Таран Матару - Инквизиция

Голос был искажен, будто говорящий держал во рту кучу камешков. Он звучал как женский, несмотря на утробные интонации. Говорящая также должна была быть старой, ибо ее голос дрожал и ломался. Одно Флетчеру было ясно точно — это не гремлин.

— Видите ли, для яиц гремлинам нужно тепло, — продолжил голос уже громче. — Как и гоблинам. Вы же их так зовете? Гоблинами? Мои шпионы доложили, что так.

Послышался тихий стук трости о землю, и на краю темноты кто-то появился. Флетчер прищурился, но не смог разглядеть ничего, кроме закутанной в балахон фигуры.

— Покажись, — потребовала Сильва, вставая рядом с Флетчером.

— Обещайте мне, что не нападете, — произнесла фигура. — Сегодня я не хочу видеть больше смертей.

— Даю слово, — пообещала Сильва, посмотрев на остальных. Все согласно кивнули. — Как и мои друзья.

— Хорошо.

Фигура вышла из теней, сжимая в шишковатых руках длинную терновую трость. Она была сгорблена, как гриф-стервятник, бремя старости тяжелым грузом давило на плечи. Спутанные черные волосы падали до талии, прикрывая наготу, ибо на ней была только юбка из перьев и широкое колье, изготовленное из косточек дюжины несчастных животных.

Лицо и тело было раскрашено изображением скелета. Рисунок черепа превращал глаза в черные дыры, пустые на фоне известковой белизны. Но кое-что выделялось больше всего, торча из нижних губ, как острые сталагмиты, среди которых она стояла. Клыки.

Матерь оказалась орком.

Она стояла молча, уставившись в пустоту. Сильва открывала и закрывала рот, как золотая рыбка, тогда как Флетчер и сам не мог и слова вымолвить. Несмотря на ее размеры, он не чувствовал угрозы, так как она была такой же хрупкой, как и изогнутый посох в ее руках.

— Кто вы? — почти вежливо спросила Кресс. Орчиха внушала ей, казалось, уважение, а не страх. А Джеффри пошуршал ногами позади Кресс и попытался, хоть и безрезультатно, спрятаться за ее спиной.

Старуха улыбнулась, обнажив ряд острых зубов.

— Можете называть меня Матерью, — прохрипела она, подходя ближе. — За прошедшие полвека я не знала другого имени. Равно как и не видела дневного света своими глазами.

Сильва потянулась к плечу, к фалксу, все еще закрепленному у нее на спине. Матерь заметила движение, но только неодобрительно поцокала языком.

— Своими глазами? — переспросил Флетчер. Его подозрения подтвердились, когда зелено-коричневый Клещ с жужжанием вылетел из ее волос, приземлился на терновый посох и уставился на них глазами-бусинками. Демон был меньше большинства Клещей, размером почти с обычного жука. Только тут Флетчер заметил молочную белизну глаз Матери, затуманенных катарактой. Орчиха была слепа.

— Мои Клещи, Апофис и Ра — мои глаза и уши. Нет никаких ограничений в том, что я могу увидеть. У меня теперь больше глаз, чем когда я только родилась.

— Значит, шаман, — снова обрела голос Сильва.

— Я призыватель, как и вы, — просто сказала орчиха.

Ее демон с жужжанием взлетел в воздух и завис перед ними, тем самым позволяя ей их разглядеть. Очевидно, что она обладала той же способностью, что и Ловетт: видеть сознанием, а не через камень.

— Не обращайте внимания на Апофиса. Он следил за вами с тех самых пор, как я услышала о вашем прибытии. Просто еще одна букашка среди деревьев. Вам следует быть более бдительными. — Она усмехнулась, звук получился гортанным.

— Я же говорила, — пробормотала Сильва, пихнув Флетчера локтем.

Флетчер ее проигнорировал. Темные стены напомнили о его заключении, и его сердце бешено забилось. Все, пора завязывать.

— Где мы? — прорычал Флетчер. — Почему вы с нами играете?

Старуха оскалилась, и до Флетчера не сразу дошло, что она улыбается.

— Идите за мной, — прохрипела она, попятившись в тень.

Матерь пошаркала прочь и кинула над головой несколько вирдлайтов. Они полетели по лабиринту скалистых образований, отбрасывая на землю мириады пляшущих теней.

Остальные нехотя последовали за ней, замыкали шествие внимательно следящие за ними гремлины на марах. Близко шел только Синий, голова прыгала вверх-вниз на уровне талии Флетчера, пока мара вприпрыжку бежала рядом с ними.

Вновь освещенное пространство оказалось глубокими и просторными пещерами. Шаги отдавались эхом, которое смешивалось со звуками тягучего течения лавы и капающей воды со сталактитов наверху. Тут и там попадались признаки жизни. Подстилки из сплетенных тростников устилали пол. Горшки с порошками, миски, ступки и пестики были в случайном порядке расставлены в углу. На медленном огне кипел котел со странным бирюзовым содержимым. Очевидно, она была кем-то вроде знахарки, исцеляя гремлинов от болезней и залатывая раны.

— Поторопитесь, времени мало, — прохрипела Матерь из мрака откуда-то спереди. — Вы проснулись позже, чем ожидалось.

— К чему такая спешка? — пробурчал Джеффри, споткнувшись о кость какого-то животного.

Матерь резко остановилась, вирдлайты метнулись к ней и зависли наверху, освещая конец пещеры. Такое зрелище стоило того, чтобы посмотреть.

Необработанные кристаллы торчали из скалы, как разноцветные сосульки. Одни имели продолговатую форму, выступая вперед, как нос корабля. Другие напоминали распустившиеся цветы, острые лепестки сверкали на свету кроваво-красным. Матерь без колебаний прошла между ними, ведомая только воспоминаниями.

Но даже калейдоскоп цветов и форм не мог заставить Флетчера оторвать глаз от драгоценного камня, покоящегося на стене в самом конце пещеры. Он был овальной формы и с идеально отшлифованными краями, похожий на Окулус в Академии Вокана, но в три раза больше. В центре красовалось четкое изображение листика, трепещущего на ветру. Это был гигантский камень видения.

— Тут я учу детенышей гремлинов всему о джунглях, так как только собирателям, рыбакам и охотникам позволено покидать Варрен, — пояснила Матерь, слепо указывая на камень. — И вас я тоже научу. Пожалуйста, присаживайтесь.

Перед камнем располагалась группа гладких валунов, отполированных пятыми точками многих поколений гремлинов. Интересно, сколько лет этой орчихе?

Они уселись, но Игнатус и Тоск остались на страже за их спинами, следя за гремлинами-воинами. Игнатус был особенно энергичен, расхаживая туда-сюда и тихонько шипя.

Изображение задрожало, когда Клещ в кристалле, Ра, взлетел. Листок отдалился, и мир вокруг вспыхнул поразительной четкостью. В этой части джунглей растительность казалась гуще, деревья были старше и скрученнее, отбрасывая на землю густую тень.

— Давным-давно я была таким же орком, как и все остальные. Я родилась в маленьком племени далеко на юге. Мы даже не знали, что люди существуют.