Артем Петров - Демон (СИ)

— Хорошо, что прицелы не отобрали, грабители! — продолжил Ангус. — Для этих ничего не понимающих в оружейном деле это было ничего, кроме подзорных труб. Зато все украшения, в том числе и пару семейных реликвий, забрали. Ну и ладно, мы еще себе найдем, горы большие. А эти пусть подавятся. Что ж, нечего об этом сейчас говорить…

Тут в разговор вклинился бывший крестоносец.:

— Смотрю на вас обоих, и не понимаю, как вы оба находитесь в дружеских отношениях…

— Просто я общительный, — фыркнул Ангус. — На ученого не смотри, он слишком любит свою демононогию, а также искать приключение на свою…

— Вовсе я не люблю последнее, — несколько смущенно заявил Михаил.

— Так как вы познакомились? — уточнил свой вопрос Уильям.

Словно дожидался нужного момента, чтобы начать гнуть свою линию. Гном выразительно посмотрел на профессора, а потом вздохнул:

— В путешествиях мы познакомились, как иначе? Первый раз что ли его шкуру спасаю, а?

— Третий, если не ошибаюсь, — заметил Хэммет.

— То-то у вас такие странные отношения, что даже скидки профессору в своей лавке не дал, — заметил солдат.

— У меня со всеми такие «странные» отношения, — пожал плечами гном. — Дашь скидку одному, значит, рано или поздно придется давать всем.

А говорят, что только карлики знают толк в торговле.

— Что дальше будешь делать? Доведешь нас до границы США? — поинтересовался Михаил.

— Куда ж я денусь, — добродушно усмехнулся гном. — С тобой надо нянчиться, как с маленьким ребенком. Может, и дальше границы пойду, сейчас я в вольном странствии.

Хэммет усмехнулся и благодарно кивнул.

В Леоне оставаться было нельзя. Несмотря на свою подлую натуру, Мэрдок сдержал свое слово. Их отпустили, а если и следили, то вскоре след путешественников окончательно потерялся.

В разрушенном городе с трудом удалось найти целую повозку, а лошадь пришлось ловить далеко в пустыне. Провизии же оказалось навалом, поэтому Салим не стеснялся набрать столько, сколько уместилось в повозку вместе с Катериной, которая долго не приходила в сознание.

А когда приходила, орк тут же останавливал лошадь, спрыгивал на землю и бежал на безопасное расстояние с двустволкой наперевес, справедливо опасаясь нового приступа.

Но женщина если и приходила в себя, то ненадолго, глаз не открывала, с губ срывался шепот, словно в бреду, но слов было не разобрать.

Но больше всего Салима беспокоила не новая вспышка безумия, а то, что состояние Катерины определить было невозможно. Пульс был ровный, дыхание слабое, хриплое, но стабильное. Но кожа еще бледнее чем раньше, почти как мел. Глаза пустые, остекленевшие, будто женщина если присутствовала здесь телом, то душой находилась где-то очень далеко отсюда, на недосягаемой высоте.

Ее раны получилось обработать сначала самому, потом это сделал неплохой доктор в небольшой деревушке, куда орк все же рискнул заехать. Его приняли там достаточно холодно, однако немного смягчились, поняв, что он везет раненую.

Риск, разумеется, был, и немалый. Еще одно поселение с ни в чем не повинными людьми могло быть вырезано. Но другого выбора не было. Наемник не был врачом, да и первую помощь умел оказывать слабо, только перевязки.

А в этой пустыне, полной антисанитарии, получить гангрену, как раз плюнуть.

Катерина же и так выглядела не лучшим образом. К бледности прибавилась болезненная худоба, словно разрушительная магия выпила все жизненные соки. Несколько лет жизни такой выброс точно отнял. А выцветшие рыжие волосы со шрамом на лице, разумеется, не испортили красоту столь кардинально, но вряд женщина, если придет в себя, будет с удовольствием смотреться в зеркало.

Поэтому, когда рыжеволосая пришла в себя и, конечно же, начала расспрашивать Салима о произошедшем, он молчал, отделываясь лишь какими-то общими фразами.

Злить Катерину было опасно, но и раскрывать тайну произошедшего опасно вдвойне.

На себя она успела насмотреться, и хоть реакция оказалась достаточно сдержанной, орк понял, дальше все будет только хуже.

Разговор начистоту состоялся лишь не следующий день. Салим сидел в телеге напротив, положив двустволку на колени. Тишину мексиканской пустыни прерывало лишь редкое ржание лошади, переступающей с одного копыта на другое.

— Зачем это? — посмотрев на оружие, холодно спросила Катерина.

— На всякий случай, — ответил орк, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы.

Она слабо помнила, что произошло. Все казалось размытым сном. И теперь предстояли неприятные открытия.

— Что последнее ты помнишь?

— Себя на виселице.

Наемник напряженно думал, стоит ли приукрасить горькую правду или утаить самые кровавые детали. Ведь женщина вряд ли вернется обратно в Леон, чтобы посмотреть на результат своих действий.

Но сложно вот так просто взять и солгать, когда от тебя ждут ничего, кроме правды. Да и добьется ли этим он хоть чего-то хорошего?

— Мы освободились, Мэрдок сказал, куда направился наш таинственный незнакомец. Мы направляемся в США…

— Правду, Салим, — потребовала рыжеволосая усталым голосом.

Орк тяжко вздохнул и откинулся на телеге поудобнее:

— После освобождения появился Брандон, что-то он быстро выздоровел. Хотел, чтобы я бросил тебя и бежал из города. Грозил убить в следующий раз. Больше я его не видел…

— Меня не интересует этот орденский недоносок, — процедила Катерина. — Что произошло в городе? Я помню пожар. Там было много конфедератов, сомневаюсь, что ты просто взял и переубедил своего давнего врага.

— Ты права, не переубедил… переубедила ты.

Глаза женщины округлились.

— Я не представляю, что с тобой случилось. Тебя словно подменили. Я никогда не видел такой разрушительной магии… видел не только некромантию в твоем исполнении, но и нечто другое, страшное… идти по твоим следам было еще страшнее. Теперь ты понимаешь, почему я не расстаюсь с оружием?

Руки рыжеволосой задрожали, а потом закрыли лицо. Орк почувствовал сильное желание обнять и утешить, но сдержался, не зная, как она на это отреагирует.

— Но есть еще одна проблема… — продолжил Салим, раз уж они говорят начистоту. — В суматохе были убиты два члена ордена крестоносцев… и выдать это за зверство конфедератов, перебив оставшихся, я бы не смог при всем желании. Поэтому если считаешь, что тебе нужно скрыться, я двинусь дальше в одиночку…

— Ты меня боишься? — не убирая рук от лица, глухо спросила Катерина, явно сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

— Да…

— Можешь не бояться. Я больше не чувствую в себе силы. Я потеряла все…

Она подняла руку и попыталась что-то сотворить, но ничего не вышло.