки жизни, оба Сашкиных ножа торчали из его груди.

— Батька, как же это? Ведь колдун, а ты его так вот, ножом кончил, — хлопая глазами, задал вопрос Людогор.

Все уставились на своего сотника.

— А чё тут непонятного? Слыхал я про одного витязя, Чапаевым его звали. Так вот против него азиатский богатырь тоже выступил, между нами говоря, стра-ашный и сильный как битюг был. Так вот, он его тоже ухайдокал спокойно, при этом даже высказался: «Все — говорит, — боятся. Ниндзя, ниндзя, а он, идиот с голой пяткой против шашки!». Так и с шаманом, этим, доморощенным. Ну, что прищурились? По коням, делаем ноги.

— Один вопрос, батька, — подал голос Сувор.

— Ну, давай.

— Ты там про ангелов грозных говорил. Кто такие?

— Ах, эти. Ну, видишь ли, Сувор, есть такие мужики с крыльями на спине. Сам не видел, но говорят, очень эротично смотрятся.

— Как это, эротично?

— Все тебе расскажи. И так боярин ваш на меня смотрит косо, мол людям мозги засираю лишней информацией. Потом Монзырев скажет, что я тут на Руси сексуальную революцию устраиваю. Хорош трепаться! В седла все.

Вечерело, но солнце еще было высоко. Не доехав до попавшегося навстречу кургана, Сашка увидел появившегося из марева Павла:

— Беда командир, дальше нельзя. За курганом печенеги, рассыпались в степи по трое-пятеро человек. Как гребнем проходят степь, находятся в прямой видимости друг от друга. За неводом отряд человек в пятьдесят видел.

— Спешиться. Лошадей положить в траву. Ну, что, славяне, рвем невод?

Компактно уложив лошадей в высокую траву, русичи приготовились стрелять из арбалетов, даже раненые молча застыли в ожидании, закусив губы, чтоб не стонать.

В двух стрелищах от засады, по правую сторону от кургана, выехала тройка кочевников, медленно передвигаясь, они громко разговаривали, огибая курган. Справа от затаившихся в траве кривичей, доносились звуки пребывания большого числа воинов противника, составлявших пресловутый невод. По смеху, выкрикам и раздраю, можно было предположить, что в отряд быстрого реагирования собран молодняк кочевого племени. Для многих это был первый подобный выезд и воспринимался он как развлекуха. Судя по всему, более зрелые, умудренные опытом воины находились далеко за пределами досягаемости. Отсюда вытекала и беспечность в поведении преследователей. Кого смогли, того и собрали, ничего не поделаешь, кризис.

Процесс загона славян в нужном направлении, чтобы потом окружить и покончить с ними, увлек кочевников. По-видимому, было пройдено уже немалое расстояние, противник в поле видимости еще не попадал, а это расслабляет. Русичи наблюдали за происходящим, ожидая момента боестолкновения. Внезапно, с возвышенности кургана, мелькнуло гибкое, почти серое тело. Не издавая ни звука, здоровенный котяра, выпустив когти, вспрыгнул на круп ближайшей лошади, полоснул лапой по шее наездника, сидевшего на ней. Оттолкнувшись, перескочил на соседнего всадника. Грациозный прыжок был настолько неожидан, что второй кочевник ничего не успел сделать, кубарем вместе с котом сверзся с седла. Уже на земле предпринял попытку отбиться, но пару раз дернувшись, затих.

— Степной пардус, — прошептал Ослябя, но его услышали почти все лежащие в засаде. — Где-то поблизости должны быть еще кошки. Этот либо отвлекал, либо защищал семейство. По-видимому, их уже давно гонят.

— Однако красавец, сволочуга. Как ловко разделался с копчеными.

Дикораздирающий рык, погнал испуганных лошадей, куда глаза глядят. Оставшийся в седле, третий печенег попытался выстрелить в зверя из лука, но лошадь под ним дернулась и стрела ушла совсем не туда, куда целился лучник. Соседи по «неводу», видя такую картину, подняли крик, пришпорив лошадей, помчались в сторону убегавшего в обратном направлении кота. Молодость брала верх над здравым рассудком и выверенными действиями. Старший в отряде степняков, судя по происходившим событиям, оказался никудышним вождем. Приподнявшись, Сашка наблюдал, как в сторону «беглеца» рванули еще три разъезда.

— Пашка, разведай, по-моему, в неводе образовалась прореха. Если все так — махнешь издали рукой.

Пройдя мимо убитых леопардом людей, Пашка рассмотрел их тела, оба были мертвее мертвого. Первому когтями располосовали горло, у соседа весь ливер вывалился наружу, а кадык отсутствовал напрочь, кошачьи зубы потрудились на славу. Преследователи устроили настоящюю погоню за котом, утомившись от однообразия поисковых мероприятий, удаляющиеся крики стали менее отчетливо слышны. Но, самое главное, не поняв издали, за кем идет охота, заградотряд тоже рванул влево, повидимому, его командир подумал, что обнаружены русы. Павел материализовался в видимую форму бытия и призывно махнул рукой.

Дальнейшее вывело отряд кривичей на обычный режим. Благодаря случайной встрече со степным леопардом, разведчики получили шанс без боя прорваться через цепь загонщиков и незамеченными уйти. Копыта лошадей, перевязанные войлочными обмотками, позволили снизить шум движения до минимума.

Снова скачка по степи, снова Сашка вел вымотаный до предела возможности отряд на северо-восток, и вновь в передовом дозоре находился Павел. Версту за верстой, покрывали копыта лошадей. Вечернее солнце спустилось почти за горизонт.

— Батька, треба остановиться, — прибавив хода своему коню и поравнявшись с Сашкой, высказал пожелание Людогор. — Раненые не выдержат.

— Понял. Стой, привал, короткое время. Десятникам, осмотреть раненых, напоить. Дайте воды и лошадям. Дозорным выдвинуться на расстояние стрелища в стороны.

Отряд понес потери. За время движения, к троим погибшим, прибавился еще один разведчик. Богдан, которого Сашка поручил Олегу, в дороге умер от потери крови, несмотря на то, что был перевязан и всю дорогу опекаем. Раны у остальных не вызывали беспокойства. В сумерках к Горбылю подскакал Ослябь.

— Батька, надо удирать. Поганые на хвосте. Я приложил ухо к земле, слышен отдаленный конский топот.

— Как думаешь, много их?

— По звуку ясно, что у нас не хватит сил, чтобы сокрушить их. Идут по следу.

— Ночь и внезапность скрадывает число. Десятники, как мыслите, если ударим внезапно? Ведь не отстанут, а днем, так и уничтожить могут.

— Тебе решать, батька. Я, так за, — подал свой голос Людогор.

— Согласен, — это уже Олесь.

— Я тоже. У нас двадцать четыре воя. Если каждый приложится, то и ворогов, глядишь, уполовиним сразу.

— Идут по следу, это хорошо. Значит хоть какое-то подобие строя, бегать по полю за каждым не придется. А ну, всем рассыпаться, залечь у следа. Ослябь, вяжи уздой лошадей с погибшими и уводи вперед на версту, потом вернешься, поможешь.