Анатолий Махавкин - Леди Зима (СИ)

Быть может его миссия принесла бы пользу и позволила человечеству далеко шагнуть вперёд, если бы не старые враги. Демоны, к тому времени, успели выбраться из своих нор и свободно перемещались в воздушных потоках, незримые для людских глаз. Все невидимые создания творили зло и несли смерть, поэтому странный человек, исправляющий их гадости не мог не привлечь внимание.

Демоны начали присматриваться к Учителю и в один из ненастных дней, одному из них удалось проникнуть во внутреннюю сущность мастера и разглядеть Молитара под человеческим обликом. Возрадовались злодеи, ибо решили, что создатель теперь в их полной власти. Думали демоны тотчас уничтожить своего давнего врага, но самый злобный и хитрый придумал иное. «Пусть его убьют те, кому он пытается помочь, — сказал он и веселье охватило демоническое племя, — Тем болезненнее окажется гибель!»

Один из невидимок обрёл облик прекрасного юноши и отправился во дворец человеческого правителя, властвующего в землях, где работал Учитель. Там демон представился посланцем богов-создателей, озабоченных судьбой мира. Учитель, с его слов, принёс зло, которое, рано или поздно, уничтожит всё человечество. Сказав всё это, посланец исчез, оставив правителя в раздумьях.

Долго думал владыка, ибо демон, в хитрости своей перехитрил сам себя. Пытаясь ещё больше озлобить властителя, юноша упомянул, что Учитель обладает секретом бессмертия, но не желает делиться им с учениками. И обуяла владыку алчность и жажда вечной жизни. Поэтому велел он схватить Молитара и пытать в темнице, пока не выдаст тот секрет бессмертия.

Сказано — сделано. Посланные солдаты пленили мастера и ни один из его учеников или тех, кому он помог, не вступился за Учителя, не попытался вырвать его из рук тюремщиков.

Создателя бросили в тёмный сырой каземат и подвергли жестоким пыткам, пытаясь вырвать секрет бессмертия. Однако пленник предпочёл молчать и терпеть нечеловеческие мучения. Силы не полностью покинули его, поэтому Молитару удалось разорвать оковы, сломать запоры и сбежать от мучителей. Тотчас творец вернулся в своё жилище и воссоединился со второй половиной.

Раны, полученные под пытками, мгновенно исчезли, но порождённая ими ненависть никуда не делась, а лишь становилась сильнее с каждым мгновением. И стала она так сильна, что Молитар почернел лицом, став тёмным, точно сам мрак и лишь глаза его горели огнём ярости. С тех пор и стали называть творца — Тёмный властелин.

Молитар обрёл прежнее могущество и обратил гнев против всех людей, не разбирая, кто виновен, а кто — нет. Огненный дождь обрушился с небес на землю, уничтожая человеческие поселения до основания. И погибающие люди узрели чёрный замок повисший в небе посреди смертоносных струй пламени. И явилась людям тёмная фигура с пламенеющими глазами и объявила, что уничтожение это — наказание за предательство, жадность и трусость.

Так продолжалось, пока не пришли к Молитару Старожилы и коленопреклоненно просили за людей, чтобы даровал творец им прощение и позволил жить дальше. Гнев утих и взглянул Молитар вниз и увидел, что похож стал мир на обугленную головешку. Тогда жалость вновь проснулась в сердце создателя и наказание прекратилось.

С тех пор Молитар опасался надолго покидать жилище, а люди навсегда возненавидели чёрный замок, плывущий по волнам ветра и проклинали его, как могли. Одни лишь демоны возрадовались, ибо в существующем хаосе и взаимном недоверии чувствовали они себя весьма вольготно.

Иварод умолк и в один гигантский глоток прикончил содержимое миски. Потом уставился на Хастола и ехидно поинтересовался:

— Ну? Дальше рассказывать?

— Ты, никак, нацелился на всю историю Молитара? — ухмыльнулся тот, — Тогда нам следует запастись терпением и свободным временем, ибо недели окажется как раз достаточно. Вот только мне кажется, что наш дорогой капитан не совсем готов к продолжению.

И действительно; Джонрако склонил голову на грудь и тихо похрапывал. Шания, напряжённо выслушавшая весь рассказ, не стала будить соседа, позволив ему погрузиться в сон. Теперь, когда обстановка изменилась, мореход тотчас ощутил это изменение и мгновенно пробудился.

— А? Что? — как ни в чём не бывало прогудел он и потянулся к бокалу, — Отстроил он мастерские и что дальше?

— Я тебе потом сама расскажу, — пообещала Шания, погладив его по щеке.

— Очевидно вам лучше остаться у меня, — устало сказал Иварод, поднимаясь на ноги, — Пойдёмте, я покажу спальные места.

Джонрако приподнялся на смятой постели и огляделся. Слабый свет падал из крохотного окошка под самым потолком, но моряку оказалось достаточно и этой малости. Видимо он находился в том самом помещении, куда по приказу Ивы их привела безмолвная самка. Ну да, точно.

Шания лежала на кровати у противоположной стены и тихо посапывала, заложив правую руку под голову, а левой прикрывая грудь. Рыжие волосы рассыпались по подушке, а подол юбки приподнялся, обнажая стройную длинную ногу. В другое время Собболи не преминул бы рассмотреть красивую конечность, но сейчас он медленно отходил от кошмара, который ему привиделся. Надежды капитана оказались тщетны: он вновь оказался в Зале Ожидания и получил подарок от загадочного незнакомца.

Что он ему подарил?!

Джонрако в замешательстве открыл ладонь, сжатую в кулак и уставился на задубевшую кожу, покрытую царапинами и мозолями. Ничего! А на что он, собственно, надеялся? Ни то, что предмет, полученный во сне, останется при нём? Джонрако сел и яростно потёр лоб, пытаясь вспомнить, каким был дар. Дар и предупреждение, точно!

Нет, моряк не мог вспомнить ни характер подарка, ни слова загадочного существа в чёрном плаще. Лишь густая липкая тьма, в которой тонет человек в глубоком капюшоне. В этот раз мрак не проглотил капитана, а напротив — выпихнул его из сна, точно он оказался лишней деталью сложной мозаики.

Джонрако ещё раз скользнул взглядом по спящей девушке и ощутил внезапную, но сильную потребность прогуляться на свежий воздух. Выпитое вино настоятельно требовало срочной прогулки и капитан не мог ему возражать. Джонрако сорвался с места и рванул к двери. Однако возле выхода он замер, услыхав, как Шания тихо окликнула его по имени. Мореход повернулся и присмотревшись, сообразил, что девушка продолжает спать.

У Собболи возникло желание подойти и погладить волосы, мерцающие в свете луны, но неумолимая сила выгнала его прочь. Пару раз приложившись головой о низкие потолки и помянув чёртовых собак, капитан выбрался наружу и пританцовывая, побежал в ближайшие заросли.

— Великолепно! — донеслось оттуда, — Лучше и быть не может!

Настроение морехода сразу же улучшилось и он даже задумался; не прилечь ли ему рядом с соседкой по комнате, чтобы остаток ночи провести вместе. Эти мысли свидетельствовали о том, что далеко не весь хмель покинул голову капитана, внушая ему эти, далеко не самые разумные, идеи.