Артем Петров - Демон (СИ)

Стоило им переступить порог зала, как двери позади захлопнулись.

По бокам располагались стулья, где сидели мужчины и женщины в костюмах, что годятся для высоких приемов. Смокинги, платья, несколько раз мелькали традиционные одежды представителей других народов.

И в конце располагалось кресло герра Гроссе. Годы не пожалели старика. Теперь в его голове было проводов, ноги давно стали железными, и к ним шло еще больше кабелей, присоединенных к аппарату за его спиной.

Несмотря на физическую немощь, его глаза были такими же живыми, как и при последней встрече. Отчего картина становилась еще более жутко. Катерине сложно было физически смириться с тем, что кто-то может так существовать. Даже демоническая форма Борджиа казалась образцом естественности.

Отвращение переполняло ее, заставляя невольно накинуть капюшон сильнее, глубже пряча в нем лицо, словно дряблые иссохшие руки собирались ее немедленно коснуться.

— Виктор, мой мальчик, — откинувшись поудобнее на спинке, Гроссе позволил себе беззубую улыбку.

Все прочие присутствующие бесстрастно смотрели на вошедшую троицу. У большинства отсутствовали оригинальные конечности, солидная их часть была заменена металлическими. Некоторые пошли дальше, меняли себе часть лица или все лицо. Черепную коробку. Что творилось под одеждой, даже не хотелось думать.

— Учитель, — стоявший вперед доктор сделал шаг вперед навстречу старику.

— Что же задержало тебя в Мертвом мире? Ты пропустил столько интересного…

— Наши общие враги, учитель, — коротко пояснил Франкенштейн.

Хэммет и Катерина молчали, наблюдая за происходящим. Дело было за доктором. Это, если все пойдет наперекосяк, должно стать его Лебединой песней. Словно осознавая это, Виктор не собирался упускать своего шанса.

Однако и Гроссе оказался не так прост.

— Ты больше не можешь называть меня учителем. Равно как и я тебя своим учеников. Среди собравшихся есть много моих новых протеже, которые гораздо умнее и талантливее тебя. Не думай, что ты особенный Виктор. Раньше, может, было так, но наша организация была немногочисленна. Но теперь времена изменились. Разве что я не забыл твоего вероломства…

— Количество никогда не сможет заменить качество, — возвразил Франкенштейн.

— Не льсти себе, — злобно усмехнулся старик. — Да, то что ты сделал, впечатляет. Я буду рад посмотреть начинку, что ты вложил внутрь своего творения. Но тебя интересуют более насущные вопросы, я прав? Ты хочешь потягаться со мной за место лидера, не так ли? Я знал, что рано или поздно ты бросишь мне вызов по-настоящему. Однако ты опоздал. В нашей организации ты на самой последней позиции.

— Любой может…

— Любой. Но есть одна загвоздка, Виктор, — поднял палец с желтым ногтем Гроссе. — Да, возможно, ты создал что-то, что превышает творения других моих учеников. И даже мои собственные. Но я знаю, что ты не справился бы один. И дело не в гноме, который прибился к вам, и который обеспечил тебя лучшим металлом, что можно достать на островах или за ближайшим рубежом.

После чего старик вновь усмехнулся. Его кресто поехало вперед, и остановился на одном уровне с Хэмметом.

— Называешь ли ты его учителем? Нет? Очень зря. Он очень хороший учитель. А я всегда учился у лучших, знаешь ли… Но он потерял все позиции в нашей организации давным-давно. Его изобретение заслуживает внимания. Однако он недостоин занять мое место. И в этом каждый из присутствующих солидарен.

Катерина внимательно посмотрела на профессора, но тот продолжал стоять с каменным лицом, отрешенно глядя на главу организации.

Но удивило ли ее подобное? Женщина уже устала удивляться подобным открытиям.

— Дело в том, что вы пришли сюда, думая, что заслужили хоть какое-то право хотя бы говорить здесь. Но нет. Виктор, я знаю, что ты не изменил своим взглядам, — в глазах герра Гроссе вновь заиграла усмешка. — Ты слишком упрям для этого. Поэтому ты был перспективным учеником. Но учить тебя было крайне сложно. Потому что ты не хотел учиться. Ты был уверен, что всегда прав и знаешь все наперед. И много раз жизнь обводила тебя вокруг пальца, как мальчишку. Что ты станешь делать, когда займешь мое место? Если, конечно, мой дорогой учитель тебе позволит это сделать и не узурпирует власть поверх тебя. Или просто будет командовать тобой из тени…

— Мной никто не командует, — спокойно ответил Франкенштейн. — Вы проницательны учитель, но не настолько, как вам хотелось. Да, я не изменил своим идеям. Будущее человечества лежит не в машинах. Мы не сможем переселить в них душу, как бы не пытались. Это будет лишь набор механизмов, без каких-либо желаний и эмоций. Без страсти, что двигала человечество вперед к новым открытиям и знаниям. Иначе мы станем не лучше ходячих трупов, что служат некромантам.

— Мы много раз обсуждали это, мой мальчик, — старик не сводил взгляда с Хэммета, пока разговаривал с учеником.

Профессор же оставался полностью бесстрастным к происходящему, глядя главе организации прямо в глаза, почти не моргая.

— Человечество живет в хаосе, ему нужен порядок. Орден сделал за нас много работы, уничтожив магов и сократив численность наших врагов. Осталось лишь убедить человечество, что мы сможем обеспечить развитие. И вечную жизнь. И следующей нашей задачей будет пробиться к звездам, развернуть нашу экспансию в другие миры…

Тут Михаил не сдержал смеха, который становился все громче и громче, пока не разнесся эхом по всему залу. Ближе к концу мужчина даже слегка согнулся, держась за живот.

— Могу я узнать, что это означает? Это были твои идеи, разве нет? Все, начиная с самого начала, было твоей идей. Ты сделал нашу организацию возможной. Показал технологии, которые стали для нас основой. Добыл артефакт, что помогал нам на протяжении десятилетий. И теперь ты смеешь над собственными идеями? — Гроссе старался сохранять лицо, но было видно, что он был в смятении.

Катерина в этот раз даже не взглянула на Хэммета, лишь сжала кулаки. Это было ожидаемо. Уж слишком необычной выглядела вся эта ситуация, чтобы такой, как профессор, оказался лишь невольным участником событий.

Какие еще тайны предстоит им узнать? Пожалуй, теперь рыжеволосая понимала, почему он не взял сюда Уильяма. Это бы закончилось очередной перепалкой. А смена планов в последний момент сделана лишь за тем, чтобы никто не сопротивлялся лишний раз, ибо времени в обрез, нужно спешить.

— Мои. Но ты, Гроссе, был достаточно глуп, чтобы в них поверить. Не будет никакой экспансии. Есть силы, что никогда не позволят это сделать, — от недавнего смеха на лице Михаила не осталось и следа. — И поверить в то, что они не существуют, оказалось достаточно просто.