Юлия Славачевская - Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон

— Ты не смеешь мне отказывать, дрянь! — прошипел толстяк, начиная больно выкручивать мне руку.

— Оставьте меня в покое, — еще раз попробовала урезонить его я, хотя уже отчетливо осознавала, что просто так все не закончится и у меня появился новый враг. Бедный. Ему, должно быть, очень скучно. Наверное, жить надоело.

— Нет, мелкая сучка! — оскалился Триггер. — Я слишком долго ждал этого и чересчур много заплатил. Ты мне должна…

Я замерла. В комнату вбежала запыхавшаяся охрана, которую вызвала встревоженная громкими голосами экономка. И агрессора, осыпающего меня оскорблениями, вывели под руки из квартиры.

Меня усадили. Миссис Глен суетилась вокруг меня, словно я была умирающей, предлагая мне врача, воду, чай и успокоительное. Полежать. Поспать. Выпить спиртное. Подать на мерзавца в суд.

— Немедленно увольте Нэнси, — прошептала я, снова видя перед глазами свое прошлое. — И поменяйте замки!

— Как же это? — всплеснула руками экономка. — Да неужто она впустила, дрянная девчонка? Небось на деньги польстилась, мерзавка! В полицию сообщить?

Но я уже вошла в транс и ничего не замечала. Вспышка. Вспышка. Вспышка! И вернувшая память услужливо подсунула мне…

Десять лет назад

— Нет, мелкая сучка! — выкручивал мою руку новый приемный родитель, стараясь причинить как можно больше боли. — Ты мне должна! Не стоило разбивать мою последнюю бутылку с выпивкой.

— Я не нарочно, — плакала я от боли. — Это случайно вышло… Простите меня.

— Иди к папочке, — оскалился садист. — Если ты проштрафилась, то должна отработать. Смотри, какие у нас сладкие грудки…

Страх за себя пересилил страх к нему. Я, почти ничего не соображая от ужаса, схватила пустую бутылку и опустила ее на склонившуюся ко мне мерзкую голову. Приемный отец хрюкнул и сполз на пол, утаскивая меня с собой.

Я вырвала руку и попятилась в испуге, не зная, куда бежать и где прятаться. Наконец инстинкт самосохранения возобладал, и я рванула из грязной, загаженной объедками кухни, чтобы укрыться в своем маленьком убежище на дереве.

Этот полуразрушенный домик я обнаружила пару месяцев назад, когда меня привезли в эту семью. Мне вообще не везло. Сколько себя помню, я постоянно скиталась по разным приемным семьям. Сначала людям не нравилась моя замкнутость и нежелание общаться. Потом они жаловались на абсолютное равнодушие к себе и другим. Когда я подросла, то начались новые проблемы — в основном с такой неудачной характеристикой меня соглашались принимать лишь не совсем благополучные семьи. И там я, естественно, тоже не задерживалась.

— Джейни, — тихо позвал меня Микки, мой младший брат по этой семье. Он стоял под моим деревом и размахивал руками. — Слезай. Джон нашел свою заначку, набрался и пошел спать. Я убрал осколки, завтра он ничего не вспомнит. Пойдем, у меня есть бутерброд. Я с тобой поделюсь.

Я осторожно слезла и обняла маленького стойкого Микки, старавшегося никому не попадаться на глаза, но постоянно бывшего рядом со мной в трудную минуту. То есть всегда.

— Ты дрожишь, — тихим шепотом сообщил мне маленький братишка прописную истину. — Пошли домой. Там хоть согреться можно.

— Я всего лишь хочу закончить среднюю школу, — текли по моим щекам слезы. — Мне больше ничего не нужно. Только закончить школу…

— Тебе нужна семья, — вздохнул не по годам мудрый Микки. — Как и всем нам.

Наше время

— Ты все больше и больше пугаешь меня, дорогая, — сидел рядом со мной на диване Гарри, держа на моем лбу пакет со льдом. — Ты отказалась показаться врачу, не хочешь ничего рассказывать… ты вообще ничего не хочешь!

— Это не так, — отстранила я его руку и убрала лед. — Спасибо, но ты меня уже заморозил.

— Тебя нельзя заморозить, — заверил меня друг. — Ты уже и так отмороженная! Сколько можно над собой издеваться?

— Столько, сколько нужно, — грустно сообщила ему я, с кряхтеньем принимая сидячую позу и обнимая колени. Призналась: — Все происходит независимо от меня. Память возвращается какими-то странными кусками. Какая-то случайная фраза или ситуация срабатывают триггером [2] Триггер — здесь : спусковой крючок. — и я оказываюсь в прошлом и как бы живу там, или, вернее, переживаю все заново.

— Тебе срочно нужно в отпуск, — сдвинул густые брови Фуаррез. — Погреешься на солнышке…

И меня снова закрутило в водовороте, но на этот раз не о моем прошлом, а о настоящем…

— Я прошу отправить меня в зону боевых действий! — вытянулся перед столом полковника Кэмерон. — Это мой пятый рапорт!

— И мой пятый отказ, — устало посмотрел на него моложавый мужчина с короткой стрижкой «бобрик». — Вы не готовы, рядовой Маноло. Ваша подготовка не завершена, а посылать на Ближний Восток пушечное мясо не в моих правилах.

— Это мое дело, — упрямо сжал губы Кэмерон.

— Если вы так стремитесь умереть, рядовой, — нахмурился полковник, — то сделайте это не под моим командованием! Я не буду принимать в этом участия!

— Прошу прощения, но это не ваше дело, сэр, — не сдавался Кэм, — почему я так туда стремлюсь. Просто подпишите мой рапорт, и все!

— Нет, не все! — хлопнул полковник по столу, заваленному бумагами. Рявкнул: — Если у вас нелады с девушкой, то это не повод дать себя подстрелить! — Он посмотрел на собеседника с отеческим укором. — Попробуйте просто выяснить ваши отношения. Иногда, сынок, достаточно просто поговорить или сделать шаг навстречу…

— Мне некуда шагать, сэр. — В синих глазах Кэмерона затаилась боль. — Все, что должно было быть сказано, уже произнесено. Обратного пути нет.

— И все же я даю вам возможность подумать, — поднялся из своего кресла полковник. — Если через месяц вы не измените своего решения, то так тому и быть: я удовлетворю ваш рапорт, рядовой Маноло. А сейчас шагом марш на тренировки — получать необходимые навыки!

— Есть, сэр! — рявкнул Кэмерон, разворачиваясь на выход. — Благодарю вас, сэр!

— Гарри! — вцепилась я в мужчину, когда пришла в себя. — Гарри, он хочет на войну!

— Кто? — оторопел друг, протягивая руку к пакету со льдом. — Меня все же терзают смутные сомнения, что ты перегрелась. И где ты только успеваешь найти солнце при полной пасмурности? Или это у тебя стресс?

— Прекрати юморить! — вскочила я с дивана в полной панике и забегала по комнате, заламывая руки. — Ты не понимаешь… Я все сделала, чтобы его уберечь, а он хочет себя убить!

— Да кто «он»? — поймал меня Гарри и усадил рядом. — Прекрати, пожалуйста, мельтешить! У меня от тебя голова кружится!

— Кэмерон, — выдохнула я, пребывая в ужасе. Посмотрела на друга расширенными от страха глазами. — И я ничего не могу изменить! Понимаешь? Совсем ничего.

— С нашими-то связями и твоими возможностями? — изумился Фуаррез. — Да тебе стоит только поманить своим изящным пальчиком — и все политики и военные выстроятся в длиннющую очередь и сделают все, что пожелаешь!