Янтарина Танжеринова - Драконий день (СИ)

Айриэ решила плеснуть ему с четверть стакана «Южного янтаря» — очень крепкого лостренского вина, которое под настроение любил выпить Тин. Полбутылки ещё оставалось, вот и пригодилось. Капитан молча проглотил, даже не поморщившись, и кашлянул, сипло сказав:

— Спасибо, мэора Айнура. Ну что, едемте? Я, прошу прощения за вольность, попросил там, чтобы вашу лошадь оседлали. Знал, что вы не откажетесь…

— Ну и правильно, — одобрила магесса, прицепляя к поясу кинжал и надевая куртку — на улице было холодно, хотя временами даже солнечно. Всё дело портил резкий, сильный, ледяной северо-западный ветер, гнавший с океана очередное ненастье. — Сейчас, погодите немного, только «письмоносца» отправлю, и можем ехать.

Она черкнула пару строк Конхору, что ждать ему больше некого, и обещала позже написать подробнее.

Герцог выглядел даже хуже своего капитана. Айриэ впервые видела его непричёсанным и без дублета, в одной мятой рубашке. Нос у него сильно заострился, делая герцога похожим на хищную птицу с его герба — так что казалось, будто этот старый ястреб вот-вот набросится на своих врагов с яростным клёкотом. Взгляд у него был застывший, какой-то неживой, будто смерть племянницы вытянула из него желание жить. Может быть, так оно и было, но Рольнир Файханас сейчас также очень напоминал человека, загнанного в угол, и в застывшем светло-голубом взгляде стыла твёрдая, как глыба льда, решимость.

— Мэора Айнура, благодарю, что откликнулись на просьбу прийти. — Его губы, казалось, двигались механически, произнося нужные слова, в которые сам герцог даже не вслушивался. Голос его звучал глухо и даже надтреснуто, словно где-то глубоко внутри него лопнула некая струна и сейчас фальшиво, бессильно дребезжала, искажая сам смысл сказанного.

— Где тело девушки? — Айриэ хотелось поскорее покончить с очередным фарсом, горчившим на языке жжёной, сухой коркой. Нет желания выслушивать гневные герцогские речи и обещания найти и покарать. Гибель племянницы его глубоко задела, но мага он продолжает выгораживать даже сейчас. Значит, это член семьи. Тот, кто дороже Юминны — из-за родственных ли чувств или же в силу полезности для рода, Айриэ не знала.

— Внизу… в старых подвалах, мэора. Я сам провожу вас. Я не хочу, чтобы кто-нибудь её видел… не сейчас.

— А когда? Герцог, вы же понимаете, что сохранить всё в тайне не получится?

— Нет, мэора Айнура, вы не так меня поняли, — покачал головой Файханас. — Я не собираюсь скрывать смерть Юминны, я просто не хочу, чтобы её видели — такой. Вы сами поймёте… Если её мать, Альдарра, увидит это… да и Эстор тоже — они этого не переживут. Я хочу, чтобы вы осмотрели тело, потом приглашу Лунных сестёр, они… займутся телом и исправят что можно.

Сейчас он точно не лгал. Герцог не хотел, чтобы родители увидели Юминну. Паурен сказал: «ножом изрезали». Значит, маг опять провёл ритуал, вытягивая магическую энергию из мучений жертвы. Видимо, тело выглядит страшно, и это зрелище, безусловно, не для глаз её родителей. Герцог, скорее всего, опасается, что они после такого имя мага скрывать не станут. Уж Эстор, как минимум, в курсе, кто маг, а может, и его достойная супруга также. Значит, надо будет переговорить с ними вдали от ястребиных очей Рольнира Файханаса и прозрачно намекнуть, что смерть их дочери — дело рук хозяина покойного хогроша. Весьма вероятно, что они перестанут покрывать преступника. Да и вообще, внести разлад в ряды врагов — это всегда выгодно. Пусть Файханасы перегрызутся между собой и приструнят, наконец, своего выродка, кто бы он ни был!..

Но за что убили девушку? Неужели за попытку побега? Да нет, это уж слишком бредово. Если бы Юминна попалась, её бы попросту посадили под домашний арест и поскорее попытались найти ей жениха. Нет, тут что-то другое. Вряд ли маг настолько обезумел, чтобы бросаться на своих, даже если ему срочно требовалась магическая сила для поддержания ослабевшего организма. Понятно, что маг пытается восстановиться, но для этого можно было бы убить, скажем, простого слугу или того же гвардейца, зачем же трогать племянницу герцога, смерть которой неизбежно наделает много шума? Кто станет искать пропавшего слугу, если пустить слух, что тот сбежал из замка с какими-нибудь ценностями? Поищут для очистки совести, никого не найдут и успокоятся. Юминна — иное дело, её смерть просто так не скроешь… Злая насмешка судьбы: догадывайся герцог о намерении племянницы бежать из дома, тело, скорее всего, не нашли бы ещё долго. Кстати, послушаем, а как герцог объяснит обнаружение тела — всё-таки вряд ли посетители толпами ходят в замковые подвалы.

— Тело нашёл я, мэора, — сказал герцог, отводя глаза. — Это было… потрясением даже для меня, хотя я в молодости повоевал с орками на картивианской границе, в Союзническом Легионе, и насмотрелся всякого. Мой отец счёл, что его сыновья должны повоевать, чтобы зваться настоящими мужчинами. Поэтому сначала я прослужил в Легионе год, потом мне на смену туда отправился Эстор… Возможно, будь у меня хотя бы двое сыновей, я бы тоже так сделал… Но Орминд — единственный наследник, я не могу им рисковать.

— Да, это было бы неразумно, — покивала Айриэ и напомнила: — Итак, мэори Юминну нашли вы, герцог. Как именно?

— Да, мэора, простите, отвлёкся. Я спустился в подвалы, в лаборатории покойного магистра Стейрига. Там всё осталось в прежнем виде, магистр любил на досуге проводить магические опыты, а Орминд немного интересовался составлением зелий. Хотя не магу сложно добиться в этом деле серьёзных успехов, но для Орминда интересен сам процесс. Мой сын увлекается алхимией на любительском уровне и порой проводит внизу целые часы напролёт. Ну а я решил посетить лаборатории, ибо мне вдруг почему-то подумалось, что я смогу найти там некий след, зацепку… сам не знаю, мэора. Видимо, это было предчувствие. В лабораториях я ничего не нашёл, но увидел приоткрытую дверь в соседнее помещение. Меня это насторожило, такого не должно быть. Я вошёл, чтобы проверить, и… Она лежала у стены, в остатках изрезанного платья…

Герцог сдавленно кашлянул и умолк, избегая смотреть на Айриэ. У неё мелькнула мысль, что рассказ звучит не слишком убедительно и заставил бы её усомниться в правдивости и невинности Файханасов, даже если бы раньше она почему-то им верила.

— Герцог, вы же понимаете, что это кто-то из обитателей замка? Вряд ли у посторонних была возможность попасть в подвалы.

— Мэора Айнура, если можно, я не хотел бы сейчас об этом говорить. Мне слишком тяжело… Я надеюсь на вас и ваше обещание поймать преступника. Кем бы он ни был, — отчеканил он с железной решимостью. — Назовите мне имя, до тех пор я воздержусь от подозрений. Это… страшно, думать, что кто-то из твоих родных мог… Надеюсь, вы меня понимаете.