Инна Живетьева - Орлиная гора

Прошуршал полог, потянуло влагой. Темка обернулся: в палатку шагнул Марик. Упала ткань, отгораживая королевских порученцев от дождя.

Судя по всему, князь Лесс тоже валился с ног от усталости. Сегодня ему досталось тяжелая дорога – ездил в сторону гор, а там не везде можно верхом. От недосыпа и усталости бледный как призрак, на щеке – россыпь грязных брызг. Казалось, так и рухнет у входа. Глянул с раздражением на Темку. Тот встал, держа на вытянутой ладони нож рода Оленя.

– Как он оказался у тебя, князь Лесс?

Марку кровь бросилась в лицо.

– Обыскиваешь? – огрызнулся он.

– На дуэль бы тебя, – выплюнул Темка.

– Так вызови. Мало в прошлый раз досталось? – Марик усмехнулся.

Темка вспыхнул:

– Хочешь – бери шпагу, пошли!

– Ты смотри, не боишься?

– С таким, как ты? Может, и боюсь. Да только все равно… Правильно я вернул нож – у тебя нет чести!

Темка испугался, увидев, как лицо Марка стало не просто белым, а синеватым, точно снятое молоко. Лесса качнуло, он с трудом устоял на ногах. Торопливо отвернулся, ухватился за шнуровку на пологе. Когда Темка бросал самое страшное оскорбление, то даже не думал, что Марик так отреагирует. Впрочем, он вообще не думал ни о чем, кроме как хлестнуть посильнее.

Князь Лесс повернулся. Он казался еще более уставшим, чем в ту минуту, когда только шагнул в палатку.

– Возьми свое оружие, Артемий Торн. Я признаю твое право не доверять мне свою честь.

Темка растерялся. Он был готов к насмешкам, язвительным атакам, но не к тому, что Марик добровольно отречется, приняв на себя вину.

Лесс неторопливо распустил завязки на горле, бросил мокрый плащ на сундук. Туда же уронил пояс, мундир. Остался в рубашке, и было видно, как его бьет дрожь даже в теплом воздухе палатки. Шагнул к лежанке, но Темка стоял у него на дороге.

– Почему? – он не мог прекратить разговор, не выяснив.

– Ты все равно не поймешь.

– Это еще почему? – ощерился Темка. – Думаешь, такой дурак? Или признаться боишься?

Гнев – или боль? – вспыхнул в усталых глазах Марика.

– Да что ты знаешь обо мне, чтобы понять, – он рванул рубашку, треснула ткань. Замерзшие пальцы с трудом ловили пуговицы. – Что ты знаешь!

Лесс рывком задрал рубаху до плеч, повернулся. Воспоминание о боли опалило прежде, чем Темка понял: вся спина Марка покрыта рубцами от ударов кнутом. Старыми, но еще слишком заметными.

Ткань опустилась. Марк не поворачивался. Стоял, сгорбившись.

– Откуда? – осторожно спросил в поникшую спину Темка.

Выжатый до монотонности голос Лесса прозвучал негромко:

– Какая разница. Я же вернул тебе оружие.

– Но…

– Иди спать, Торн. Завтра будет та же круговерть.

Темка отступил. С недоумением проследил, как Марик лег, отвернулся к стене и укрылся одеялом с головой.

Туман сходил, утро вяло переползало в день под звуки разгорающегося сражения. Даже тут, на узкой проселочной дороге, разбитой колесами наступающей армии, были слышны выстрелы.

Дега брезгливо обошла полную жидкой грязи выбоину. Ничего, до рощицы – а там вверх по склону, будет посуше. И расстанутся наконец с Мариком! Темка бросил взгляд в спину навязанного попутчика. Что за неудачный день: из боя король приказал выйти, да еще и с Лессом по пути оказалось. Темка никак не мог избавиться от неловкости после вчерашнего разговора. Нож, что вернул ему Марик, спрятал – так получилось, в тот же сундучок, что и Митькин. Царапнула в душе крыса. Досадуя непонятно на кого, вытащил клинок с Орлом у рукояти, прицепил на пояс. Пусть так.

Выстрелы стихли. Некоторое время было слышно только чавканье копыт по грязи. Залп! Еще один – уже ближе. Темка оглянулся, но мешали холмы. Марик пустил коня в галоп, торопясь добраться до рощи – оттуда будет виднее. Дега недовольно тряхнула головой, но тоже послушалась всадника.

Под мокрые от ночного дождя ветви королевские порученцы влетели одновременно. За шиворот посыпались холодные капли, Темка вздрогнул. Марк на крупном жеребце ломанулся вперед, изящная Дега аккуратно переставляла копыта между корнями. Пересекли рощицу и, не сговариваясь, остановились. Темка отклонил березовую ветку.

Несколько всадников в цветах князя Дина мчались в сторону оврага. Вырвались все-таки! Рука ухватилась за пистолет. Эх, не достать! Уйдут же! До оврага близко, а там свои встретят. Темка подался вперед, следя за беглецами. Неужели прорвали окружение? Шакал их раздери!

Ух ты, рисковый какой! Один из всадников оторвался от группы, помчался почти наперерез. Туда, где были основные войска князя Дина. А ведь это порученец, сощурился Темка на его мундир. Торопится, не хочет терять время на объезд. Или жизнь ему не дорога? Впрочем, может успеть – холм прикроет от королевских солдат. Ну же! Четыре выстрела подряд, и мимо. Все. Думает, ушел. Ну уж нет, для Темки он сейчас будет как на ладони. Княжич торопливо достал пистолет. Сейчас его снимет. Ишь, нашелся герой, приведет подмогу. Поймал на мушку спину в зеленом мундире. Не выдержал, скосил глаза на Марка: держит пистолет наготове, но не стреляет. Вот только второй попытки Лесс ему не даст. Палец плавно лег на курок. Сейчас… Есть!

Темка чуть не взвыл с досады: мимо! Дерьмо шакалье! Только сорвало шапку, велика добыча. Ветер растрепал светлые волосы беглеца, бросил прядки в глаза, когда тот обернулся. Холодные капли заледенели у Темки на спине, палец на курке свело судорогой. Митька!!!

Вот и встретились. Спасибо, Матерь-заступница, отвела пулю! Встретились… Как кто под локоть толкнул, Темка повернулся. Марк целился неторопливо: княжич Дин все равно не увидит стрелка, даже когда через несколько мгновений окажется слишком близко от рощи. Так близко, что промахнуться почти невозможно.

– Не стреляй! – Темка рванул повод Деги, заставляя ломиться через стену молодых деревцев. – Это Митька!!!

Лесс покосился на Темку, коротко усмехнулся. Он тоже узнал.

– Не надо!!!

Выстрел!

Рвануло с Митькиного плеча эполет. Дин нагнулся к шее Поля, рывком послал его за холм, уходя из опасного места.

Темка скатился с седла, бросился к снова прицеливавшемуся Марку. Ноги разъехались на мокрой земле, княжич упал. Лесс опустил пистолет, сплюнул с досады:

– Успел.

Успел… Почему-то, чтобы подняться, пришлось ухватиться за березу. Сердце бултыхалось где-то в желудке, трепыхалось там, как карась в пустой бочке. Темка вытер лицо, размазывая грязь. Марик смотрел сверху, небрежно сидя в седле. Сказал насмешливо:

– То, что ты орал, – измена королю, между прочим.

– Беги, доноси, – ощерился Темка, сунул пистолет за пояс. – Митька мне – побратим.

– А я его – ненавижу, – усмехнулся Марик. Он бросил это небрежно, словно говорил о какой-то мелочи, вроде запачканного плаща.