Таран Матару - Инквизиция

— Ты научился говорить от того тупого ведущего игр? — скептически спросил Флетчер.

— Нет. Я учиться у другого. Аристократка, которая жить в клетке. Людским рабам запрещено говорить с ней, так что она научить меня в тайне. Это я должен был подносить еду и воду женщине и менять солому.

— Ты знаешь капитана Кавендиш? — воскликнула Сильва.

— Я не знать ее имя. Она никогда не доверять мне настолько, чтобы рассказать. Но она рассказать мне о ваших землях. Как вы ненавидеть орков так же, как мы. Я не верить другим гремлинам, что вы убивать нас, как хищники.

Он на мгновение замолчал, в огромных глазах затаилась тоска.

— В последние годы она потихоньку сходить с ума. Так что я сбежать и прийти сюда. Потом меня схватить, когда я быть на разведке. Плохие люди посадить меня в яму. Потом ты меня спасти.

Столько всего надо было осмыслить. Но на один вопрос они так и не получили ответа.

— Где, черт возьми, мы находимся? — спросил Флетчер.

Синий не ответил. Вместо этого он выдал целую череду приказов, щелкая и свистя.

В то же мгновение гремлины снова их окружили, взявшись как будто из ниоткуда. Многие нанесли на тело зеленую и коричневую краску, чтобы смешаться с листвой. Некоторое ехали на марах, твердо направив трубки на Флетчера и команду. Эти выглядели еще более воинственно благодаря вырезанных из кости гарпунов, прицепленных к спинам, и ножам, как две капли воды похожим на тот, который чуть не вскрыл Флетчеру глотку.

— Мы отвести вас в Варрен чтобы встретиться с вождем, — просвистел Синий, а ближайшие гремлины направились в норы. — Я предупреждать, наши дротики мочь сделать вас спящими, мерзнущими или умирающими. Если мы выстрелить в этот раз, мы использовать смертельные дротики. Не нервировать гремлинов. Они жаждать вас убить, они ненавидеть вас так же, как и этот.

Полуухий согласно хрюкнул и поднялся, когда Синий ткнул его своей трубкой. Искалеченный гремлин не сводил с Флетчера полного ненависти взгляда, но все же попятился, широко разведя руки и показывая, что в них ничего нет. Флетчер не мог его винить. После той жестокости в палатке, свидетелем которой он стал всего три ночи назад, он бы испытывал точно такие же чувства.

Отелло все еще спал, так что они нехотя оставили его с Соломоном. Афина тоже осталась — наблюдать с верхушки деревьев. Лисандр так и не открывал глаза, так что и он остался. А Сариэль просто не пролезла бы в норы.

Синий спустился в ту нору, из которой вылез, самую большую. Зев норы был темным и зловещим, но Флетчер увидел те же светящиеся грибы, которые росли в Великом Лесу.

Несмотря на то, что эта нора была больше остальных, Флетчеру и остальным пришлось ползти на четвереньках. Игнатус и Тоск помчались вперед на случай, если внутри их ожидала засада. Все почувствовали большое облегчение, когда туннель расширился в большую комнату, которая могла вместить всех, если они ссутулятся и прижмутся друг к другу. Люминесцентный мох рос тут еще гуще и освещал все жутковатым зеленым светом.

— Вы уверены, что это была хорошая идея? — прошептала Сильва.

— Если бы они хотели нас убить, мы бы уже давно были под землей, — ответила Кресс. Она бросила взгляд на землистый потолок и засмеялась. — Ну, вы поняли, что я имела в виду.

— Гномка права. Мы не причинить вам вред, если вы не дать повод, — уверил их Синий, пятками сжав бока мары и направив ее в туннель, который уходил еще ниже. — Сюда. Матерь ждать вас внизу.

Они пошли дальше, их и так порядком грязная одежда запачкалась еще больше, покрывшись темной влажной почвой. Чем глубже они лезли, тем жарче становилось. По бокам туннеля располагались комнаты. Внутри одной мохнатые горы детенышей мар присосались к животам мам, такие маленькие, что даже глаза еще не открыли. Около них возвышались кучи фруктов, клубней и свежесрезанной травы, которыми подкреплялись взрослые мары.

В следующей комнате располагались шарообразные зеленые яйца, о которых заботились гремлинши. Как только они увидели незнакомцев, то тут же бросились на шары размером с грейпфрут, накрыв их своим телом. Когда Флетчер заглянул внутрь, они зашипели, и он торопливо пополз дальше, прошептав Сильве: «Яйца гремлинов.»

Дальше Флетчер заглянул в еще одну комнату, привлеченный возней насекомых. Сверчки, саранча и черви ползали по стенам или бешено прыгали по помещению. Кожурки фруктов были навалены посреди комнаты, а гремлины осторожно ловили самых больших особей ловкими пальцами, складывая их в плотные корзинки на бедрах. Только когда один из гремлинов засунул саранчу себе в рот и смачно захрустел, Флетчер понял назначение комнаты. Его передернуло, и он пошел дальше. Но Игнатус облизнулся, и его пришлось увести силой.

— Они живут как кролики, в норах под землей, — прошептал Джеффри сзади. — Яйца спрятаны от хищников, и еще они разводят насекомых для еды. Они даже установили взаимовыгодные отношения с марами. Видите, их набедренные повязки сделаны из меха мары и они на них ездят, но при этом защищают животных и хорошо кормят их принесенными фруктами и травой.

Флетчер был зачарован, но не мог не чувствовать себя зажатым в тестом туннеле. Место напомнило ему о его камере, и он содрогнулся. Игнатус сочувствующе мяукнул, притормозил и потерся спиной о руку Флетчера.

— Спасибо, братец, — прошептал Флетчер.

Они все ползли и ползли, пока боковые комнаты не кончились и туннель не ушел вниз так резко, что они уже скорее просто скользили вниз. Земля, казалось, еще больше нагрелась, и пот начал застилать Флетчеру глаза. Даже кружевной лишайник стал расти реже, и в итоге у Флетчера появилось ощущение, что он находится в темной глотке проглотившего его огромного чудовища.

Наконец оранжевое свечение впереди подсказало Флетчеру, что их путешествие закончилось. Синий ждал у входа в светящуюся комнату и вытащил их одного за другим, как новорожденных.

— Матерь тут, — с благоговением произнес он, когда все выбрались. — Знакомиться с Матерью.

Флетчер заморгал, жар стал таким невыносимым, что кожу почти обжигало. Перед ними протекал оранжевый поток светящейся горячей жидкости цвета раскаленного металла. Из отверстия в стене пещеры текла лава, изгибаясь по глубокому каналу и исчезая в туннеле, который тянулся в бесконечность. На поверхности лопались пузыри, с бульканьем выбрасывая в воздух клейкие красные капли. Он почувствовал желание Игнатуса приблизиться к лаве, но мысленно запретил — не время проявлять любопытство.

Отдельные сталактиты и сталагмиты торчали из пола и потолка, как кривые зубы, а сросшиеся вместе поддерживали потолок. Они напомнили Флетчеру колонны великого собора.

— Дикие гремлины построили Варрен тут из-за лавы, — эхом разнесся голос, исходящий из глубины пещеры, куда не доходил свет лавы. — Она нагревала землю.