Ольга Андреева - Там, где оживают пески (СИ)

Весь следующий день Змеелов упражнялся на маленьком дворике рядом с лачугой бабушки Нур. Он замыслил еще раз пойти к дому Агги, но на этот раз, соблюдая все мыслимые меры предосторожности. Скорее всего, бдительный старикашка посчитал свой долг выполненным, и там его уже не ждал отряд городской стражи. А даже если и ждал, то дела это не меняло: необходимо было встретиться с привратником, забрать меч, да и должок сердобольному соседу Агги надо было вернуть…

Вот потому и изнурял себя тренировками Змеелов, проверяя, насколько излечился и на что способен. Он закончил упражняться, лишь, когда солнце перевалило далеко за зенит, рассудив, что теперь нужно отдохнуть. А то еще сил не останется… Он даже умудрился вздремнуть, чем вызвал у Тии недоумение, переходящее в беспокойство. Однако бабушка Нур, сказала, что после таких прыжков и кувырков это как раз нормально. Проснулся Змеелов только в сумерках. Старуха и Тия уже собирались спать, а потому оставалось только дождаться, пока их сморит сон. Ждать пришлось недолго. Уже скоро в лачуге воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным посапыванием. Только тогда Змеелов встал и потихоньку выскользнул на улицу. Дорогу ему освещала лишь огромная южная луна на полном звезд небе, но наемнику это было только на руку: темнота спрячет его от лишних глаз. Однако Глотка Дэва вскоре уступила место Среднему городу, и вот здесь приходилось быть настороже: повсюду горели лампы, и можно было наткнуться на патрули, чего Змеелову, разумеется, не хотелось. Он очень осторожно пробирался вперед, прячась в тени домов и редких подворотен и вздохнул с облегчением, когда добрался до дома Агги, не обнаружив там засады.

Змеелов перепрыгнул через ограду, подошел к своему тайнику и стал искать меч. Однако к его вящей досаде, меча там уже не оказалось. Он в раздражении пнул ни в чем неповинное дерево и повернувшись в сторону соседнего дома пробормотал сквозь зубы:

— Ну держись, старик, Змеелова ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь! — однако месть — местью, но пришел он сюда не для того. А потому наемник пересек двор и тихонько постучал.

В доме еще не спали: в окно пробивался свет масляной лампы, и в ответ на его стук за дверью тут же раздались грузные шаги. В следующее мгновение на пороге появился высокий грузный человек с короткой рыжей бородкой и маленькими черными глазами, прятавшимися за густыми бровями, словно за опахалами. Человек недоуменно воззрился на Змеелова, однако тот вместо приветствия снял с шеи медальон и, показав его, спросил:

— Могу я поговорить с Аггой-привратником? — человек в ответ на это лишь отступил, позволяя войти, и с легким поклоном ответил:

— Я-Агга-привратник, о господин. И я знаю, зачем ты пришел… — однако Змеелов его уже не слушал, заметив в углу меч, укрытый тряпьем. В три шага он пересек комнатку, выхватил меч из-под кучи тряпок и какое-то время любовался блеском старинной стали и переливами огненных опалов в рукояти, что светились, будто пустынное небо на закате дня. Меч лег в руку, словно ластясь к хозяину. Змеелов улыбнулся и повесил ножны за спину.

Агга все это время молчал, наблюдал за ним с каким-то почтением, и даже не попытался остановить. Он явно признал в Змеелове господина и только поражался, как тот при скудном свете масляной лампы напоминал теперь своего отца, которого старый привратник уважал больше всех на свете…

— Что смотришь, Агга-привратник? — грустно усмехнулся он. — Неужели и вправду признал?

— Признал, о молодой господин. — улыбнулся тот. — И меч признал, и медальон… И Вы похожи на своего отца, да продлит Великая Мать его дни и дни прекрасной жены его… Я уже двенадцать лет жду от него вестей.

— Не продлит, Агга — горькая складка залегла на лбу Змеелова, и голос чуть дрогнул. — Десять лет назад умерли они от Смеющейся смерти.

— О, боги! — было видно, как неприятно поразила Аггу эта новость. — Неужели…

— Да, Агга — быстро кивнул Змеелов, стараясь развеять неприятные воспоминания. — Но перед смертью он отдал мне этот медальон и повелел непременно тебя найти. Сказал, ты знаешь, что мне делать, чтобы вернуть утраченное.

— Знаю — после недолгого раздумья кивнул тот. — Но путь, который придется пройти, будет долог, труден, а местами и смертельно опасен… Да и знаю я далеко не все… Поведаю Вам, что сам слышал, а дальше решайте.

— Мне терять нечего, привратник — решительно покачал головой Змеелов. — И я давно уже для себя все решил. Пойду до конца, а там, как боги рассудят…

— Тогда слушайте… — Агга сел на циновку, поджав под себя ноги, и пригласил наемника сделать то же самое. — Долог будет мой рассказ… Давным — давно, когда подлунный мир был еще юн, а боги жили здесь, среди простых смертных, поспорили как-то Аш и Куда о том, кто из них сильнее. Никто из них не хотел уступать другому, и вот, наконец, порешили они устроить испытание. Тот, кто покорит Великую Пустыню и заставит живущие здесь народы поклоняться ему и только ему в три года, и выиграет спор.

Крепко задумался каждый из них о том, как одолеть другого. Куда — бог дождя, поразмыслив, решил, что нет, и не может быть ничего важнее в пустыне, чем вода, и заранее праздновал победу. Нагнал он на небеса дождевых облаков, и пошли дожди. И превратилась Великая Пустыня за год в цветущий сад. И возблагодарили смертные Куду, и строили храмы в его честь, поклоняясь отныне лишь ему.

Однако Аш не был бы богом воровства и плутовских дел, если бы позволил обыграть себя так легко. Он решил во что бы то ни стало победить в споре. Долго думал коварный бог. Уж год прошел, и праздновал его счастливый соперник победу заранее. Но не тут-то было… На второй год прослышал Аш о молодом мастере артефактов, волшебнике силы небывалой, что мог творить небывало мощные амулеты. Явился к нему Аш среди ночи и предложил сделку: мощнейший талисман, в обмен на великое царство, что просуществует столько, сколько смогут править потомки мастера.

Честолюбив был волшебник и легко согласился на предложение коварного бога. Согласился и задумался, какой амулет изготовить, как лучше вплести нити силы, чтобы свести на нет все старания Куды. Год думал, и уж не чаял, что исполнит заказ, но однажды увидел, как в соседнем дворе ребенок, балуясь, рассыпал по траве горсть песка. Пришла тогда ему в голову интересная мысль, и не прошло еще трех месяцев, как изготовил он огромной силы амулет, назвав его «Хозяин песчаных бурь». Тот, кто им владел, мог своей волей насылать страшные бедствия на засеянные поля и цветущие города, засыпая их горами песка.

Страшно обрадовался Аш такому амулету. Послал он на многострадальные земли великую песчаную бурю, и вновь пришла сюда пустыня. Побежден был Куда, ибо испугались люди, и признали своим покровителем Аша. Разгневался тогда Куда и хотел было совсем перестать посылать людям дожди, однако бог мудрости и справедливости Шария, что судил их спор, запретил ему это делать. Он признал победу за Ашем, но наказал, чтобы мощный амулет был спрятан где-то далеко на южной окраине Великой Пустыни, в горах Рух. Где конкретно — никто не знает. Кроме того повелел Шария отдать Великое царство волшебнику, дабы не возникало у того желания взять обещанное силой, но и Ашу суждено было остаться лишь богом плутовства. С тех незапамятных времен и правила в царстве Дияла династия Уммы, что вела свое начало от того волшебника. Да двенадцать лет назад пресеклась, и кто знает, что станет теперь с народами Великой Пустыни… — Агга вздохнул, помедлил какое-то время и продолжал: