Янтарина Танжеринова - Драконий день (СИ)

Нет, молодой маг пока не сказал и не сделал ничего, что могло бы расцениваться, как попытка набросить узду — на дракона. Мирниас едва ли осмелился бы что-то просить для себя, пока она не дала повода думать, что готова позволить ему приблизиться. Но если не задушить вовремя этот глупый, ненужный и такой прекрасный порыв, Айриэ в пятисотый или даже в тысячный раз придётся избавляться от чужой, надоевшей до скрежета зубовного и почти всегда одинаковой назойливости влюблённого. До чего же проще было с Тианором… Он не требовал ответных чувств, потому что сам их не испытывал, а она нуждалась именно в игре, приятной и необременительной.

Люди живут так мало и быстро, что не успевают понять… Не стоит привязываться к ним по-настоящему.

Она не хотела прикасаться к чужим душам.

И сейчас она бы с радостью рявкнула грубо, зло и насмешливо на беднягу артефактора, чтобы смертельно ужалить едва зарождавшееся чувство. Но пока не могла. Ей нужно было его доброе отношение, а значит, придётся временно оставить всё как есть. Не страшно, впрочем, мальчик не успеет наделать глупостей, а скоро она уедет и забудет обоих надоедливых юнцов. К тому же второй вряд ли уцелеет…

Неслышно вздохнув, Айриэ сказала миролюбиво:

— Спасибо на добром слове, Мирниас, но не надо таких жертв. Вы лучше сейчас улыбнитесь мне, хорошо? Вспомните, например, как я на вас дивно шипела и язвила, когда нам случалось повздорить… ну или ещё что-нибудь столь же приятное!

Он не выдержал и рассмеялся, чем Айриэ тут же воспользовалась. Надрезала запястье своим кинжалом, справедливо полагая, что крови понадобится не так уж мало. Глаза Мирниаса изумлённо округлились — видимо, он не принял всерьёз её слова о необходимости напиться её крови. Айриэ поднесла запястье к его губам и велела непререкаемо:

— Быстро пейте, ещё не хватало зря кровь изводить на ваше дурацкое жеманство! Я знаю что делаю, не в первый раз лечу.

Мирниас с неожиданным благоговением обхватил её запястье и сказал церемонно:

— Мэора Айнура, это честь для меня. — После чего осторожно приник губами к ранке и принялся слизывать кровь, слегка щекоча кожу языком. Может, он пытался этой нехитрой лаской отблагодарить её, а может, случайно получалось, неважно.

Айриэ чуть вздохнула, вспомнив другие руки, загорелые, с изящными, но сильными пальцами. Чьи прикосновения порождали гораздо больше приятнейших эротических ощущений. Саэдрэ, друг верный, лучший мужчина из всех, что у неё были… Айриэ затопило волнами редко посещавших её нежности и ностальгии, и губы сами собой растянулись в улыбке. Она подозревала, что со стороны выглядит на редкость глупо, что косвенно подтвердил появившийся совершенно бесшумно Фирниор. Подняв глаза, Айриэ вдруг обнаружила, что юноша стоит на границе света и темноты и смотрит на них с Мирниасом диким, отчаянным взглядом, и скулы у него побелели, а губы снова закушены до крови. Фирниор медленно сделал шаг назад, потом другой, третий, пока не скрылся во тьме коридора. Фонарь он погасил.

Ну разумеется, и этот туда же. Айриэ неслышно выдохнула сквозь зубы, чтобы не спугнуть ничего не заметившего Мирниаса. Фирниор не мог подумать ничего иного, кроме того, что видит перед собой двух влюблённых. Один нежно обцеловывает запястье дамы, вторая взирает на это с идиотски-блаженной улыбкой. И млеет, да. Корррявое Равновесие, ну и глупо же получилось. С другой стороны, просто великолепно, хмыкнула про себя Айриэ. Потому что Фирниору вовсе незачем знать, как именно она лечит.

У неё ещё мелькнула мысль, что Фирниор теперь наверняка затаит зло если не на них обоих, то уж на Мирниаса точно. Надо будет приглядеть за мальчишкой. За обоими, хоть и по разным причинам…

Артефактор попытался было прервать процесс, но Айриэ не позволила. Ранка на запястье небольшая, кровь уже едва сочится, а исцеляющее заклинание к этому времени залечило ему чуть больше половины повреждений.

— Маловато вы ещё моей кровушки выпили, Мирниас, — насмешливо сообщила она и взъерошила ему волосы на затылке. — Продолжайте, не стесняйтесь. Я скажу, когда хватит.

Он невольно рассмеялся, и плечи затряслись от смеха, а губы заходили ходуном, скользя по её коже, мокрой от крови и слюны.

Когда исцеляющее заклинание закончило работу, ни единого шрамика, ни царапинки не осталось. Айриэ лично проверила, задрав ему рубаху на спине, отчего Мирниас снова залился краской смущения.

— Мэора Айнура!.. Спасибо вам!.. — выдохнул он благодарно и уставился на неё взором, полным немого обожания.

Айриэ мысленно покривилась и спокойно велела ему поесть, чтобы сбить романтический настрой вещами приземлёнными и обыденными. И уже опробованный коридорчик порекомендовала. Кажется, слегка помогло, долговязый маг перестал взирать на неё так, будто видел перед собой пятерых Лунных богинь разом. Он теперь мог передвигаться самостоятельно, хотя его и пошатывало порой. Но резерв так и не пополнился, более того, даже, кажется, уменьшился, хотя молодой маг не пользовался никакими заклинаниями.

Фирниор вернулся, когда артефактор был в боковом коридорчике. Не глядя на Айриэ, юноша достал флягу, глотнул, смочил губы и поморщился от боли, слизнув розоватые капли. Он был бледен и выглядел непривычно… погасшим, что ли — с застывшим лицом, стиснутыми зубами и ровным, холодным серым взглядом. А ещё — от него так и веяло угрюмой, мрачноватой решимостью, и хотела бы Айриэ знать, на что он там решился.

— Мэора Айнура, мы можем продолжать путь. Полагаю, мэор Мирниас скоро вернётся?

— Да, — кивнула магесса и наконец задала вопрос, который давно намеревалась озвучить. Раз уж сам проводник об этом не соизволил упомянуть ни разу. — Рингир Ниарас, мне отчего-то стало интересно: а куда вы, собственно, нас ведёте?

— Вперёд, мэора, всегда вперёд, — без малейшего намёка на улыбку ответил он.

— О… Этого трудно было не заметить, — с сарказмом отметила Айриэ.

— Прошу прощения, мэора, я не могу ответить на этот вопрос. Я дал слово.

Дядюшке любезному, разумеется. Айриэ зло прищурилась и поинтересовалась, не меняя тона:

— И что же, будете молчать, даже если вас будут пытать?

— Я ведь уже молчу, — одними губами усмехнулся он.

Отвечать ей почему-то не захотелось.

Мирниас недолго шёл самостоятельно, быстро устал и начал отставать. Айриэ уже собиралась предложить свою помощь, хотя подозревала, что юнец станет хорохориться. Однако Фирниор её опередил и опять поддерживал артефактора, хотя сам устал едва ли не больше.

Почему молодого мага терзала такая слабость, хотя он теперь был вылечен от последствий пыток, магесса не понимала. Происходящее ей крайне не нравилось, и она в десятый раз изучила ауру Мирниаса на предмет проклятия, сглаза или чего-то подобного. Ни отпечатка гнусной Запретной магии, ни тёмного пятнышка на бледной ауре, ни следа на одежде. Почему медленно, но неотвратимо таял магический резерв Мирниаса, было решительно непонятно.