Саймон Браун - Наследство. Огонь и меч

— Студентка Алукар! У вас какие-то проблемы?

Дженроза, казалось, некоторое время обдумывала его вопрос, что было достаточно редким явлением в практике магистра. Затем она кивнула:

— Да.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Я в этом сомневаюсь, — спокойно ответила девушка.

— Понимаю. Возможно, это что-то такое, в чем вам мог бы помочь сам малефикум?

— Думаю, что мне не можете помочь ни вы, ни сам глава нашего ордена.

Теперь настала очередь магистра выдержать паузу, обдумывая услышанное.

— Если проблема заключается в тексте, который вы в настоящее время изучаете, мы могли бы изменить ваше задание, — предложил он.

— Вы хотите дать мне другую книгу, объясняющую движение звезд?

— Вы обучаетесь третий год, студентка Алукар, а объяснение движения звезд представляет собой предварительный курс. Не пройдя его, вы не сможете перейти к занятиям четвертого года обучения, в которые входит объяснение движения планет.

Дженроза взяла в руки книгу, которую читала, и протянула ее магистру.

— Но выводы из объяснений, включенных сюда, прямо противоречат многим выводам, изложенным в книге, которую мы читали в последнем семестре.

Магистр пожал плечами.

— К моему прискорбию, это одна из величайших загадок нашего искусства. Мы надеемся с помощью постоянных наблюдений и анализа избавиться от противоречий, о которых вы говорите. А кроме того, не зная об этих противоречиях, каким образом мы узнали бы, куда следует направить наши усилия?

Дженроза кивнула.

— Мне знакомы эти аргументы, магистр. Просто я не вижу во всем этом смысла. Сотни лет мы занимались тем, что наблюдали и анализировали, но в результате нам удалось лишь сформулировать еще больше противоречий. Теперь мы имеем противоречий больше, чем звезд на небе. Почему бы не передать эти проблемы для изучения в любой другой теургии?

— Рассмотрение превращений земли и металлов, даже дождя и моря, непосредственно сравнимо с грандиозностью Континуума. Если этими вопросами займется, скажем, магистр Теургии Огня, потребуется время, чтобы определить, что с помощью верных молитв и определенного порядка действий можно получить более крепкую сталь. А сколько еще времени уйдет на то, чтобы раскрыть секреты тел, которые движутся в ночном небе, и узнать, каким образом эти тела воздействуют на наши жизни?

— Ноу меня нет… — Дженроза не договорила.

— Но у вас нет веков, в течение которых вы могли бы сделать великие открытия? — перебил ее магистр.

Лицо Дженрозы залила краска смущения.

— Я прошу прощения. Я знаю, что проявила отвратительную гордыню.

Магистр глубоко вздохнул.

— Возможно, что на вас подействовала подобным образом эта непереносимая жара. Однако вам следует научиться владеть собой и справляться с такими расстройствами. Что же касается жары, то с ней не могут справиться даже в Теургии Воздуха. Вы можете идти. Посвятите остаток сегодняшнего дня отдыху. Не читайте сегодня больше никаких выводов. Восстановите ясность своих мыслей и возвращайтесь завтра со свежей головой.

Теперь студенты с завистью смотрели на девушку.

— Это касается одной Дженрозы, — продолжал магистр. — Все остальные, менее обескураженные противоречиями, могут продолжать занятия.

Дженроза вышла из здания школы и оказалась на почти пустой улице. Мимо прошла женщина, неся на голове корзину с хлебом. Казалось, жара усиливала тяжесть ее ноши. Пройдя еще шагов двенадцать, девушка увидела уличного торговца, обливавшегося потом и проклинавшего отсутствие покупателей. Он уже убирал свой прилавок. Воздух над домами и каменной мостовой вибрировал, гавань мерцала отраженным солнечным светом.

Дженроза опустила руку в карман своей туники и извлекла из него несколько лишних фартингов. Она решила заглянуть в ближайшую таверну, надеясь найти там тень и кружку пива, — однако, войдя внутрь, обнаружила, что зал уже переполнен людьми, пытавшимися укрыться от уличного зноя. Тогда, купив себе кружку напитка, девушка устроилась снаружи, в тени карниза гостиницы.

Она решила не задумываться о том, что произошло в школе. Куда приятнее было представлять себя в прохладной воде бассейна, находившегося неподалеку от доков — тем более, что солнце стояло уже низко. Однако слишком сильно было огорчение из-за того, что она позволила себе устроить неприятную сцену. Она отлично понимала, что хотя магистр и отпустил ее сегодня с легкостью, но если бы она повторила что-то подобное еще раз, он непременно отправил бы ее к малефикуму, и это могло бы закончиться исключением из Теургии Звезд.

И что она тогда будет делать? Теургия предоставляла ей ночлег, кормила ее дважды в день, обучала, готовила к выгодной карьере, да еще платила скромную стипендию, позволявшую ей изредка выпить пива и каждые десять дней гулять с друзьями.

Она отпила глоток из кружки и решила поступить лучше. Она будет изо всех сил стараться в школе, будет работать над тем, чтобы понять все, что пока оставалось для нее непонятным и противоречивым. Она не должна сдаваться. Теургия служила ей домом… и даже больше. Она стремилась открыть для себя новые способы действия, найти связи между учениями в разных теургиях. Это было сложной задачей, потому что исследования разных теургий наслаивались друг на друга и в то же время велись совершенно изолированно.

Девушка плеснула немного пива из своей кружки на землю и сосредоточилась. Лужица сразу же распалась на отдельные капли, которые начали двигаться вокруг друг друга. Она заметила небольшой пучок травы, росший из трещины в фундаменте таверны, сорвала несколько травинок и осторожно посадила их в середину каждой капли. Травинки закружились, словно худенькие танцоры. Тогда она пробормотала несколько слов, и кончики травинок изменили цвет.

Дженроза засмеялась — до того абсурдным показалось ей это зрелище. Нет, сказала она себе, не абсурдным. Никто больше не мог с такой легкостью использовать магию из разных областей и заставить ее работать вместе. И только при условии, что она останется студенткой теургии, у нее будет возможность узнать все, что ей хочется узнать.

Кроме того, напомнила она сама себе, у нее не было другого дома. Когда ей исполнилось шесть лет, в ее деревню пришел маг в сопровождении студентов и стражников. Она тогда находилась во дворе домика, где жила вместе с четырьмя братьями и матерью, заботившейся больше о том, как раздобыть еще бутылку вина, нежели о собственных детях. Тут-то девочка и увидела процессию незнакомцев. Она задавала корм поросенку — единственному семейному достоянию, — а, подняв глаза, увидела человека, шедшего впереди всех: мага, одетого в тунику со стоячим воротником. Дженроза во все глаза смотрела на незнакомца, а он шел по деревне, не глядя ни вправо, ни влево, двигаясь при этом так, словно он шел по чьим-то следам. Когда он поравнялся с Дженрозой, он остановился и взглянул ей в лицо. Его глаза были голубыми, как небо.