Ольга Андреева - Там, где оживают пески (СИ)

— Ну, я его прекрасно могу понять! — рассмеялся он. — А ты целую каторгу мне выдумала.

— Что делать! — пожала плечами она. — Жизнь заставила.

— Ладно, о замученная тяжелой жизнью, с завтрашнего дня я раб твой на целую неделю! — шутливо — облегченно поклонился Сидус.

— Раб? — Сид увидел, как загорелись глаза Тии, и тут же пожалел о неосторожно сказанном слове.

— Только на время прогулок! — на всякий случай уточнил он. От греха подальше…

Следующие три дня маленькая воровка таскала мага по всему городу. Сначала она потребовала, чтобы Сид показал ей академию и библиотеку, затем погнала его на местный рынок, а в довершении всего подбила пробраться на крепостную стену, чтобы, как она объяснила замученному Сиду: «Посмотреть на весь город с высоты». Тот даже сопротивляться не пробовал — бесполезно. Маг уже тридцать три раза проклял свою жалостливость и тот момент, когда Аш дернул его попросить у этого демоненка прощения.

На четвёртый день, Тия, видимо смилостивившись над замученным Сидом, объявила за завтраком, что сегодня они просто поглазеют на храмовое шествие в честь Диадемы Великой Матери — реликвии, что ненадолго завезли в Аструм по дороге в Адаб. На лице мага поселилось тоскливое выражение, и он, кинув в сторону фыркнувшего от смеха Змеелова испепеляющий взгляд, поплелся за ней к выходу из чайханы.

Народу на улицах города было великое множество, и толпа, толкаясь и спеша к главному храму, где скоро должна была начаться церемония. Тия и Сид протискивались вперед, стараясь не потерять друг друга из виду, и вскоре достигли центральной площади Аструма, где возвышалось над толпой величественное голубое святилище, уходившее своими стенами куда-то в небо.

Они встали у самого выхода на площадь, ожидая начала церемонии. Тия непрестанно подпрыгивала, стараясь разглядеть вход в храм за спинами людей, и вертелась по сторонам, что-то тихо шепча верной Мушил, что сидела на ее плече. Сид оперся спиной на стену ближайшего дома и теперь гадал, как скоро все закончится, ибо стоять под палящим солнцем в толпе людей было тем еще удовольствием.

Не понимал он и всеобщего преклонения перед артефактом, который, сам по себе и не имел прямого отношения к Великй Матери. Бекра когда-то рассказывал ему, что давным-давно, один глубоко уверовавший богач сплел из главного своего богатста — алых роз, росших в его саду, венок и принес его на алтарь Великой Матери, моля даровать людям дождь после долгой засухи. Как гласит предание, после этого венок из живых цветов превратился в золотую диадему, а на исстрадавшиеся земли в тот же день хлынул дождь, что лил три дня, не переставая… Если бы на месте того чудака оказался Сид, он бы обратился непосредственно к Куде, ну или на худой конец, занялся бы поиском подземных вод на своей земле с помощью лозы…

Из праздных размышлений его вывело странное онемение в руках. Оно зародилось в кончиках пальцев и очень быстро дошло до локтей. Внезапно, ладони словно бы обожгло огнем так, что Сидус даже тихонько вскрикнул от боли и неожиданности.

Он метнул быстрый взгляд на высокое крыльцо храма, где уже вовсю распевали свои гимны певчие, а храмовники выстроились в ряд, ожидая выноса Диадемы. Жгучая боль в руках, тем временем, достигла груди и растеклась оттуда по всему телу, так, что Сид едва не потерял сознания. Согнувшись в три погибели, он тихонько окликнул Тию, которая увидев это, побледнела.

— Мы уходим, моя прекрасная пери! И быстро, если конечно, не хочешь, чтобы я упал прямо здесь… — прошипел сквозь зубы Сид, держась за стену.

— Что случилось? — глаза Тии расширились от ужаса. — Тебе плохо??

— Ннет, мне хорошо… даже к земле пригибает от счастья! — и в полуобморочном состоянии Сид оставался верен своей язвительной манере говорить.

— Хорошо, идем! — маленькая воровка обвила талию Сида рукой и они медленно направились прочь от храма, не заметив, как один из жрецов, что стояли на ступенях, пристально посмотрел в их сторону и что-то сказал своему соседу…

Случайно или нет, но по мере удаления от площади Сиду становилось все легче и лече. Наконец, когда они отошли уже достаточно далеко, маг смог разогнуться.

— Что это было? — посмотрела на него Тия снизу вверх.

— Боюсь, это вернулась моя магия — невесело усмехнулся тот.

— Не вижу радости на твоем лице! — наморщила носик Тия.

— Во-первых, если б тебя так скрутило, ты бы тоже не танцевала, а, во вторых, магия возвращается безболезненно во всех случаях, кроме одного… — он потер виски и помотал головой, что еще недавно готова была взорваться от боли.

— Какого?

— Когда басиры Великой Матери раскидывают свои сети, выискивая людей с магическим даром, последним становится очень плохо…

— Кто такие басиры? — настороженно поинтересовалась Тия.

— Те, кто отправляет волшебников на костер, как элемент, что не вписывается в их картину мира, а потому должен быть уничтожен.

— Ой-ой-ой, так ты хочешь сказать…

— Что нам надо быстро убираться отсюда, пока басиры не поняли, в каком именно месте на площади сработала их сеть.

— Так чего же мы ждем, идем скорее! — решительно потянула Сида за рукав маленькая воровка.

Они миновали еще пару безлюдных переулков, как Сид вдруг снова зашипел от боли и неожиданно пихнул Тию в стенную нишу одного из домов, наказав сидеть тихо и не высовываться, что бы не случилось.

Несколько секунд спустя, где-то впереди раздался топот и крики «Лови колдуна!», потом послышалась какая-то возня, звук ударов и шипение Сида. Испуганная Тия осторожно выглянула из своего укрытия и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть: связанный Сид стоял на коленях перед толпой рослых воинов в длинных белых рубахах, и сплевывал на землю кровь из разбитой губы.

— Отвести эту падаль в городскую тюрьму! — распорядился самый старший из них, и брезгливо тыкнул в мага своим боевым посохом. — Жаль, что сейчас здесь нет ни одного Царского Дознавателя, а то бы гореть ему на костре уже завтра!

— А ну пшеел! — подняли Сида на ноги двое других и толкнули вперед. Зашатавшись, маг медленно побрел вперед. Тия, видя это, до боли прикусила кулак, чтобы не закричать.

— Вот подожди, через два дня вернется Царский Дознаватель, а на третий тебя осудят и изжарят, поганый колдун! — глумливо рассмеялся один из басиров.

«Ах ты сын крысы и шакала!» — зло подумала Тия. — «Вот подожди, как бы тебя самого не изжарили!». Ей, почему-то больше не было страшно. Наоборот, чем больше она слышала, тем злее становилась. Когда шаги затихли за поворотом узкой кривой улочки, маленькая воровка выскользнула и направилась в ту же сторону, искренне надеясь, что по пути к тюрьме те молодцы никуда больше не свернут.