Наталья Тишь - Лунные дети (СИ)

Я снова прислушалась, проигнорировав слова Капральши.

— Минуту. Сейчас вернусь.

— Куда?!

Бес с ней, с Капральшей этой! Мне перестали нравиться звуки. Поднялся ветер, зашумела распустившаяся уже листва, и тихий цокот почти терялся в этой какофонии. Я обогнула общагу, осторожно ступая по траве, вышла на площадку за зданием и остановилась, настороженно оглядываясь. Знать не хочу, что меня вообще понесло проверять, спишем на то, что я все-таки сыщик… или вроде того. Вдоль забора росли все те же высокие кусты и местами деревья, создавая живую изгородь разной высоты. Из-за темноты я не могла толком разглядеть, есть ли там кто, тени только мешали, создавая причудливые фигуры. Я сделала шаг вперед, и вдруг из кустов на меня вылетел парнишка, первокурсник. Я от неожиданности вскинула щит, в который он с размаху влепился, и только увидев знакомое лицо, сняла заклинание.

— Ты тут что делаешь?

На лице Бриана отразилось замешательство, он словно не ожидал здесь вообще кого-то увидеть. Не поняла: почему малышня-то шарахается по улице после отбоя?

— Ау, Бриан? — я легонько встряхнула его. — Ты какого беса тут шатаешься? Отбой уже был.

— Там… — он вдруг испуганно прижался ко мне, — там кто-то жуткий!..

Я машинально обняла мальчишку и нарисовала снова щит, вглядываясь в шумящие кусты. Теней, что ли, испугался?

Но опять раздался цокот, куда увереннее. Потом второй, третий, и от теней отделились высокие фигуры. Как там вообще цокать можно, по траве-то? Запоздалый вопрос, но лучше поздно, чем никогда! Бриан вздрогнул, тоже повернулся.

— Тети-козы, — пробормотал он.

— Что?

Опа. И правда, тети-козы. Я хотела увидеть глейстина, но явно не в такой ситуации!

На поляну, не скрываясь, вышли пять женщин с козьими ногами. Откуда они взялись на территории Академии?! Я оттолкнула Бриана за спину, рисуя очередной щит. Отпускать его нельзя, эти твари бегают быстро. И не только они… Бист вас задери, это еще кто?! С другой стороны внезапно появилась еще одна фигура — высокая, уродливая, одноногая. Из груди твари торчала единственная рука, на абсолютно лысой и безухой голове моргал большой черный глаз. В руке у нечисти оказалась вросшая железная цепь с косой.

Мамочки, заберите меня отсюда… И скажите, что это сон.

Я плюнула на конспирацию и возвела еще пару щитов, специальных.

— Щиты знаешь?

Бриан что-то промычал.

— Знаешь — рисуй.

Как назло, сегодня было новолуние.

— Какой щит? — проблеял Бриан, поднимая дрожащие руки.

Я подумала, не сводя взгляда с подступающей нечисти, и быстро начертила в воздухе еще один специальный щит. Бриан сосредоточенно принялся выводить то же самое, и я бы даже не обратила внимания, если бы его нити… Ох, этот бесов день!

— Да твою мать, ты лунный, что ли?!

Бриан вздрогнул, но щит закончил, и тот мерцающей оболочкой окутал мальчишку. Он испуганно уставился на меня, попятился было, но я успела схватить его за шкирку.

— Стоять! Не шевелись.

Обалдеть! Это что за нашествие лунных на Гестоль, а? Надо выяснить, откуда Бриан родом. Вот будет весело, если тоже из Северного Альси.

Глейстины тем временем все цокали и тихо мекали, подступая. Одноногая тварь тоже резво приближалась, что для нее было удивительно. Интересно, а Декан?.. Ага, ясно, уже здесь. Одноногая тварь покачнулась от ударившего заклинания и развернулась в сторону нового нападавшего. Я бросила взгляд на Бриана: если Декан и о нем узнает, что сделает? Кэлу я его не сдам, перебьется, жирно ему будет двух лунных заполучить в распоряжение. Кстати…

Интересно, просто совпало, или бесов сын знал, что что-то случится? Интуит, ку ши его дери. Кристалл неярко засветился, глейстины оживились, но Каллаган и подоспевшие преподы не давали им приближаться. Кажется, нам велели убираться, и я схватила Бриана под мышку, потащила его за собой, на ходу объясняя, кажется, уже спавшему Кэлу, что случилось.

— Скоро буду, — только сказал он и пропал.

Спасибо, что ли, сказать за кристалл потом?.. Но пока важнее сбежать от глейстина, все-таки решившего перекусить двумя (о Небо, только вдумайтесь — двумя!) лунными. Останки человеческих тел разговаривать точно не умеют.

Весна всегда считалась началом новой жизни, несмотря на то, что год вступал в свои права с первым месяцем зимы. Как будто люди должны были выдержать испытания, прежде чем приветствовать долгожданное тепло. Правда, с наступлением весны просыпалась разнообразная нечисть, и человеческий поток вместе с тающими сугробами устремлялся либо в Центр помощи, либо в сыск, буквально умоляя избавить от надоевших тварей, пока те не стали слишком опасными.

Нечисть выползала отовсюду. В первую же неделю Кэлу и парням из группы захвата пришлось очищать не много не мало, а спуск к реке — келпи решили освоить ступеньки и погулять на берегу. Неподалеку от штаба, через улицу, к воде опускалась прочная лестница. Кэл так и не понял, зачем ее здесь прикрепили — до пологого берега было около тридцати метров, через пятьдесят — Радужный мост, раскрашенный в яркие цвета местными художниками. Краска, правда, давно облупилась, но по весне активисты обычно немного обновляли рисунок.

А стальная лестница год за годом упрямо висела, держась металлическими поручнями и несколькими кронштейнами за отвесную каменную стену. Кэл ради любопытства спустился к воде, крепко сжимая скользкие ступени. Мелкие волны, словно почуяв его приближение, всплеснулись вверх, лизнув подошвы ботинок, и снова устремились по течению вниз к границе Гестоля.

— Искупаться хочешь? — поинтересовался Тайг, вытягивая друга обратно на неширокую площадку. — Тут зимой, наверное, детям весело прыгать в сугробы.

— Сомневаюсь, — Кэл скептически глянул вниз. — Падать все равно больно, а горку здесь сделать сложно. Легче рядом с мостом, там берега покатые.

На этот раз весна принесла не слишком приятное знакомство. Роберда Бёрка, губернатора Гестоля, Кэл знал исключительно заочно и не особо стремился встречаться с жирным алчным боровом, наверняка гребущим под себя песью часть городского бюджета. Впрочем, какая ему разница? Кэл и не задумывался, он еще осенью оставил на периферии сознания и губернатора, и администрацию Гестоля и занялся своей привычной работой.

Элиш окончательно стала сыщиком, получила свою ящерицу — серебристую, что характерно, но Хили только хмыкнул и наказал ни в коем случае не расчесывать, если даже зудеть будет настолько, что захочется повеситься. В противном случае целитель намекнул, что веревка с мылом покажутся Небесными садами по сравнению с окровавленной и разъеденной нарушенным заклинанием рукой. Кэл тут же заработал обвиняющий взгляд, но вслух Элиш ничего не сказала. Просто удивительно, что она решила промолчать. Впрочем, взгляд получился достаточно выразительный.