Юлия Славачевская - Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон

— Надеешься вывести меня из себя, — презрительно бросил Кэмерон, слегка меняясь в лице. — У тебя не получится.

— Правда? — широко открыла я глаза. — Ну да, разумеется. Ты же спокоен как удав. Это особенно заметно по тому, как пытаешься скрыть свою эрекцию, держа руки в карманах.

— Что тут такого особенного? — чуть смутился незваный гость. — Ты все еще очень красивая полураздетая женщина, а я все-таки мужчина.

— Может, будешь мужчиной без «все-таки»? — провоцировала я его на действие. Вспомнила: — Ой, прости, бога ради, совсем забыла… ты же пришел ко мне домой, чтобы сказать, насколько я тебе безразлична!

— Ты права, — неохотно признал Кэм, сжимая губы в тонкую суровую нить. — Я не забыл тебя. Я так долго пытался понять: почему? Перебирал в уме все наши встречи, искал, чем я мог тебя обидеть и оттолкнуть, но ничего не находил. И только потом понял, когда уви… — Он запнулся, не желая признаваться, что видел мои снимки в газетах. — Когда начал мыслить связно: тебе просто тогда захотелось кого-то свеженького, да? Признай, что я просто тебе надоел!

Я молчала. Потом отвернулась, поставила стакан на столик и обхватила себя руками. Глаза набухли слезами. Я не должна признаваться, нельзя ему говорить! Если скажу — ровно через две с половиной минуты Кэмерон Маноло, выскочив из дома в невменяемом состоянии, сядет и заведет машину. Еще через пять на большой скорости вылетит с дорожного полотна и врежется в бигборд. Через сутки реаниматологи зафиксируют смерть мозга, и этого не изменить.

— Это уже прошлое, — выпрямилась я, полуотвернувшись и не желая показывать свои слезы. Вместо этого схватила свой стакан и одним глотком выпила виски. И налила себе еще на палец. С Кэмероном сейчас можно было говорить лишь через такого посредника, как алкоголь.

Больно, когда бьют в открытую рану. И нечем ее прикрыть, потому что все отдала вот этому непреклонному человеку рядом. Мужчине, который просто не хочет понять причин моих поступков, ведь он знает не меня, а тот образ, который сам придумал и увидел.

Страшно признаться, но Кэмерон даже не пытался меня узнать. Да, я ему нравилась. Он был влюблен. Но знал ли он меня? Нет, не знал. Да и не мог по большому счету. У нас практически не было времени для разговоров по душам. Все заменял безудержный секс. Да и что я могла ему рассказать беспамятная?

Сейчас им движет обида отвергнутого мужчины, не давая трезво мыслить. И я ничего не могу изменить. Наше время еще не пришло. Все, что мне в итоге остается, — это не дать ему возможности наделать глупостей.

Правда, очень странно, что за долгий-долгий период я лишь единожды засветилась в прессе на свидании с кавалером, и меня тут же записали в шлюхи. Ни капли доверия, ни йоты понимания. Стоит ли такой человек моих страданий и усилий?

И ответила сама себе: не такой, как сейчас. Но такой, каким он будет в будущем. И ради этой призрачной надежды я вынесу многое…

— Прошлое? — рявкнул мужчина за моей спиной. — Ты думаешь, что для меня это прошлое? Нет, Джейн, — припечатал Кэмерон, — я ничего не забыл и не собираюсь этого делать. И вот что я тебе скажу… если ты еще хоть раз попытаешься ко мне приблизиться, я заставлю тебя заплатить за каждую секунду из этих бесконечно долгих месяцев!

Слезы сразу высохли. Я аж поперхнулась виски от такой нелогичности.

— Извини, — откашлялась я, внутренне улыбаясь. Подошла к нему, заглянула в прищуренные синие глаза и предложила: — Отомсти мне!

— Почему ты не можешь перестать быть холодной бессердечной сукой? — отшатнулся от меня мужчина. Хорошо еще не перекрестил.

— Может, потому, — постучала я себя пальцем по губам, — что я — холодная бессердечная сука? И мне небезразличен ты?

— Будь ты проклята! — выругался Кэм, уверенно разворачиваясь на выход. Он направился к двери, заметно припадая на левую ногу.

— Я проклята с момента рождения! — крикнула я ему вслед.

Кэмерон, не оглядываясь, сделал странный жест рукой, я так и не поняла, что он значил — то ли «я знаю», то ли «пустое», а может, «я сам такой»? — после чего вышел.

А я осталась составлять свой адский план захвата.

Хочет он того или нет, но мы связаны. Ни он, ни я не можем отказаться от того, что происходило с нами. Только я об этом знаю, а он делает вид, что не знает, и пытается сопротивляться.

Я слабо улыбнулась лезущим в голову мыслям, допила свой виски и отправилась спать.

— Знаешь, дорогуша, — сообщил мне за завтраком нахохленный Гарри, — так можно и инфаркт заработать с таким обращением! — Он поправил воротник дизайнерской рубашки и возмущенно продолжил: — Я чуть не умер, когда открыл дверь и этот зверь практически налетел на меня с кулаками.

— Гарри, — укоризненно покачала я головой, помешивая кофе, — никто на тебя не налетал. Кэм просто посоветовал тебе не вмешиваться, а лучше всего покинуть это место. А твои эротические фантазии на тему доминирования когда-нибудь доведут тебя до беды.

— Это ты мне прорицаешь? — оживился Гарри, приходя в хорошее расположение духа.

— Это я тебе обещаю, — улыбнулась я. — И еще… найди мне телефон помощника сенатора Крэйвиса, его, кажется, зовут Джеймс Рискин.

— Кажется, — передразнил меня друг. — Неужели трудно запомнить имя человека, уже три месяца названивающего сюда в надежде услышать ангельский голосок дьявола во плоти и пригласить тебя на свидание, совершенно не опасаясь, что ты забодаешь его своими рогами и запинаешь копытами!

— Умеешь ты говорить красивые комплименты, — хихикнула я. — Так что по поводу номера телефона?

— Его и искать не надо, — пожал плечами Фуаррез, подливая себе и мне черный кофе. — Он в памяти входящих номеров; обозначен там как «симпатичный надоеда с неправильным уклоном».

— О! — подняла я брови, отыскивая указанный номер. — Так ты ревнуешь?

— Ничуть, — открестился Гарри. Признался: — Для меня он чересчур сладкий, боюсь заработать диабетическую кому. — И помедлив: — А тебе его не жалко?

— Нет, — мотнула я головой. — На его будущем наше единственное свидание никак не отразится. Наоборот, в чем-то поможет.

— Почему единственное? — полюбопытствовал друг. — Ты заранее уверена, что мальчик тебе не подойдет?

— Увидишь, — загадочно усмехнулась я. — И я уверена, что мальчик ко мне больше не подойдет. — Я набрала номер, защебетав в трубку: — Джеймс, это Ди. Как приятно вас слышать в субботнее утро! Поужинать? Нет, к сожалению, не могу… А вот пообедать… О! Прекрасно! Никогда не была в этом клубе. В три часа дня? Замечательно! — И отключилась.

— Скажи мне, дорогая, — озадаченно посмотрел на меня Гарри, — зачем создавать такие сложности?

— Потому что, — вымученно улыбнулась я, — мы с Кэмом еще не можем быть вместе. Время не пришло. Но у него должен появиться стимул, чтобы мне отомстить. Считай, я отвлекаю его от больших неприятностей. Или ревность, или смерть.