Таран Матару - Инквизиция

— И мы тоже не узнаем, если не выйдем и не проверим.

Тут заговорила Верити. Она сидела в углу и наблюдала за тем, как ее Клещ ползет по руке. Он был черным и достаточно маленьким для Скарабея, прямо как Апофис.

— Никто не заметит, если Эбони слетает и посмотрит.

Пока она говорила, она рылась в рюкзаке, и наконец вытащила плоский прямоугольный кристалл размером с тканевую салфетку. Края были вправлены в стальную полосу, чтобы кристалл не разбился, но с одного края уже пошла трещина.

— Подарок бабушки, — пояснила Верити, протягивая, чтобы все разглядели. Эбони перепорхнула на него, и Флетчер подивился четкости изображения. Даже Окулус в Академии не показывал так ясно.

— Я рада, что эта штука пригодится, — продолжила Верити, откидывая волосы. — Я ее уже все путешествие таскаю и ни разу не использовала. Я бы лучше предпочла такое, как у тебя, Флетчер. — Она посмотрела на него большими карими глазами, и Флетчер улыбнулся комплименту. Сильва закатила глаза.

Эбони промчалась мимо его головы, на лету щелкнув паучьими лапками по линзе, прицепленной к его голове. Его кристалл начал отображать то, что видела Эбони, и у него закружилась голова, когда Клещ начал кружиться по комнате. Мир глазами Афины был гораздо более устойчив и менее подвержен резким поворотам.

— Есть возражения? — спросила Верити.

— Неа, — ответил Малик, пожирая глазами камень видения Верити.

Он повернулся к Флетчеру, ибо Серафим все еще спал на полу рядом с Отелло и Атиллой, басовито храпя с ними в унисон. Остальные уже проснулись.

— Пусть спят, — ухмыльнулся Малик. — Что скажешь, Флетчер?

Флетчер не торопился с ответом, прислушиваясь к зловещему бою барабанов.

— Нам надо узнать, если берег освободится. Можно найти место получше, чем пирамида, чтобы спрятаться, — наконец сказал Флетчер, стуча пальцем по подбородку. — Тут мы — легкая добыча. Разведка не повредит.

Он еще даже договорить не успел, а Эбони уже вылетела из комнаты к свету, картинка смазалась, пока демон летал вправо-влево. Она поднималась все выше и выше, слой зрения демона поверх глаза Флетчера был полон ясного голубого неба и ослепительного солнца. Затем, как только все начали ерзать, Эбони посмотрела на землю.

Вокруг пирамиды раскинулся большой город. Это были не земляные лачуги, какие представлял Флетчер, а приземистые плотные здания, сложенные из песчаника. Ступенчатые храмы и монолиты окружали центральную площадь. Вокруг пирамиды все было застроено, если не считать тонкой полоски пляжа между задним входом пирамиды и рекой — как раз там, где они были прошлой ночью

— Умереть не встать, — прошептала Кресс. — Их так много.

Площадь заполонили тысячи орков, размахивая флажками и растягивая баннеры, изготовленные из ткани, птичьих перьев и звериных шкур. Яркая краска на телах превращала толпу в лоскутное одеяло из разных племен. Даже их прически отличались, представляя собой странную солянку из лысин, хохолков и стрижек «под горшок».

Но они были не одни. Около каждой группы ежились орки поменьше, на шее у каждого, как у быка, красовалось деревянное ярмо. Они были покрыты синей краской с головы до ног, и каменный пол был запачкан отпечатками ног.

— Слабаки, отобранные среди пленников после года обработки, — объяснил Мейсон, тыкая в синие пятна в пластине видения. — Они будут участвовать в играх за место среди элиты воинов.

Сбоку у пирамиды была построена огромная лестница, ведущая на площадь, и Флетчер разглядел, что перила были вырезаны в виде переплетенных змей. На плоской вершине располагалась низкая прямоугольная плита с вытесанной в камне неглубокой чашей и темной дырой в центре.

Мейсон подался вперед и прищурился.

— Вот, — ткнул он вправо. — Сюда.

Картинка увеличилась, как только Эбони подлетела ближе, и затряслась, когда ветер налетел на демона. В итоге Клещ приземлился на вершину высокого обелиска и начала наблюдать за действием внизу.

— Тлачтли, — пробормотал Джеффри. — Я слыхал о таком.

Как и Флетчер, так как в дневнике Бейкера чуть ли не дифирамбы пелись этому виду спорта.

Между двумя покатыми каменными трибунами, заполненными беснующимися зрителями, две команды синих орков прыгали и уклонялись на продолговатом песчаном поле. Каменное кольцо было установлено в стену на другом конце, почти в двадцати футах от земли. Кольцо было повернуто боком, как идеально круглое ухо, и Флетчер знал, что целью каждой команды являлось забросить мяч в кольцо противоположной команды, чтобы победить. Он видел много набросков арены в Бейкерском исследовании орочьих деревень, но никогда не представлял, ни как играли в саму игру, ни что в ней принимало участие больше пятидесяти игроков, дерущихся по всему полю.

Еще более захватывающим оказался сам мяч: тяжелая каучуковая сфера, из того же материала, из которого гремлины изготавливали ружья с гарпунами. Он переходил от орка к орку, когда они со всей силы грохали по нему деревянными дубинками, которыми также отпихивали соперников. Песок был окрашен в синюю краску и красную кровь, два цвета смешивались так же, как на шее казуара.

— Так грубо, — прошептала Сильва, когда одному орку с брызгами крови выбили клык изо рта. Толпа вскочила на ноги с таким ревом, что он дошел даже до их комнаты.

— Не, — бросил Мейсон, указывая на край другой арены. — Вот там все гораздо хуже, чем тлачтли. Посмотрите. Травля.

Эбони повернулась к следующей арене, где красной цвет на земле преобладал над синим, а зрителей было гораздо больше. Три орка были прикованы друг к другу цепью за лодыжки и окружены стаей гиен. Четвертого уже разодрали не так далеко. Вооруженные одними копьями, они вертелись и делали выпады в стороны лающих зверей.

В углу арены кучку синих тел оставили на поедание стервятникам. Среди них виднелись тела животных, включая диких кошек, таких, как ягуары, тигры и львы. Гиены и дикие собаки, казалось, были самыми распространенными. Тут и там виднелись крокодилы и даже бабуины.

— Тлачтли это, устроен в честь бога ветров. А травля — бога зверей. И еще есть перетягивание каната в честь бога огня и света. — Он указал на следующую арену, и картинка снова повернулась.

В этот раз на арене было около сотни синих орков, но крови не виднелось. Вместо этого, в яме в центре ярко горел костер, разделяя землю пополам. Огромная веревка из связанных узлами шкур зверей протянулась над пламенем, а две команды орков прилагали все усилия, поскальзываясь и спотыкаясь на песке, и лихорадочно тянули канат.

— Они уж точно не станут… — прошептал Джеффри, а первые орки одной стороны споткнулись, их ноги отчаянно упирались в края ямы.

— Это ради их богов, — глухо произнес Мейсон, отводя глаза. Одного за другим проигрывающих орков затягивали в огонь, и с другой стороны появлялся только почерневший канат из шкур.