Саймон Браун - Наследство. Огонь и меч

— Нет, он этого не сделает.

— Линан изменился. Эйджер сказал, что он стал вождем. Может он пойти войной на Ариву и в итоге отнять у нее трон?

Камаль быстро встал.

— Нет. Линан этого не сделает. Я его знаю.

— Ты знал Линана-мальчика, — напомнила ему Дженроза. — Насколько может быть уверен кто-либо из нас, что мы знаем Линана — Белого Волка?

— Белого Волка? — лающим смехом рассмеялся Камаль. — Ба!

Дженроза тоже встала. Камаль пытался избегать встречаться с ней взглядом, но она протянула руку и взяла его за подбородок, повернув лицом к себе.

— Ты слышал, что говорят четты? — бросила она, внезапно рассвирепев. — Они чуть ли не преклоняются перед ним, а он совсем недолго пробыл с ними. Если он решит отправиться добывать престол, и Коригана поддержит его — думаешь, четты не пойдут за ним?

— Для победы над всем Гренда-Лиром ему понадобится нечто большее, чем четты.

— Ты так уверен? — спросил Эйджер. — Ведь это же всего один клан. Семь тысяч воинов. А сколько тут кланов, по словам Гудона? По меньшей мере семнадцать крупных.

— Они все верховые лучники, — отмахнулся Камаль. — Среди гор, холмов, полей и рек востока их поймают в западню и перебьют.

— Если их не обучат драться по-иному.

— С какой стати нам обучать их? Чтобы Линан мог посягнуть на корону Аривы?

— Мы так и так собирались набрать армию, чтобы добиться рассмотрения дела о цареубийстве, — возразил Эйджер.

Камаль не ответил.

— Разве не так? — настаивал Эйджер.

— Так. — Камалю пришлось выдавливать из себя это слово.

— И что же вы собирались делать с той армией? — спросила его Дженроза.

— Вынудить Ариву подчиниться, — ошеломленно признал он. — Заставить ее отдать под суд Оркида и Деджануса. — Он внезапно повысил голос. — Заставить ее исправить несправедливость, вызванную убийством Береймы и изгнанием Линана!

— И сделав все это под давлением, надолго ли Арива позволила бы Линану оставаться на свободе во дворце? Долго ли оставался бы на свободе любой из нас?

Камаль снова не ответил.

— Я устал, — заявил Эйджер. — Мы можем доспорить позже.

Дженроза последовала ко входу за Эйджером; отвязав полог, он придержал его открытым для нее, но она покачала головой. Бросив на нее вопросительный взгляд, он улыбнулся, затем пожал плечами, вышел и исчез в вихре кружимого ветром снега. Дженроза завязала за ним полог и повернулась лицом к Камалю.

— Он не хотел так вот загонять тебя в угол, — сказала Дженроза.

— Знаю. Но я не… не могу… согласиться с ним, так же, как с Кориганой или Гудоном.

Дженроза встала перед Камалем.

— Знаю, — сказала она.

— То, чего они хотят — неправильно.

— Знаю.

— Ты, должно быть, тоже устала.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — поджала губы Дженроза.

Камаль застыл на месте.

— Нет.

Дженроза подалась к нему, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Прадо подтягивал седельные ремни на своем коне, покуда Оркид давал ему последние наставления. Канцлер разглагольствовал о тяжелой ответственности, возложенной на Прадо королевой, но у наемника вся эта болтовня влетала в одно ухо и вылетала в другое. Прадо мог думать только о том, что его ждало впереди. Потребуется несколько дней, чтобы добраться до Арранской долины, и по меньшей мере месяц на вербовку новобранцев и экипировку собственных наемников, а потом еще месяц или около того, чтобы добраться до границы с Хаксусом, набирая по дороге новых бойцов. Потом месяц, а если повезет, то и меньше, на получение надежных сведений о передвижениях Рендла и местонахождении четтского племени, защищающего Линана. Ему не терпелось отправиться в путь. Но Оркид все еще нудил.

— И не злоупотребляй своей должностью. Помни, королева может сделать тебя отверженным с той же легкостью, что и генералом. И не забирай для своей маленькой экспедиции наших войск на границе.

«Маленькой? Этот придурок ничего не смыслит в военных операциях».

— Хьюмскую королеву Чариону уведомили о вашем предстоящем прибытии и рекомендовали ей оказать вам любую помощь, какая понадобится. Но будьте с ней поосторожней: Чариона — женщина умная.

— Я слышал о ней вещи и похуже, — небрежно обронил Прадо. — Кое-кто говорит, что она лживая сука, которая ненавидит Чандру больше, чем Хаксус.

— Как бы там ни было, она подданная королевы Аривы. Отнеситесь к ней с подобающей вежливостью.

— Как скажете.

— А кто эти господа? — спросил Оркид, оглядываясь на дожидающихся Прадо шестерых рослых и грубо одетых всадников.

— Мои первые новобранцы.

— Где ты их нашел?

— Большей частью — в тавернах. Все они бывшие солдаты или наемники, оказавшиеся малость на мели, но заинтересованные в полезной работе. — Он полуулыбнулся Оркиду. — Полезной работе на службе королеве, конечно.

— Надеюсь, другие будут хоть немного лучше, — с отвращением сказал Оркид.

— Для порученного дела они годятся, — кратко ответил Прадо. — Я ведь не парадную часть создаю, канцлер. Мне нужны опытные воины, к тому же привыкшие не задавать ненужных вопросов. — Он вскочил на коня и поудобней устроился в седле. — Есть еще что-то, прежде чем я отправлюсь? Передать что-нибудь на словах принцу Линану?

— Просто сделай свое дело, Прадо. Вот все, чего я прошу.

— Тогда не просите большего, — отозвался он и пришпорил коня.

Он покинул дворец, зная, что скоро под его командованием окажется большой отряд наемников. За все годы пребывания на покое в Арранской долине он ни разу не думал, что когда-нибудь это снова произойдет. Наверное, всего лишь наверное, размышлял он, старые добрые времена еще вернутся. Мир полностью переменился, и ему снова понадобились люди вроде Прадо и услуги, которые могли предоставить только они.

Оркид глядел, как Прадо покидает дворец в сопровождении следующих за ним по пятам подручных. Канцлер покачал головой, рассерженный явным пренебрежением в голосе наемника.

«Пусть себе и дальше высокомерничает, — подумал он. — Если он уцелеет, его всегда можно укоротить на несколько вершков».

Арива из своих покоев тоже наблюдала за отбытием Прадо и его людей. Подобно Прадо, она чувствовала, что мир совершенно переменился, но в сторону чего-то нового, а не старого. Грядет век, не похожий ни на какой из прежних, и она не была уверена, к добру это или к худу. Она подняла взгляд и оглядела всю Кендру. Та по-прежнему оставалась одним из самых прекрасных зрелищ, какие ей когда-либо доводилось видеть, и всякий раз укрепляла ее дух, когда она смотрела на нее, но какая-то часть блеска исчезла. Город все меньше выглядел воплощенной идеей государственности и власти естественного права, и все больше походил просто на место, где пребывала власть. Арива давно усвоила, что власть подобна ртути — всегда готова течь в любую сторону, куда ни направит ее фортуна.