Стивен Эриксон - Дом Цепей (litres)

Было ясно, что сейчас Трулл Сэнгар просто не в состоянии что-то ответить или задать вопрос, поэтому Онрак продолжил, гадая, куда же подевалась его обычная немногословность:

— Сенешаль говорил о том, что они сами охотятся — за нарушителями, которые пересекли огненный Путь. Но эти нарушители — не те отступники, за которыми охотимся мы. Куральд Тирллан — не запечатанный Путь. Более того, он лежит рядом с нашим, Телланном, ибо из него Телланн проистекает. Огонь есть жизнь, а жизнь — огонь. Огонь ведёт войну с холодом, истребляет лёд. Он — наше спасенье. Заклинатели костей использовали Куральд Тирллан. Вероятно, как и другие. То, что подобные вторжения могут вызвать вражду лиосанов, никому не приходило в голову. Ибо нам казалось, что нет никаких тисте лиосанов. Теперь Монок Охем знает. И должен это учитывать. Откуда взялись эти лиосаны? Как далеко — или близко — лежит их дом? Отчего они ныне пробудились для обид и вражды? Чего хочет тот, кто скрывается под видом Оссерика? Где…

— Хватит! Пожалуйста, Онрак, хватит! Мне нужно подумать… нужно…

Трулл вдруг вскочил, отмахнулся от т’лан имасса и пошёл прочь.

— Думаю, — тихо проговорил Онрак себе под нос, глядя на взвинченного эдура, — пора мне вернуться к немногословности.

Небольшой обломок кирпичной стены установили в центре круга; заклинатель костей нанёс на его верхнюю часть надрезы и черты, и Онрак осознал, что Монок Охем уже распознал небесные пути двух солнц и многочисленных лун этого мира.

Всё вокруг тонуло в постоянной игре цветов, окрашенных, впрочем, оттенком крови, который иногда передавливала синь, очерчивая всё холодным, металлическим блеском. В данный момент доминирующим оттенком был пурпур, пламенеющий отблеск далёкого пожарища. Но воздух оставался недвижным и влажным, вечно печальным.

Весь мир купался в тенях. У Псов, которых Онрак невольно освободил из каменной темницы, были десятки теней. Изломанный воин задумался, куда же ушли эти звери. Он был уверен, что они покинули этот мир, известный как Зарождение.

Тень и дух воссоединились… в этих зверях было нечто… необычное. Будто оба были сотворены двумя различными силами, двумя аспектами, скованными вместе. Онрак выпустил этих Псов, но, если хорошо подумать, пожалуй, не освободил их. Не освободил Тень от Тьмы. То, что отбрасывает… — от того, что отбрасывается. Воин опустил взгляд, чтобы рассмотреть множество собственных теней. Было ли между Онраком и ними некое напряжение? Явно существовала некая связь, узы. Но он был хозяином, а они — рабами.

На первый взгляд… Безмолвные мои сородичи. Вы идёте впереди меня, вы — следуете за мною. Шагаете по сторонам. Сгибаетесь подо мной. Ваш мир обретает форму от моих костей и плоти. Однако ваши длина и ширина принадлежат Свету. Вы — мост между мирами, но по вам нельзя пройти. Ибо они не существенны. Лишь видимы.

— Онрак, ты закрыт для нас.

Он поднял взгляд. Рядом стоял Монок Охем.

— Да, заклинатель. Я закрыт для вас. Ты сомневаешься во мне?

— Хочу узнать твои мысли.

— Они… не существенны.

Монок Охем вскинул голову:

— Тем не менее.

Онрак долго молчал.

— Заклинатель, я по-прежнему связан узами с вашим долгом.

— Но узы рассечены.

— Отступников должно найти. Они наши… тени. Я ныне стою между вами и ими и потому могу вести вас. Теперь я знаю, где искать, какие знаки высматривать. Уничтожьте меня — и потеряете преимущество в этой охоте.

— Ты выторговываешь… продолжение существования?

— Да, заклинатель.

— Тогда скажи, каким путём ушли отступники.

— Скажу… когда это будет важно.

— Сейчас.

— Нет.

Монок Охем гневно воззрился на воина, затем отвернулся и возвратился в круг.

Теперь это место захватил Телланн. Из грязи проросли цветы тундры, явились мхи и лишайники. На высоте лодыжки жужжали чёрные мухи. В дюжине шагов от них стояли тисте лиосаны, их эмалевая броня пылала странным пурпурным светом.

В пятнадцати шагах слева от Онрака замер Трулл Сэнгар. Эдур обхватил себя руками, на лице его застыло тревожное выражение.

Монок Охем подошёл к сенешалю.

— Мы готовы, лиосан.

Йорруд кивнул:

— Тогда я начну свою молитву, о Неупокоенный Жрец. И явлю доказательство того, что наш Повелитель, Осрик, отнюдь не пропал для нас. Ты узнаешь его силу.

Заклинатель костей промолчал.

— А мне, — спросил Трулл, — когда начать всё кропить кровью? И кто из вас заслужил удовольствие меня ранить?

— Выбор за тобой, — ответил Монок Охем.

— Хорошо. Я выбираю Онрака — только ему я готов довериться. Уж извините остальные, если вас это задело.

— Это следует сделать мне, — заявил сенешаль Йорруд. — Кровь лежит в основе силы Осрика…

Только Онрак заметил, как ошарашили заклинателя эти слова, и воин кивнул в ответ собственным мыслям. Многое открылось в них.

— …и более того, — продолжал Йорруд, — я ведь пролью и свою.

Но Трулл Сэнгар покачал головой:

— Нет. Онрак… или никто.

Затем эдур развёл руки, показав зажатые в кулаках глиняные шары.

Йорруд фыркнул, и лиосан по имени Эниас прорычал:

— Прошу дозволения убить его, сенешаль. И тем обеспечить избыток эдурской крови.

— Попробуй, и я обещаю, что в лиосанской крови тоже недостатка не будет, — отозвался Трулл. — Заклинатель, ты узнаёшь эти снаряды?

— Малазанцы называют их «ругань», — ответил Ибра Голан, предводитель клана. — Хватит и одной, учитывая, насколько мы все близко.

Трулл ухмыльнулся воину:

— Даже шкура дхенраби у тебя на плечах не выдержит, верно?

— Верно, — откликнулся Ибра Голан. — Доспехи не совсем бесполезны, однако и толку от них не много.

Монок Охем повернулся к сенешалю.

— Прими это условие, — сказал он. — И начинай молиться, лиосан.

— Не тебе отдавать мне такие приказы, — возмутился Йорруд и пришпилил Трулла яростным взглядом. — Тебе, эдур, многому ещё предстоит научиться. Мы сотворим врата, а затем настанет время расплаты.

Трулл Сэнгар пожал плечами:

— Как пожелаете.

Поправив свой испачканный кровью плащ, сенешаль шагнул в центр круга. Затем опустился на колени, уткнулся подбородком в грудь, закрыл мерцающие, серебристые глаза.

Жужжащей тучей его окружили чёрные мухи.

Какая бы связь ни соединяла Йорруда с его божеством, работала она хорошо и быстро. Золотое пламя начало вспыхивать тут и там за пределами круга. Оставшиеся трое лиосанов вернулись в свой лагерь и принялись собирать вещи.

Монок Охем вошёл в круг, следом за ним — двое воинов, Харан Эпал и Олар Шайн. Предводитель клана повернулся к Онраку и сказал:

— Хорошо охраняй своего товарища, если хочешь, чтоб он выжил. Лишь об этом думай, Онрак. Что бы ты ни увидел.

— Так и сделаю, — ответил Онрак.