Pinhead - Визит из невыразимого

— Наблюдатель заметил, как кто-то входил в дом?

— Нет, но нападавшие могли пройти через камин или даже аппарировать внутрь.

— Почему ты не думаешь, что жертвы сами могли устроить что-то подобное? Что это несчастный случай?

— Потому что это абсолютно не вяжется с этими людьми. Они меркантильны, изворотливы и беспринципны. Навряд ли они стали бы рисковать собой, проводя что-то, чему даже специалист из Отдела Тайн не знает названия, — он подмигнул.

— Почему не знаю? — воскликнула она с притворным возмущением. — Я же сказала — это ритуал.

— Какой?

— Пока не знаю…

— …Вот видишь…

— Но я выясню! Обязательно! Поверь мне, Гарри, то, что ты мне показал — на сегодняшний день самая серьезная загадка, с которой я работала. Думаю даже, самая серьезная во всем отделе.

— То есть ты недаром напросилась на это задание, — он хитро улыбнулся.

— Эй, я не напрашивалась! — она хлопнула свернутым в трубочку пергаментом ему по лбу. — Я просто… просто удачно подгадала номер.

— Какой еще номер?

— Это наша внутренняя кухня. Необязательно тебе знать.

— Секреты, секреты, — протянул он.

— Ну, мы же Отдел Тайн.

— Ага! Теперь у моей лучшей подруги тайны от меня. Как печально, что до этого дошло, — он посмотрел на нее озорным взглядом.

— Да ну тебя! Если не хочешь со мной работать, только скажи, и я…

— Гермиона! — он посерьезнел. — Ты прекрасно знаешь, что лучше тебя помощницы во всем свете не найти. Во всяком случае, лично для меня уж точно. Но это дело… Я не знаю, как объяснить… Мне просто не хочется, чтобы ты слишком в него влезала.

— Гарри, мне приятно, что ты, как всегда, пытаешься обо мне заботиться, но, конечно же, ты не в курсе, что кроме этого расследования на мне висит еще четыре текущих задания в отделе. В этом смысле невыразимцы ничем не отличаются от остальных. Взваливают на молодежь всю рутину. Так что я физически не смогу слишком в это влезать. Ты успокоился теперь?

— Более-менее.

— Вот и замечательно. Джинни когда возвращается?

— После ЖАБА, конечно! Почему ты спрашиваешь?

— Она писала, что хочет остаться еще на несколько дней в Хогвартсе после сдачи экзаменов, помочь Макгонагалл.

— Вот еще новости! А я почему об этом узнаю от тебя?

— Вот уж не знаю! — улыбнулась Гермиона. — Почему твоя жена не сообщает тебе, что задерживается.

Она вдруг прервалась и посмотрела на него испуганно.

— Ой, Гарри, прости, я, по-моему, сморозила жуткую чушь! Я ничего такого не… То есть, она писала, что просто хочет задержаться… Я…

— Миона! — он мягко улыбнулся, прикрыв ее ладонь своею. — Перестань оправдываться. Ничего ТАКОГО ты не сказала. А то я не знаю Джинни! Я даже догадываюсь, почему именно она решила задержаться.

Она продолжала смотреть на него всё так же испуганно.

— Я сильно подозреваю, что Джинни собирается помогать не Макгонагалл, а Мадам Хуч. Чтобы вернуться потом вместе с ней в Лондон. Думает, что та, в свою очередь, поможет ей пристроиться в какую-то профессиональную квиддич-команду.

— Вот скажи мне, Гарри, — Гермиона, наконец, отошла от своего смущения, — зачем Джинни поехала доучиваться этот год, чтобы потом гонять на метле?!

Он развел руками.

— Из-за своего упрямства.

— В каком смысле? — она подняла брови, удивленно глядя на него.

— Это наш собственный маленький «отдел тайн», Гермиона, — его губы растянулись в невольной улыбке.

— Н-ну, ладно, Гарри Поттер, — она погрозила ему пальчиком, — но помни, что задача нашего отдела — тайны разгадывать.

«Не думаю, что эта тайна будет тебе по зубам, Гермиона, — подумал он, — и вряд ли тебе доставит удовольствие разгадка, даже если ты ее узнаешь».

Джинни проявила упрямство исключительно только по причине доказать ему, что может принимать самостоятельные решения. Это было очень глупо и совершенно бессмысленно — последний год образования ей был, по большому счету, почти не нужен — но когда Джинни упиралась рогом, спорить с ней было абсолютно бесполезно. Даже Молли, в конце концов, отступила. И весь этот год он вынужден был мучиться, переписываясь с молодой женой, вместо того, чтобы проводить с ней время за гораздо более интересными занятиями.

— …как таковой.

Он очнулся от своих мыслей и понял, что всё это время Гермиона о чем-то говорила ему с помрачневшим выражением на лице. Он смог только вспомнить, что речь шла о Роне.

— Так значит, он всё еще работает в магазине Джорджа? — сказал он наугад.

— Гарри, ты разве ничего не слушал?! — промолвила она с упреком.

— Прости, я, кажется, слегка… ушел в себя.

— Ну, понятно. Хорошо, я пойду тогда. Нам и вправду пора уже заняться делом.

— Погоди! Ну, прости меня, Гермиона. Я действительно как будто отключился. Думал о… о Джинни.

Она снисходительно улыбнулась.

— Понятненько. — И тут же помрачнела вновь. — В том-то и дело, что он больше там не работает.

— Как?! — поразился он. — Но почему?

— Джордж… он… в общем, он его выгнал.

— Выгнал?! Своего брата?!

— Да… там произошла одна неприятная история… Не имеет значения! Короче говоря, он был вынужден.

— Не могу поверить!

— Сейчас уже не важно. Какая теперь разница?

— Ну, ничего себе, «какая разница»! И давно?

— Неделю назад.

— Значит, Рон остался без работы?

— Да, я… собственно, об этом и говорила, когда ты… ну… задумался, — она виновато улыбнулась. — Не мог бы ты… посодействовать, чтобы его взяли… обратно… в Аврорат…

Последние слова она проговорила едва слышно, боясь посмотреть на него.

— Ох! — он тяжело вздохнул. — Ты прекрасно знаешь, почему ему пришлось уйти.

— Да, знаю, — она опустила голову. — Ты злишься на него, и имеешь на это полное право, но…

— Едва-едва удалось замять скандал. Из-за его халатности могли погибнуть…

— Пожалуйста, Гарри! — она посмотрела на него пронзительным взглядом. — Не надо мне еще раз напоминать всё это!

— Хорошо, прости.

Он помолчал, глядя в стол, потом вскинулся.

— Рон мой друг, но я просто не имею права… Честное слово, неужели ты думаешь, я бы сам не хотел, чтобы он, наконец, выбрался из этой ямы?! Но он действительно просто не подходит для такой работы. Ты же знаешь это не хуже меня.

— Знаю, — кивнула она, не смотря на него.

— Ты говорила с Перси?

— Говорила, — вздохнула она. — Он тоже сказал, что не имеет права.

— Черт!

Когда она была вот такая как сейчас, он готов был головой об стенку биться, лишь бы с ее лица исчезло это удрученное выражение.

— Ну, хорошо! Я… я попробую что-нибудь придумать!

Она подняла глаза, глядя на него виновато.

— Прости, что приходится доставлять тебе неприятности, Гарри. Но ты же знаешь, что сам он никогда в жизни не попросит.