Стивен Эриксон - Дом Цепей (litres)

Карса прыгнул.

Руками обхватил вожака за шею, повалил, перевернул на спину, левой рукой сжал горло, а правой перехватил судорожно дёргавшиеся передние лапы.

Пёс яростно извивался под теблором, но Карса не ослаблял хватки.

Одна за другой по звериной тропе спускались собаки — и рассыпались полукругом в тревоге и замешательстве.

Вожак перестал рычать и заскулил.

Острые клыки разорвали запястье Карсы прежде, чем урид сумел перехватить горло повыше, под самой челюстью. Зверь отчаянно метался, но он уже проиграл, и оба это понимали.

Как и остальные псы своры.

Наконец Карса обвёл взглядом окруживших его собак. Когда он поднял голову, звери попятились — все, кроме одного. Молодой, мускулистый самец пригнулся и пополз вперёд.

Ножи Дэлума вонзились в зверя: один вошёл в горло, другой — в тело за правым плечом. С натужным хрипом пёс припал к земле, потом неподвижно замер. Остальные собаки отступили ещё дальше.

Вожак под Карсой перестал дёргаться. Оскалив зубы, урид опустился так, что почти прижался щекой к челюсти пса. И прошептал в ухо звёрю:

— Слышал предсмертный крик, друг? Это был твой соперник. Радость тебе, так? Теперь ты сам и твоя свора принадлежите мне.

Произнося эти слова тихим, успокаивающим тоном, воин медленно ослаблял хватку на горле пса. В следующий миг урид отодвинулся, перенёс вес на ноги и вовсе отнял руку, а затем отпустил и передние лапы зверя.

Пёс неуверенно поднялся на ноги.

Карса выпрямился, шагнул к вожаку и улыбнулся, увидев, как тот поджал хвост.

Дэлум спустился со своего выступа.

— Предводитель, — сказал он, подходя, — я узрел это.

Он выдернул из тела собаки свои ножи.

— Дэлум Торд, ты узрел и участвовал, ибо я видел твои ножи, и они полетели точно в цель в самый нужный миг.

— Соперник вожака решил, что пробил его час.

— И ты это понял.

— Теперь у нас есть свора, и псы будут драться за нас.

— Да, Дэлум Торд.

— Тогда я вернусь к Байроту. Коней нужно будет успокоить.

— Мы дадим тебе немного времени.

У самого края уступа Дэлум приостановился и оглянулся на Карсу:

— Я больше не страшусь ратидов, Карса Орлонг. И сунидов. Теперь я и вправду верю, что Уругал идёт с тобой по этому пути.

— Тогда, Дэлум Торд, узнай вот что: мне мало стать величайшим воителем уридов. Однажды все теблоры склонят предо мной колени. Наш поход во внешние земли — разведка, чтоб оценить врага, с которым нам предстоит однажды столкнуться. Наш народ спал слишком долго.

— Карса Орлонг, я не сомневаюсь в тебе.

Ответная ухмылка Карсы была холодна.

— Но сомневался прежде.

Дэлум лишь пожал плечами, затем повернулся и начал спускаться по склону.

Карса осмотрел изорванное клыками запястье, затем взглянул на пса и рассмеялся:

— Ты попробовал моей крови, зверь. Уругал уже готовится схватить твоё сердце, и в том мы — ты и я — едины. Ступай, пойдёшь рядом. Я нарекаю тебя Клык.

Свора состояла из одиннадцати матёрых особей и ещё троих недорослей. Все покорно пошли за Карсой и Клыком, оставив павшего сородича единственным властителем скального уступа. Пока не прилетели мухи.

Ближе к полудню трое воинов-уридов со своей сворой спустились в общую часть трёх небольших долин, продолжая двигаться по землям ратидов на юго-восток. Преследователи явно отчаялись, раз решились так далеко отойти от своей деревни. Не менее ясно было, что охотники-ратиды избегали всяких контактов с другими поселениями. Неспособность настигнуть уридов стала для них гнетущим позором.

Карса был этим слегка разочарован, но утешался мыслью, что молва об их деяниях всё равно разойдётся и обратный путь через земли ратидов станет для небольшого отряда задачей куда более интересной и опасной.

Дэлум прикинул, что преследователи обогнали их едва ли на треть дневного перехода. Ратиды двигались медленно и высылали разъезды, пытаясь выйти на след, которого ещё не существовало. Однако Карса не стал злорадствовать по этому поводу: оставались ещё два отряда, вероятно, пеших воинов-ратидов, которые шли по лесу крайне осторожно, не оставляя почти никаких следов. И вот они в любой момент могли выйти на след уридов.

Свора шла рядом, с подветренной стороны, крупные псы без особого труда держали скорость конской рыси. Байрот лишь покачал головой, услышав рассказ Торда о подвиге Карсы; но о высоких устремлениях предводителя Дэлум почему-то умолчал.

Уриды вышли в долину: всюду темнели крупные валуны, вросшие в землю среди берёз, чёрных елей, осин и ольхи. Среди мхов и гниющих пней журчала умирающая речка, по течению то и дело встречались чёрные озерца неведомой глубины. Многие из них скрывались среди валунов и поваленных деревьев. Дальше уриды двигались медленнее, осторожно выбирая путь в лесу.

Вскоре они наткнулись на первый из бревенчатых, укреплённых глиной мостков, которые давным-давно соорудили и до сих пор временами чинили — хоть и спустя рукава — местные ратиды. Стыки поросли густой травой, а значит, этими мостками никто не пользовался, однако направление подходило воинам-уридам, так что они спешились и повели коней в поводу. Мостки скрипели и проседали под общим весом коней, теблоров и псов.

— Лучше нам разойтись подальше и на коней не садиться, — заметил Байрот.

Карса присел и внимательно осмотрел грубо отёсанные брёвна.

— Древесина ещё крепкая, — заявил он.

— Но опоры вкопаны в илистый грунт, предводитель.

— Не в грунт, Байрот Гилд. В торф.

— Карса Орлонг прав, — согласился Дэлум, запрыгивая на спину своему боевому коню. — Настил, может, и шатается, но нижние распорки его удержат. Поедем посередине один за другим.

— Мало толку идти этой дорогой, — сказал Байроту Карса, — если мы будем ползти по ней улитками.

— Опасность в том, предводитель, что здесь нас слишком хорошо видно.

— Значит, лучше нам двигаться побыстрее.

Байрот скривился:

— Как скажешь, Карса Орлонг.

Во главе с Дэлумом они поскакали неспешным карьером по самой середине мостков. Псы последовали за конями. С обеих сторон до уровня глаз всадников поднимались лишь мёртвые берёзы, их безлистые ветви опутывала паутина паучьих гнёзд. Пепельно-зелёная листва живых деревьев — осин, вязов и ольхи — едва ли доходила уридам до груди. Вдали виднелись более высокие чёрные ели, но в большинстве своём они казались мёртвыми или близкими к смерти.

— Старая река возвращается, — заметил Дэлум. — И лес здесь медленно тонет.

Карса хмыкнул, затем сказал:

— Эта долина смыкается с другими, и все ведут на север до самой Буридской расселины. Пальк был там с другими теблорскими старейшинами шестьдесят лет назад. Река льда в Расселине внезапно умерла и начала таять.