Марина Ночина - Выбор неизбежен

- Люци... - откашлявшись, слабо прошептал старик.

- Сказать сколько я уже... А-а-а! - панк махнул рукой и резво подался вперед, упираясь ладонями в край стола. - Кранты дедуль! Это реальный пиздец. Ещё и подстава неслабая. Твоя работа, признавайся?

- К-к-к... кхм, Люци, - ещё раз прокашлявшись, старик ослабил галстук и недоуменно посмотрел на панка. - Объясни по-человечески, что случилось.

- А сам не в курсе!? - всплеснул руками парень, потом нахмурился, пригляделся к собеседнику и ругнулся.

- Люц! - негодующе вскрикнул мужчина в белом.

- Мля-я-я, - выдал Люц и усадил свой зад в вовремя появившееся под тем кресло. Рабочий стол снова преобразился в стол для переговоров, только на этот раз на его середине было не зеркало, а бутылка дорогой водки и два граненых стакана. Панк тут же откупорил бутылку, немного плеснул в один, до краев наполнил второй и залпом влил в себя огненную жидкость. Выдохнул, сменил стакан на первый, в котором плескалось на самом донышке, и отстраненно закрутил тот в руке.

- Ну? - нетерпеливо постукивая пальцами, напомнил о своем существовании хозяин кабинета.

- Му! - уже, кажется, привычно отозвался панк и с грохотом поставил нетронутый стакан с выпивкой на столешницу.

- В общем... вот! - вместо рассказа, панк покопался в кармане и выкинул на стол круглую, похожую на шарик для пинг-понга светящуюся ровным желтым цветом штуковину. Шарик, попрыгав по столу, докатился до хозяина кабинета и был прижат к столешнице его рукой. Мужчина, зажав тот между указательным и большим пальцами, поднес его к лицу, несколько секунд рассматривал, а потом вопросительно приподнял бровь.

- А ты приглядись, - раздраженно взмахнув рукой, посоветовал панк. Старик присмотрелся и почти сразу нахмурился.

- И что ты мне приволок? С чего такая паника? Нормальная душа. Потомится пару веков на весах... - это прозвучало спокойно, даже равнодушно. Таких вместилищ душ за день иногда приходилось просматривать миллионы, но панк от такого заявления покраснел не хуже покрашенных в красный цвет прядей волос на его голове. С шумом отодвинулся вместе со стулом от стола, медленно встал, и из последних сил сдерживая гнев, дабы не спалить здесь всё к чертовой бабушке, плавно провел рукой над столом.

Над столешницей развернулась качественная, словно снятая на профессиональную видеокамеру голограмма или нечто подобное, а сам панк сложил руки на груди и тяжелым взглядом смотрел на движущееся изображение. Мужчина в белом тоже смотрел, оглаживал подбородок и едва сдерживался от ехидных смешков. А на экране тем временем, выбранная ими душа в оболочке человека, бежала по улице и почти ни на что не обращала внимания. Спешила. Это же человек, а люди вечно куда-то спешат, этого у них не отнять. Человеческий век короток. Вот и век этой души подошел к концу. Но не стоит печалиться! Этой душе, можно сказать - повезло, она не будет метаться на весах, заново переживая свои поступки, раскаиваясь и радуясь. Ей дадут выбор, а прежде две жизни, о которых любая душа может только мечтать.

Хозяин кабинета откинулся в кресле и добродушно заулыбался. Люци как обычно делал из мухи слона...

Но тут изображение мелькнуло, на секунду потеряло свою четкость, а когда снова стало качественным, выбранный для "игры" претендент поднимался с асфальта и при этом совсем некультурно изъяснялся на одном из красивейших языков. А вместо него, под колёсами огромного черного джипа, из которого выходили двое, по меркам этого мира, обладающие внушительной бандитской внешностью, умирала совсем другая оболочка. Неуловимо похожая на выбранную ими душу. И это явно планировал не Люц. Он бы в таком случае не рвал на себе волосы.

Старик тоже не устраивал эту, как выразился Люци - "подставу". На подобные глупости не было времени, да и было интересно, что задумал его вечный соперник. А тут такая... "подстава".

Мужчина в белом удовлетворенно крякнул, приложился к стакану, на донышке которого плескалась дорогая водка, и в третий раз присмотрелся к душе. Действительно, не та, как он сразу не заметил?

- И что ты на это скажешь? - рычащим голосом, спросил нахохлившийся панк.

- Ну а что? Эта душа тоже неплохо подходит под наше пари.

Панк заскрежетал зубами, сжал кулаки и... бессильно рухнул на стул, подперев голову кулаками.

- За что? - обреченно осведомился он. - Что я тебе плохого сделал?

- Люци, ты чего? - удивился его собеседник.

- Ничего, - буркнул парень, перегнулся через стол, выхватил шарик с душой из рук старика и снова обиженно надулся.

Хозяин кабинета только усмехнулся и снисходительно посмотрел на панка.

- Люци, клянусь, это не я.

- А кто тогда? Святой дух? - рыкнул парень.

- Может быть и он, - развел руками мужчина и до краев наполнил один из стаканов водкой. - Выпей. Тебе не помешает успокоиться. Нервы, знаешь ли...

- Нормально у меня с нервами! - нервно подскочил панк, пробежался туда-сюда, сбил тут же исчезнувший стул и всё-таки залпом влил в себя водку.

- Молодец! - констатировал хозяин кабинета. - А теперь, когда ты спокоен...

- О да! Я спокоен! - перебил его панк, подбросил шарик с душой над головой, поймал левой рукой и с подкруткой опустил тот на стол, где шарик закрутился, словно юла.

- Я требую расследования! - уже совсем спокойно заявил Люц, не спуская глаз с крутящегося вместилища с душой.

- Будет тебе расследование, - с ухмылкой, заверил его мужчина, подманил к себе душу и аккуратно поставил её в специальную подставку у себя на столе. - Будешь отменять пари?

- Ща-а-с! Спешу и падаю! - фыркнул панк и ехидно оскалился. - Сойдёт и эта душонка, сам сказал. Так что начнем завтра. В полночь по нашему времени. Твои сто лет. Всё, ушёл я! - заявил парень и, не дожидаясь прощания собеседника, исчез из кабинета.

Старик лишь сокрушенно покачал головой, в чётвертый раз присмотрелся к душе и задумчиво хмыкнул. Было лишь одно существо, способное на такие "подставы" - Судьба.

Точнее её насмешка. Перед ней даже Бог с Дьяволом были бессильны.

Что ж, остаётся начать пари и посмотреть, что преподнесла им эта давно не проявляющая себя сущность.

- 2 -

Где ночь поссорилась с рассветом

Границы тоненькая нить,

Легла меж жизнью и поэтом,

И их никак не примирить.

И слово сводни суетливой,

По обе стороны границ,

Придет посланницей бескрылой,