Иван Лисович - Сага о Падшем Ангеле. Дилогия (СИ)

Феррот судорожно сглотнул. Эта женщина одним взглядом лишала его какой-то возможности сопротивляться. Мысли спутались, образовав полную чушь, которую тот не смог передать даже словесно.

— Твоя проблема в том, что ты не умеешь планировать войну. Будучи воином и магом, ты все равно всего лишь механизм для осуществления чьих-то замыслов. Хочешь узнать почему мне было необходимо убить двойников ордена именно сейчас, а не раньше?

Феррот промолчал, и ведьма ответила за него.

— Потому что от их смерти до определенного времени не было бы никакой пользы. Мне нужно было, чтобы отряд Тероана ушел из монастыря в поход по спасению своих новых иномировых друзей. Если бы вы ничего не испортили, то возможно уже сейчас мы подошли бы к победе в этой затянувшейся войне, — досадовала Афраэль, наигранно вздыхая. — Монастырь был бы разгромлен, старейшины уничтожены, а остатки охотников не предоставляли бы для нас никакой угрозы.

Колдунья бросила надменный взгляд сверху вниз на пресмыкающегося перед ней человека.

— Ну что все говорю я да я, а ты молчишь? Тебе же тоже есть, что сказать, — ведьма нагнулась ему к самому уху так, что мужчина ощутил дурманящий запах ее духов, и прошептала чуть более ласково. — Например, про то, как вместо магички тебе удалось убить ее ворита.

Язык онемел, во рту пересохло так, что не удалось издать и звука. Поэтому Феррот закивал головой. Афраэль в ответ улыбнулась. Мужчина тоже попытался изобразить что-то наподобие, но вышла лишь кривая пародия.

— Ты настолько слаб, что не смог сделать и этого! — рявкнула мать теней неожиданно.

Глаза Феррота округлились.

— Как? — выдавил он из себя.

Вместо ответа Афраэль отошла, и, поманив своего собеседника пальцем, поднялась по лестнице на второй этаж, где скрылась за поворотом. Провинившийся Феррот побрел за ней. Раньше с ним никто так не обращался, но сейчас сохранить честь для него было не главным. На первое место для Феррота Гоуэнна встало — выжить любой ценой. И выполнить это можно было только угодив матери теней, что он и пытался сделать.

Они прошли уже по знакомой лестнице и остановились перед покоями Афраэль. Та потянула ручку и вошла внутрь, оставив дверь открытой, приглашая Феррота. Он прошел следом и притворил за собой вход.

Покои высшей Повелительницы Теней существенно отличались от того интерьера, что царил в особняке. Если поместье представляло собой покинутое двести лет назад здание, то комната Афраэль была полной противоположностью. У окна стояла большая кровать со всех сторон одернутая фиолетовыми занавесками. На такой не грех было вздремнуть и какой-нибудь избалованной принцессе. Напротив, в стене был выдолблен камин, в котором тихо потрескивали поленья. Стены и пол застлали ковры, а на небольшом столике стояла маленькая лампа, разливающаяся мягким светом и источающая во все стороны запахи благовоний, приятно кружащих голову.

Единственное, что никак не вписывалось в общий антураж, это старый видавший виды сундук, находящийся в углу, возле двери, ведущей в личную уборную матери теней.

Как бы то ни было, но Афраэль подошла именно к этому сундуку и открыла его. Феррот остался стоять у двери, ожидая, когда ему разрешат приблизиться поближе. Он знал, что в обитом кожей сундуке лежат различные магические приспособления и артефакты. Но также он знал и то, что никто не имеет права заглядывать в него, если не хочет потом очень пожалеть. Это было одним из негласных правил, царящих в доме, которым пока еще никто не пренебрег.

Афраэль немного покопалась в нем и извлекла на свет небольшой шар на подставке. Чем-то похожим пользуются гадалки-шарлатанки, чтобы навести пущий вид. Вот только их «волшебные» шары простые игрушки по сравнению с тем, что сейчас в руках держала владычица.

Ведьма поставила его на стол рядом с лампой.

— Подойди сюда, — не отрываясь от шара, поманила она Феррота, который все это время нервно переминался с ноги на ногу у входа.

Мужчина неуверенной шатающейся походкой подошел ближе. От запаха благовоний с непривычки кружилась голова, будто в хмельном тумане. Не доходя пары шагов, он остановился, всматриваясь в хрустальный круг. Шар медленно наполнялся сиреневым дымом, образуя плотную завесу, сквозь которую ничего не было видно.

— Ближе.

Феррот подчинился, и сделав последние два шага, оказался около стола.

— Это око, — ни к кому конкретно не обращаясь, пояснила Афраэль. — Сквозь него можно увидеть того, кто тебе нужен, даже если он находится на другом конце света… или мира, — чуть подумав, добавила она.

Гоуэнн кивнул, тем самым давая понять, что все понял.

— Жаль, что зеркало не может видеть всех, кто мне нужен. Но сейчас я покажу тебе якобы убитую тобой девушку. Ну-ка, сними свои лохмотья.

Феррот в который раз не стал возражать, хотя не до конца понимал, какая связь между его одеждой и воритом Селфи.

— Этого будет достаточно, — остановила его Афраэль, когда тот вслед за рубахой начал стягивать штаны.

Мужчина подал матери теней тряпочный сверток. Она взяла его и прислонила к шару. Феррот от неожиданности отпрянул назад, когда артефакт втянул в себя рубаху и поменял свой цвет на буро-красный.

— Когда ты нанес удар, ее кровь попала на одежду. Это все что нужно для заклинания, — пояснила Афраэль. — А теперь дотронься до ока.

Феррот снова приблизился и протянул руку. На полпути она в нерешительности остановилась. В глазах мужчины еще стояла та картина, как шар жадно втягивает внутрь себя сквозь стекло его рубаху.

Ведьма не стала церемониться с Гоэнном. Она схватила его за запястье и с силой дернула так, что мужчина от неожиданности подался вперед. Теряя равновесие, он схватился за око обеими руками. И тут же его пронзили мириады игл от рук и до самого мозга. От боли он зажмурил глаза и попытался закричать, но не смог. А все по той простой причине, что у него не было рта, как и собственно глаз. Феррот не чувствовал своего тела, но видел его.

Он будто парил в воздухе бесплотным духом, являясь частичкой этого воздуха. Феррот находился все в том же здании и в той же комнате. Сверху Гоуэнн хорошо видел себя. Его сильное тело, с оголенным торсом все так же продолжало стоять, держась руками за артефакт. Глазницы были широко открыты, но глазные яблоки опустели — зрачков не было видно за ве ками. Лицо не выражало никаких эмоций, лишь мертвое холодное спокойствие.

Феррот не успел привыкнуть к новым ощущениям, как его снова пронзила боль. Очертания предметов исказились, стали более смутными. Теперь уже маг не мог видеть комнаты, в которой находилось его тело. Вместо этого перед ним представали различные картины. Мужчину будто несло по туннелю, где иногда проскакивали чьи-то дома или горные пейзажи. Он ничего не успевал разглядеть, пока неведомая сила тащила его с бешеной скоростью. Кругом были слышны какие-то голоса, сливающиеся между собой и образующие дикий ор.