Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

Я сделал так, чтобы тут же пошел сильный дождь.

Правда, он почему-то шел только на смотровой площадке, больше нигде дождя не было в Москве! Даже машины останавливались, чтобы посмотреть, какой сильный идет дождь на смотровой площадке, как лихо машут кулаками невесты и женихи, шаферы и подружки. Словом, этот дождь охладил страсти, навел порядок на смотровой площадке. Я же вспомнил свою возню с костюмом, как старался его привести в благоприятный вид, поэтому начал помогать женихам свои смокинги приводить в порядок. Невесты были нашими русскими девахами, они не раз попадали в неудобные ситуации, сумели быстренько свои свадебные платья привести в порядок. Тогда я магически создал два штабеля бутылок советского шампанского, стал им угощать свадебные кортежи.

Ленка Ельчанинова первой из горла выпила полбутылки шампанского, похлопала меня по плечу и сказала:

— Очень похоже на то, что и эта моя свадьбы будет недолговечной. Его я не так уж я люблю, как скажем, тебя, Марк! Так что, если тебе вдруг потребуется женская любовь или дети, то обращайся, рожать я пока не разучилась!

Снисходительно похлопав меня по плечу, Ленка Ельчанинова надолго, но не навсегда, исчезла из этой моей жизни?!

Со мной как бы случайно встретился капитан Валерий Офицеров. Вы его, наверняка, помните, это тот сотрудник КГБ иногда в нашем повествовании он появлялся то в милицейской форме или в форме армейского капитана. В форме армейского капитана он сегодня ко мне заявился без предварительного звонка. Под большим секретом он мне сообщил о том, что моей личностью заинтересовался сам Юрий Владимирович Андропов, в то время председатель всесильного КГБ СССР. От одной этой информации у меня мгновенно испортилось настроение, задрожали колени.

Да и как бы настроению было бы не испортиться, если в этот день я получаю уже вторую информацию подобного резко негативного характера!

Сегодня утром я оказался в немыслимой для себя ситуации, от которой до настоящего момента еще не смог отдышаться, придумать, как же мне после этого жить дальше?! Все дело было в том, что сразу же по окончанию учебы на факультете журналистики, получив диплом журналиста, я отправился в Агентство печати новости устраиваться на работу. Нужны были деньги на содержание семьи, жены, ребенка и на самого себя. К этому времени я на руках уже имел официальный запрос Агентства с моим вписанным от руки именем, запрос быд адресован в деканат факультета журналистики.

Согласно этому запросу я должен был срочно приступить к работе в должности младшего редактора канадского отдела Североамериканской редакции, как вдруг утром сегодняшнего дня узнаю, что оказался не у дел, вдруг стал безработным!

Такого не могло быть в нашем государстве, подобного попросту не должно было бы случиться в государстве развитого социализма. В этом государстве каждый гражданин не только имел право на труд, но был обязан четыре года в обязательном порядке потрудиться на благо самого государства без права перехода на другую работу по окончанию ВУЗа! Четыре года, каждое лето я, как проклятый, тянул лямку летней практики в канадском отделе по месяцу, разгребая пыльные архивы, наводя порядок в общей переписке и в самом делопроизводстве. Иногда пользуясь предоставленной возможностью, писал свои небольшие информационные заметки для публикации в канадской прессе. Всей душой я был годов 1-го июля приступить к такой работе!

Тогда я был молодым человеком, подающим большие надежды молодым журналистом, со мной встречался даже сам начальник канадского отдела. Тот, осторожно бия себя кулаком в область сердца, говорил мне о том, что моя проблема трудоустройства положительно решена, после окончания учебы на факультете журналистике он будет с нетерпением ждать моего появления в своем отделе.

Что касается меня, то свое обещание этому начальнику я полностью выполнил!

Как только сдал последний госэкзамен и получил диплом, то с дипломом я пришел к нему на ковер, писать заявление о приеме на работу. Вместо того, чтобы мне дать белый лист бумаги для написания такого заявления, этот начальник отдела почему-то поднялся из-за стола и, махнув на что-то рукой, он попросил меня пройти вместе с ним в комнату, в которой сидели сотрудники его отдела. На моем месте в закутке, который я сам лично расчищал от папок с бумагами, притащил туда стол и стул, уже сидел какой-то вьюноша, который задумчиво рассматривал потолок.

— Марк, познакомься с этим вьюношей! Его зовут Виктор, он внук члена Политбюро ЦК КПСС А.П. Кириленко!

После этих слов в комнате наступила полнейшая и зловещая тишина!

Начальник отдела Канады, молча, развернулся и навсегда покинул эту комнату. Это не он, а я чуть позже навсегда покинул эту комнату! Даже я догадался о том, что этому демократически настроенному человеку было больше нечего мне сказать! Я же тогда превратился в подобие фонарного столба, продолжая тупо стоять, ожидая, нового витка развития этой непонятной ситуации. Я тогда еще полностью не понимал всех тех последствий для моей дальнейшей судьбы самого факта появления Виктора, внука Кириленко, на моем рабочем месте!

Нашлись-таки добрые люди, которые мне посоветовали, чтобы я не терял бы даром времени в этом отделе, а отправлялся бы в кадры Агентства для выяснения вопроса своего положения в этой столь внезапно обострившееся ситуации. В кадрах агентства со мной уже не разговаривали, старые кадровики даже не извинились за случившееся, а попросту у меня отобрали свой официальный запрос, парой дней назад официально отправленный на факультет журналистики. Я собственными глазами наблюдал, как суетятся эти люди, которые, чтобы обелить самих себя, начали из меня творить великого диссидента отказника.

По своей наивности, а может быть попросту сдуру, скажем, по своей природной глупости, я попытался посредством ментального щупа пройтись по сознанию нескольких кадровиков с тем, чтобы как бы прояснить ситуацию со своей работой, положением?! Выяснить-то я выяснил, что характер внука Кириленко его же предки решили исправить трудом на благо родины. Оказывается, этот парнишка отлично учился в школе, получил красный диплом в институте. Но ни в школе, ни в институте он ничему так и не научился, а на последних курсах в институте пристрастился к марихуане, стал слишком часто покуривать травку. Вот родители и решили его перевоспитать трудом в Канаде, для начала заняв мое рабочее место.

В те времена ужас простого советского гражданина перед ЦК КПСС был высок и непререкаем, а если уж дело касалось личности какого-либо Члена Политбюро ЦК КПСС, то это уже выходило за пределы нормального человеческого понимания. Поэтому кадровики Агентства печати новости даже на подсознательном уровне отказывались со мной контактировать. Я уже говорил о том, что после этого я медленно, но верно начал превращаться в нигилиста диссидента, врага всего советского общества.