Янтарина Танжеринова - Драконий день (СИ)

— Скажи толком, что он натворил? Я не просто так спрашиваю, я ведь чёрного мага ищу, сама знаешь. Мне любая зацепка пригодится. Я не думаю, что это Мирниас злодействует, но кто может сказать точно?

— Да дурак твой Мирниас, дурак заносчивый, и ничего он в женщинах не понимает, ни в наших, ни в сухопутных! — буркнула Таллани. — Он мне лично ничего не успел сделать, зато моей дочке единственной, Ильви, обиду нанёс. Она же у меня молоденькая совсем, наивная, первое лето как к людям вышла — и на тебе, на такого болвана бесчувственного сразу же повезло наткнуться. Обидел он мою девочку, говорю. Она плакала из-за этого негодяя так, что у меня сердце разрывалось! Пусть-ка теперь исправляет, что натворил, не то утоплю! Пусть не до смерти, но водицы заставлю наглотаться всласть, — мстительно пообещала рассерженная русалка. — А не я, так любая из наших постарается. Лучше ему к реке не подходить, так и передай!

— А что, он точно заслужил? — хмыкнула позабавленная кровожадностью Таллани магесса. Представила, как бедняга артефактор теперь до конца дней своих будет обходить реки и озёра десятой дорогой: русалки — народ мстительный, за своих горой стоят, а память у них долгая.

Подошедший Фирниор слушал русалку вроде бы бесстрастно, только брови сдвинулись и глаза заледенели. Однако, когда они, возвращаясь, приметили долговязую фигуру мага возле таверны, юноша учтиво распрощался со спутницей и решительно направил вороного туда. Айриэ ехала неторопливо и имела удовольствие наблюдать, как Фирниор, надменно вскинув голову, двумя-тремя хлёсткими фразами заставил Мирниаса покраснеть и втянуть голову в плечи, бормоча какие-то оправдания. Истинный аристократ, в чьих жилах текла кровь многих поколений благородных предков. Привыкший повелевать и защищать тех, кого считал своими. Мирниас съёжился даже не потому, что был ниже по положению двоюродного племянника герцога, но потому, что значительно уступал Фирниору по силе духа и прекрасно это осознавал.

Ловить хогроша Айриэ решила всё в том же лесочке за мельницей. Голубая Дэлла и красная Юдриса были видны на небе ещё до заката солнца, позже к ним присоединилась крошечная, но яркая белая Талла, так что в лесу было вполне светло, и магесса не стала использовать заклинание «ночного зрения».

Нынешним вечером к ней с романтическим визитом явился Тианор, пришлось его выставить. На любовные игры времени не оставалось, менестрель пришёл почти на закате. Тианор попросился было с ней, но не слишком настаивал. От сопровождения она отказалась: полуэльф не воин, вдобавок Айриэ пришлось бы отвлекаться на его защиту.

К одиннадцати в деревне погасли последние огни, и магесса начала действовать. Поднесла к губам тёплую, нагревшуюся у неё за пазухой свирель и осторожно подула. Играть она действительно не умела, но волшебной вещице её умения не требовались. Где-то на самой грани слышимости в воздухе разлилась нежная, тягучая, затейливо-прекрасная мелодия. Пожалуй, обычным человеческим слухом её было не уловить, зато магия позволяла наслаждаться, не теряя разум от непреодолимого зова, казалось, пронизавшего весь мир. Свирель звучала минуты три, и Айриэ играла, пока сами собой не смолкли последние нотки. Раздался тихий звук, будто с хрустом крошились мелкие льдинки, и тростниковая свирель рассыпалась в прах прямо у магессы в руках. Задумчиво стряхнув пыль с рук, Айриэ внимательно прислушалась. Очень некстати поднялся ветер — несильный, но листва шуршала в вышине, мешая различать другие звуки.

Парочку боевых заклинаний Айриэ подготовила заранее, чтобы запустить в тварь сразу же, как та появится. А хогрош, надо сказать, появляться не спешил. Минуты текли нудно и одновременно напряжённо: приходилось вслушиваться в каждый шорох и всматриваться в каждый колеблющийся на ветру тёмный силуэт. Ветер раскачивал ветви всё яростней и пригнал с северо-запада несколько огромных лохматых туч, приглушивших сияние лун.

Прошло около получаса, а хогроша всё не было. Неужели русалочье колдовство не сработало? Или хозяин сумел почуять и нейтрализовать воздействие чужого магического зова? Её собственные заклинания маг отражал с неправдоподобной лёгкостью.

Прибыв на место, Айриэ сразу очертила магией большой сигнальный круг, при пересечении которого любым существом, будь оно живое или… не очень, к магессе посылался импульс. Однако, убедившись в талантах мага, Айриэ не спешила полагаться только на сторожевые заклинания. Иногда собственное зрение и слух надёжнее магии.

На едва слышный шорох в кустах она и отреагировала, залепив туда заготовленным файерболом, хотя раскинутый сигнальный круг по-прежнему молчал. Злобный вой и метнувшаяся влево в свете огненной вспышки косматая фигура показали магессе, что она не ошиблась. Подкинув вверх магического «светлячка», ибо скрываться больше смысла не было, магесса послала второй огненный шар и поморщилась, когда ветер швырнул в лицо мерзкий запах палёной шерсти. Первый файербол обжёг твари бок, от второго она увернулась, третий ударил точно… и огонь бессильно стёк по косматой фигуре, вместе с расплавившимся ледяным щитом, молниеносно наложенным заботливым хозяином. Когда только успел?.. Силён же, зар-р-раза проклятая… А Таллани уверяла ещё, что маг ничего не поймёт. Видимо, его связь с питомцем намного сильнее, чем предполагалось.

Айриэ помянула мохнатую орочью задницу и запустила в хогроша новым файерболом. Задел по касательной: монстр совершил немыслимый в своей стремительности скачок в сторону, уходя от смерти. Палёной шерстью воняло всё сильнее, хриплое дыхание твари перекрывало шум ветра. Хогрош метался по лесочку и вертелся, как уж на сковородке, но сам напасть на магессу даже не пробовал. Что ж, его хозяин умён и прекрасно знает, что «ответное проклятие» уничтожит не только тварь и его самого, но также весь род Файханасов. Неважно, наниматели они или кровные родственники мага. Да он даже «зеркалку» поставить не мог — магия посчитала бы это осознанным нападением на драконьего мага, запустив механизм «ответного проклятия». Задеть Айриэ можно было только обычным защитным заклятием, установленным «на всех подряд», что, собственно, и произошло тогда с проклятием Бакаса. Теперь же преступнику и этого не было позволено, ведь он уже знал о драконьем маге.

Все силы мага, должно быть, уходили сейчас на то, чтобы держать над тварью мощнейшие щиты, успевая накладывать новые взамен пробитых Айриэннис. Но как же он исхитряется, ведь, по идее, не должен успевать!.. Айриэ злобно сопела и выпускала одно боевое заклинание за другим, а тварь исправно уворачивалась, носясь взад-вперёд по лесочку. Файерболы с грохотом взрывались, сталкиваясь со стволами деревьев или выжигая во мху чёрные проплешины. Хорошо ещё, что Айриэ умела «договариваться» с огнём. Даже с частично заблокированной магией её файерболы не поджигали деревья, иначе тут давно бы пылал лесной пожар.