Янтарина Танжеринова - Драконьи долги (СИ)

Фирниор упрямо сказал, не отводя взгляда:

— Только я всё равно не жалею о том, что нашёл свой способ обойти проклятие. Может, это и обошлось мне дороже, зато я сохранил самоуважение. Оно ведь не только у драконов ценится, у людей тоже.

— Способ не самый лучший, хотя, бесспорно, твоё упорство достойно уважения, — вздохнула Айриэ. — Но я должна тебя предупредить, что магии «слёз гор» не хватит надолго. В среднем ещё полтора десятка лет.

— Я… догадывался, что это так. Ничего страшного, меня это не угнетает.

Он запустил в волосы растопыренные пальцы левой руки и взъерошил причёску. Айриэ вспомнила, что он и раньше так делал, когда бывал чем-то взволнован. Забавный жест, совсем не аристократический, но милый. Она слабо улыбнулась и попросила:

— Фиор, расскажи, что именно с тобой случилось в ту ночь. Мне Мирниас говорил, что тебя задело проклятием, как только ты вошёл в ворота замка, верно?

— Я же просил не звать меня так, — досадливо заметил он, потом поморщился и подтвердил: — Да, я почувствовал сильную боль, охватившую всю левую половину тела. А потом потерял сознание. Иногда приходил в себя, но это было как сквозь мутную пелену. Тебя вот видел… а может, хотел видеть. По-настоящему я очнулся уже в Фиарштаде.

— Ну почему, почему это проклятие подействовало на тебя, а?.. — тоскливо спросила Айриэ.

— Я думал, проклятие не слишком разбирало, где правые и где виноватые.

— Фирниор, драконья справедливость сурова, но она — справедливость, понимаешь? Всегда — справедливость. Проклятие не может задеть невиновного, но оно задело — тебя. Я пытаюсь понять, где и когда случился сбой. Что-то же должно быть!..

— Я не знаю, может ли это иметь значение, но… — Он прервал сам себя и. нахмурившись, спросил: — Как ты думаешь, то заклинание, «удавка», всё ещё действует? Не хотелось бы вновь испытать на себе последствия его пробуждения.

— Нет, конечно, — не задумываясь, ответила драконна, хотя проверить проверила, мало ли что. — Заклинание развеялось со смертью того, кому ты клялся.

— А, хорошо. Я подозревал, но не знал точно. Ну, в таком случае, я, наверное, могу тебе сказать. Понимаешь, тогда, пять лет назад, я считал герцога и Орминда непогрешимыми. Да что уж там, мне и в страшном сне бы не приснилось, что кузен — тот самый маг. Я только в подземельях догадался, хотя сомневался до последнего… — Он сглотнул и уставился в огонь. — Так вот, я всегда бывал так горд, если дядюшка Рольнир поручал мне что-то серьёзное и ответственное — то, что принесёт пользу всему роду, как он давал понять. Мальчишество и наивность, но это я сейчас понимаю, а тогда… К тому же магическую клятву я дал по доброй воле, и она не позволила бы мне и слова сказать о том, что я знал. Однако герцог подстраховался, как мне теперь ясно. В истинный смысл его поручений меня никто не посвящал, и о болезни Орминда никто никогда не упоминал. Впрочем, об этом разве что дядюшка Эстор мог знать, остальным тоже не говорили. Так вот, дело в том, что мне поручали подменять Орминда в некоторых случаях.

— Как это — подменять? — мгновенно насторожилась драконна.

— Орминд то ли сам придумал это заклинание, то ли прочитал о нём в старинных книгах, но я-то думал, что это действует амулет, сделанный магистром Стейригом. В общем, требовалась капля крови Орминда и прядка его волос, а также моё добровольное согласие на замену. После чего мы с Орминдом менялись обликами, и какое-то время я учился изображать кузена, чтобы привыкнуть. Голос и лицо были как у Орминда, а его жесты я копировал. Потом показывался в тех местах и тем людям, на которых указывал его светлость. Теперь-то я понимаю, что таким образом, оказывается, создавал алиби преступнику, но, Айрэ, если бы я только мог знать!.. — выдохнул он. — Удобная штука — верность роду и его главе. Герцог приказывал, мы делали без лишних вопросов. Хотя мне, романтически настроенному юному ослу, всегда давали понять, что эти подмены — ради каких-то благородных целей. Орминд, мол, нужен в другом месте, с наследника двойной спрос, а ты заменишь его в замке, чтобы никакие недоброжелатели даже не заподозрили, куда он направился по отцовскому поручению.

— Фиор, твой кузен умер слишком легко и быстро… — каким-то скрежещущим от ярости голосом повторила драконна, потому что она наконец поняла, что тогда произошло, и почему Фирниора задело проклятием. — Менялись обликами, говоришь?.. На амулет капали и твоей кровью, а ещё ты говорил что-то вроде: «добровольно соглашаюсь принять на время его жизнь и его ношу, что подтверждаю моей платой», так?

— Да, — чуть удивлённо подтвердил Фирниор. — Выходит, ты знаешь это заклинание?

— Знаю ли я его? О да, я о подобном слышала, — злобно щурясь, признала Айриэ. — Фирниор, поверь, я — особа циничная, повидавшая всяких мерзостей, но даже я никогда бы не подумала, что этот выродок додумается сделать подобное с тобой!.. Лучше бы убил, честное слово!..

— Ты о чём? — сдвинул брови он.

— Я ведь твою ауру проверяла тогда, помнишь? Когда я заявилась в Файханас-Манор почти ночью, после уничтожения хогроша. Точнее, я проверила и Орминда, и тебя — и готова была поклясться, что с аурами всё в порядке. Выходит, тогда вы «обменялись жизнями», вот в чём дело… А я всё гадала, как этому мерзавцу удалось обойти последствия оборванной связи с хогрошем. Не знала, что при этом заклинании истинные ауры не видны даже драконам. Значит, это Орминд валялся в твоей постели, пока ты изображал его…

— Прости, — на миг отвёл глаза он. — Если бы я только мог предположить… Герцог сказал, что на Орминда наложил проклятие тот таинственный маг: он, мол, пытался навредить наследнику Файханасов и ещё — очернить Орминда. Мне приказали молчать о болезни кузена — во имя его безопасности, хотя я и так не смог бы проболтаться из-за того заклятия. Тогда я ни о чём дурном и не думал даже, всё-таки я им доверял.

В его голосе слышалась затаённая боль, и Айриэ медлила, зная, что придётся нанести ему ещё один удар. Наконец сказала неохотно:

— Фиор… я поняла, из-за чего проклятие сочло тебя виновным. Из-за Орминда. Ты ведь действительно стал им на время, «приняв его ношу» — то есть и ответственность за его поступки тоже. Потому драконья магия «увидела» тебя частью Орминда. Но одновременно ты был самим собой, поэтому пострадал вот так, наполовину. А вообще, это заклятие «обмена жизнями» — гнусное, честные маги никогда им не воспользуются. Потому что самое мерзкое во всём этом, что ты платил собственной жизнью. За минуты, проведённые в облике твоего кузена, ты платил месяцами своей жизни, — объяснила Айриэ, чувствуя, как по языку расползается полынная горечь от собственных слов. — Поэтому ты и тогда, и сейчас выглядишь старше своих лет. Ты за дела этой гнуси своей юностью расплачивался, не говоря уже о проклятии…