Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

— Марк, но я тебя не вызывал! Со мной пока все в порядке! Лечащий врач пообещал, выписать меня через неделю. Я так соскучился по своей работе, что даже договорился с приятелями о том, что перед выпиской, они будут более или менее регулярно наезжать ко мне с вопросами, которые требуют моего решения!

Я слышал Гольского и одновременно мысленным взором обозревал коридоры и палаты этой больницы. Я не мог ошибиться в том, что мне звонили и приглашали посетить больницу Гольского, а это означало, что эти люди должны были поблизости от этого бокса иметь пост с тем, чтобы зарегистрировать мое появление в этой палате. Я мысленным щупом промчался по сознанию сиделки. То, что она была не простая сиделка, было понятно с первой минуты ее появления в палате Гольского, но сейчас эта старуха действительно глубоко дремала. Моего появления она попросту не заметила, движением руки я ее усыпил еще на пару часов. А затем принялся внимательно своими близорукими глазами обследовать стены и потолок этой палаты.

К слову сказать, моя близорукость была настолько высокой, что своими глазами без мягких линз и очков я мог рассмотреть то, что нормальный человек никогда не увидел бы!

Стены и потолок палаты оказались чистыми, там не было никаких подозрительных отверстий или игольных проколов. Но вот одна из ламп правого светильника вызывала некоторое подозрение своим слишком сложным устройством. К тому же от этого светильника куда-то за стену побежала подозрительная микропроводка.

— Хорошо, Николай Николаевич, мне приятно слышать, что с вами все в порядке. К работе вам приступать еще рано, но вот из этой больницы вам было бы лучше пораньше выписаться. Свою процедуру омоложения я могу завершить и на вашей даче в Подмосковье. Да и свежий воздух вам совсем не повредит, пешие же прогулки по лесу замечательно скажутся на вашем здоровье. Так что после того, как я вас покину, вызывайте лечащего врача и потребуйте своей выписки!

Пока я мысленно беседовал с Николаем Николаевичем, мои рецепторы пробежались по этой проводке проводов и обнаружили, что в палате, расположенной прямо над нашими головами, на шестом этаже больницы, чем-то занимались четыре молодых человека. Они налаживали действие какой-то аппаратуры. Время от времени в той комнате слышались такие возгласы;

— Нинка, ты ему звонила двадцать минут назад, а наша аппаратура пока не регистрирует его появления, никаких тебе темпоральных сдвигов энергии! Ведь, когда он так внезапно появился в кабинете Гольского, то такой сдвиг мы случайно зарегистрировали! Может быть, это произошло потому, что в прошлый раз он почему-то держал в руке мороженное!

— Васька, не идиотничай, не выдумывай всякой ерунды! Серьезные люди изобретали эту аппаратуру, он должна работать. И не тебе, Васька, стоит залезать в него, выдумывать что-то новое! Парень уже должен находиться у Гольского, так что ищите его там, регистрируйте, а то начальство нам по шее надает!

— Может нам, Клавдию к этому делу подключить, она, наверняка, если не спит, то уже зарегистрировала его появление в больничной палате Гольского.

Двух минут мне оказалось достаточными для того, чтобы в одном из этих копошащихся с аппаратурой людей узнать майора КГБ Сергея Осипова. Теперь любому идиоту становилось ясным и понятным, что моей личностью заинтересовалось такое мощное государственное заведение, как КГБ СССР. Я всеми внутренностями почувствовал, что мне из больничной палаты Гольского следует немедленно делать ноги. Всю собранную информация одним блоком я перекинул в сознание Николая Николаевича Гольского, давая себе же команду на телепортацию.

Не могу точно сказать, что я уже покинул палату или находился в процессе покидания палаты Гольского, когда сиделка Клавдия начала открывать свои глаза. Поэтому я не могу с твердой уверенностью утверждать, успела ли Клавдия меня заметить или все же не успела?!

Я настолько поспешно покидал больничную палату Гольского, что не успел тщательно продумать то место, куда мне следовало бы телепортироваться. Вместо вестибюля факультета журналистики на Моховой, я почему-то телепортацией просвистел на смотровую площадку, расположенную на Ленинских горах, куда в тот момент съехалось множество свадебных кортежей! Причем, я вдруг оказался в полном окружении друзей и подружек одной из невест, в которой через мгновение узнал свою старую знакомую, Ленку Ельчанинову! Видимо, между нами все же существовали какие-то внутренние связи, чтобы через пять лет после окончания школы снова встретиться в таком странном для меня месте.

— Марк, ты откуда вдруг здесь объявился? Хочешь испортить мою свадьбу? — Поинтересовалась Ленка, не отрывая от меня своих кошачьих зеленых глаз.

— Да, ты что, Лен, у меня в голове ничего подобного не было!

— Опять нажрался водки, чтобы снова приставать к чужой невесте?! Да, ты мне шага сделать не даешь?! Повсюду меня со своей проклятой любовью преследуешь! Пошел вон, Марк! Георгий, врежь ему, как следует, чтобы больше ко мне не приставал!

Прямо-таки остолбеневший от неожиданной встречи с Ленкой Ельчаниновой, проявленной ею враждебностью, я стоял замерев на месте. Поэтому вовремя не заметил кулака жениха, который внезапно с каким-то хрустом врезался в мое правое ухо. К этому моменту я уже давно не дрался, мои размолвки с парнями решались разумно, переговорами. А сейчас, неожиданно встретить Ленку, в ответ получить сильнейший удар по уху! Одним словом, я ответил на удар жениха Ленки правым хуком в глаз. В одну секунду смотровая площадка превратилась в зону всеобщей драки! Дрались участники всех свадебных кортежей! Лихо дрались прекрасные невесты и их лощеные женихи! Дрались фотографы и шоферы свадебных лимузинов! Такого еще никогда не случалось на смотровой площадке на Ленинских горах!

Вокруг места драки в одиночестве метался гаишник, который надрывно кричал:

— Прошу немедленно прекратить свадебные драки, а не то вызову наряд милиции. Они-то вас своим дубинками успокоит!

Вскоре мне надоело драться, я сделал всего один шаг в сторону и оказался в зоне, где никой драки не было. Рядом со мной почему-то оказалась Ленка и грустным взглядом, посматривая на то, как бьют ее долговязого жениха, она мне тихо сказала:

— Почему ты, Марк, всегда так не вовремя появляешься. Позвонил бы мне, я бы к тебе, куда бы ты только не захотел, пришла бы, была бы твоей! Я же не могу свой век в девицах куковать только из-за того, что ты не обращаешь на меня внимания! Поэтому и замуж решила выйти, чтобы тебя навеки забыть, ан опять не получилось! Давай, прекращай эту драку! Поразмялись кулаками немножечко, теперь пора и совесть знать, женатыми людьми становиться!