Елена Звездная - Хозяйка «Логова»

— Внизу в кладовой.

— Неси и р-р-распакуй, — приказал этот командир и, протиснувшись мимо меня в комнату, лег на ковер.

Пятерка его помощников осталась стоять в коридоре, взирая на вожака с заметной тревогой.

— Что значит… — хотела уточнить незнакомое слово, но Асд как-то страшно закашлялся, и я опрометью помчалась к кладовой.

— Какой бочонок?! — это уже Тороп с Тимкой в пижамах встретили меня в пяти шагах от двери. У одного в руке арбалет и связка болтов, у другого мои метательные иглы.

— Маленький черный, — ответила на бегу и бросила через плечо: — Я сейчас.

Я перерывала полки кладовой, хотя точно помнила, что необычную посылку с графитовыми досками и чугунной ковкой на крышках поставила на полу у двери. И там его нет.

— Где? Ну где же ты…

Мешки, подушки, веники сушеных трав, сундучки с мелочовкой для рукоделия… все это я ворочала уж минуты три и никак не находила искомое.

— Куда ж ты запропастился, чтоб тебя!..

А там наверху уже слышится чуток напряженное и совсем капельку настороженное:

— Тора, поторопись! — и грозное: — Тим, вернись в спальню и дверь закрой.

— Но… — попытался спорить малец.

— Живо, — прошипел Тороп, и кто-то из оборотней сопроводил упирающегося храбреца в его покои.

И я уже отчаялась что-либо найти, на мгновение головой прижалась к полке, зажмурилась, и вдруг рядом раздалось:

— Что ищем? — Голос вопрошающего казался знакомым, звучал какой-то особенной хрипотцой.

— Ищу бочонок черный с ковкой…

— Этот? — прямо передо мной появился искомый предмет.

— Да! — Я прижала к груди посылку, мазнула взглядом по руке помощника и подавилась словами благодарности. Его ладонь, запястье и предплечье были черными, каменными, с лавовыми подтеками, проблесками в трещинах жидкого огня, как на фресках, изображающих неспящие вулканы. — А-а-а… — писк ужаса получился не хуже, чем у Алиссии. Я моргнула и рука исчезла, а на месте жуткого помощника оказался Северный, с тревогой вопрошающий:

— Нашла?

— Д-д-да-а.

— Неси скорее!

— Держи, — предложила я.

— Мне нельзя, — неожиданно выдал оборотень и, схватив меня в охапку, стремглав утащил наверх.

Асда, а вместе с ним и всю комнату, трясло под страшный нарастающий кашель. Паника подкралась незаметно, а в этом состоянии я могла лишь действовать, но не соображать, что значит странное слово «распакуй». Я не смогла сдвинуть ковку с крышки бочонка, впрочем, как и графитовую пробку выбить, видела, как оборотень задыхается из-за непрекращающегося кашля, и не могла помочь.

— Перстень поверни… — раздался рядом наводящий ужас голос, — камнем вниз.

И меня захлестнуло новой волной страха, теперь уже перед помощником, чья рука мне привиделась в кладовой. Это был его голос, и ранее я уже слышала подобную хрипотцу… во сне. В жутком, страшном сне, о котором почти забыла.

— Камнем вниз поверни и прикоснись, — повторил мой ночной кошмар. И я исполнила его рекомендацию. Бочонок тотчас с треском вернул себе первоначальные размеры огромной бочки и задел люстру под потолком.

— Чтоб тебя!

— Всегда к вашим услугам. Обращайтесь, если что, — отозвался голос, но я его уже не слушала. Легко выдернула внушительных размеров пробку и залила задыхающегося двуликого черной вязкой жижей с тяжелым запахом гари.

Его кашель прекратился, и через мгновение раздался рев:

— Тор-р-ра, мне нужен был лишь глоток!

Монстр, а Асд сейчас походил на огромного, вымазанного в смоле монстра, гибко поднялся на ноги, вырвал из моих рук пробку и одним ударом закупорил бочонок, то бишь бочку.

— А ты на будущее загодя налакайся, чтоб больше не пугать меня! — рявкнула в тон ему и вылетела вон. Уже на лестнице скорректировала свое движение и отправилась на кухню. — Завтрак на восьмерых, нужно приготовить завтрак, нужно сытный, вкусный завтрак…

Разогревая плиту, доставая продукты из погреба, я не могла успокоиться, руки дрожали, на глаза то и дело наворачивались слезы. Подумать только, разбудил ни свет, ни заря, напугал, заставил пометаться в поисках бочонка, а под конец еще и вякнул, мол, много разлила. Да я, я чуть…

Всхлип не удержала, закусила губу, чтоб не разреветься, а в следующее мгновение оказалась прижата к широкой груди оборотня, уже переодевшегося в старые вещи моего названого отца.

— Прости… — прозвучало тихо, но мне хватило и этого шепота на выдохе. Разревелась. Менее минуты двуликий терпел бурные потоки слез, потом решительно оторвал меня от себя, встряхнул. — Тора, хватит. Ты мне сердце рвешь своими слезами. — Ничего не добился этим замечанием, пригрозил: — Сейчас опять начну хрипеть и кашлять…

Зря он так, очень зря. Я подняла к нему зареванное лицо и расхохоталась сквозь слезы.

— Тора, ты чего?

— Паршивый рычаг для давления! — И, отстранившись от удивленного оборотня, почти что выплюнула: — Я за Дарушем Темным замужем была!

Асд весь подобрался, глянул строго.

— Тора, я не то имел в виду.

— То! — всхлип, и меня рвет на части от ярости. — Знаешь, сколько смертей видела… не сосчитать! Сложно было не рехнуться! И только одна мысль спасала… Я убью его, убью… И он больше не поднимется! — Это был вал, казалось, остывших эмоций, и меня им накрыло, заставляя с желчью и болью выталкивать из горла слова.

— Успокойся. — Оборотень жестом спровадил заглянувшего к нам Торопа и теперь смотрел строго и хмуро. Схватить меня уже не пытался, просто отслеживал каждое движение.

— Нет! Думаешь, я всего один раз удачно муженька подожгла, думаешь, повезло неимоверно…

Захотелось заорать, выплеснуть все, что терзало и жгло, но свин мохнатый не дал.

— Не думаю. И вообще, удивлен, как ты столько продержалась. Остальных он ломал за месяц, в крайнем случае за два. А ты сильная… — Посмотрел на меня, прищурившись, и неожиданно выдал: — А раз сильная, значит, слезы-сопли сейчас утрешь, сковородки возьмешь и молча завтрак нам приготовишь.

— Что?! — Это было сродни удару под дых. — Да иди ты вместе с завтраком!..

— Куда? — и вздернутая бровь.

— Куда подальше!

Взбешенная, я вылетела из кухни, как пробка из бутылки, добежала до лестницы и остановилась. Дошло, только сейчас дошло, что он меня только что как маленькую развел. Из одной истерики вывел, в другую завел и заткнуться заставил приказом о завтраке.

— Вот дура…

— Умная, — не согласился выглянувший из кухни Асд и уже спокойнее почти попросил: — Иди, Тора, умойся и переоденься. И обязательно во что-нибудь теплое и плотное, а то засмущала уже.

— За… что? — взгляд опустился на мое одеяние, руки в очередной раз сжались в кулаки. Это ж надо было вымазаться! Два темных пятна ареолами на груди и чья-то пятерня на животе. Посмотрела на размерчик ладони — не мой. Спрашивается: кто и когда успел. Хотя чего тут думать.