Валентин Егоров - Граф Орлофф (СИ)

Как настоящий кавалер, я не мог бросить свою девчонку на произвол судьбы. Даже не мог представить себе, чтобы ее оставить одну в пустынной и холодной спальне, мокрую с головы до ног и дрожащую от холода и страха. Магия пока еще не работала, так как я не успел еще просохнуть и сам был в мокрой одежде. Я подошел к одному из расположенных в моей спальне одежных шкафов. В нем Яна, когда арендовала мои покои, хранила какую-то свою одежду, верхние и нижние платья. Гордая полячка не любила, уезжая на новое место, забирать с собой старое барахло, свою старую одежду. Я раскрыл дверцу этого шкафа и крикнул Николь, чтобы она из всего этого женского барахла выбрала себе какое-нибудь приличное платье. А сам начал рыться в своем шкафу, подбирая себе сухую одежду. Вскоре мы оба, я вел Николь под руку, покинули спальню, и вышли к мадам де Ментенон и ее любовнику, демону преисподней Марбасу. Последний только присвистнул от удивления, увидев, что из спальни я выхожу с Николь…

Именно в этот самый прекрасный момент моих воспоминаний о вчерашнем вечере целая бадья с водой обрушилась на мою бедную голову, когда я сидел в портшезе. Затем тот же путь повторила вторая балья с водой. Видимо, мои носильщики придерживались твердого принципа, который гласил, что «береженого бог бережет», после неожиданного полива водой в мгновение ока я потерял все свои магические способности и превратился в простого русского Ванька. Меня за шкирку вытащили из «наемного» портшеза и солидным кулаком ткнули прямо в нос, который почему-то так любили целовать француженки, прежде чем отправляться со мной в постель. Но я не успел этой мысли додумать до конца, так как громадный сапожище тяжело прошелся по моему заду, едва не задев копчик. От такой неприятной неожиданности я заорал во весь голос, правда, в душе надеясь на то, что кто-нибудь из прохожих, услышав этот душераздирающий крик, придет мне на помощь. Но в этот момент еще один кулак врезался в мои губы и зубы, мой крик захлебнулся в моей же крови.

Магия не работала, прохожих не оказалось поблизости, а эти чудаки носильщики отлично работали кулаками, с каждым ударом ограничивая мою свободу думать и видеть что-либо по сторонам. Оба мои глаза закрылись такими кровоподтеками с синяками, что через их синеву или желтизну, я не мог видеть, какие именно мужики надо мной работают, превращая меня из красавчика в бесформенную боксерскую грушу. Но к этому времени прошла внезапность вражеского нападения, а я вспомнил о том, что сохранил способность махать своими руками и ногами, так как их никто не связывал веревками и не блокировал. Первый же удар моего кулака пришелся во что-то мягкое и глубокое. Я услышал, как кто-то выругался на английском языке:

— Черт побери, эта скотина врезала мне в живот!

Новый удар вражеского кулака пришелся в мое правое плечо, отчего меня круто развернуло и я, видимо, своим подбородком столкнулся с кулаком еще одного человека. Последний удар от встречного движения получился особенно сильным, в результате я начал терять ориентацию в пространстве. Это было очень для меня плохо, если так будет продолжаться, то эти ребята смогут прикончить меня до того момента, когда я подсохну или кто-нибудь придет мне на помощь. Я попытался сгруппироваться, согнулся в три погибели, локтями прикрыл свои бока, а ладонями рук голову.

Но тут же по моему загривку пришелся мощный и сдвоенный удар сцепленными в кулак двумя ладонями одного из носильщиков, принимавшего активное участие в моем избиении. Эти парни носильщики-насильники хорошо знали свое грязное дело. Чтобы им не дать так просто над собой расправиться, я имитировал падение своим телом на землю. Когда моя спина коснулась земли, то я резко выбросил обе свои ноги вперед и вверх. Тут же раздался вопль еще одного человека, но только тот почему-то заорал на французском языке:

— Каблуком ботинка это парень выбил мне глаз!

И тогда последовали мощные удары ногами, но я все равно сумел подсчитать, что били меня четыре человека. Мне повезло, что эти четыре амбала больше мешали друг другу, чем били меня. По крайней мере, я принял позу зародыша и на время отключился от процесса своего избиения, пытаясь, по ментальному каналу связаться со своими друзьями и позвать их на помощь. Сначала я попытался связаться с мосье Слюсаром, но этот чертов гений из преисподней изобрел мысленный автоответчик, который на все мои мысленные крики о помощи автоответчик произносил:

— Абонент отключил свой разум или находится вне зоны приема мысленного зова!

Видимо, демон Марбас снова забрался в постель к мадам де Ментенон и забыл обо всем на свете. Тогда я вспомнил о недавно проведенной операции с вахмистром Епифаненко и попытался его вызвать, чтобы тут же услышать:

— Ваш благородь, вахмистр Епифаненко на приеме!

— Вахмистр, — от избытка чувств тут же вскричал я, — меня тут бьют кулаками и ногами, так что спасай Епифаненко! А то так и смогут до смерти меня забить!

— Сей момент! — Вскричал Епифаненко. — Парни, тут нашего благодетеля французы дубасят. Спасать его надо! Готовь команду на выезд, четырех всадников будет достаточно. Я с ними тоже поскачу! Надо протокол на месте составить и дознание учинить, чтобы было кому морду опосля бить. Мы это дело так просто не оставим. А вы, ваш благородь, чуток обождите и не умирайте. Сей момент, мы прискачем, должный порядок наведем, а вас освободим из плена.

Прошли не менее трех минут, как я услышал приближающийся цокот лошадиных копыт, это спешила моя срочная помощь! Цокот копыт встревожил и моих насильников, они собрались было дружно покинуть место побоища, но не успели. Я услышал мощный глас вахмистра Епифаненко, который орал своим драгунам:

— Ребята бери их в палаши, но всех не убивайте! Одного взять в плен для последующего дознания! А ну, молодцы, давай!

А затем сознание покинуло меня.

Когда я снова открыл глаза, то первым делом увидел встревоженное лицо Николь. Она таким страдальческим взглядом своих прекрасных глазищ рассматривала меня, словно я находился на смертном одре и отдавал душу господу богу, словно должен был вот-вот исповедоваться перед своей смертью. Я сразу же почувствовал, что моя Николь и смерть были абсолютно несовместимы. При виде ее почувствовал громадный прилив крови в одном привычном месте. К тому же моя француженка была в том же платье Яны, которое она вчера выбрала из яниных шмоток. Это платье было ей немного великоватым, но в нем сейчас она выглядела умопотрясающее. Мои руки сами собой выползли из-под одеяла, они тут обхватили девчонку за талию и потащили ее к себе в кровать под одеяло. Николь успела только негромко вскрикнуть и страшно покраснеть! Оказывается, я и не заметил, что моя спальня была полна народу, который пришел повидать и со страдальческими лицами наблюдал за тем, как я собирался заняться любовью с этой красивой девчонкой.