Саймон Браун - Наследство. Огонь и меч

Олио провел пальцем по последнему слову. «Спасении для кого?» — гадал он.

— Это была последняя сделанная им запись, — произнес голос у него за спиной. Он обернулся и увидел Эдейтора Фэнхоу. Прелат выглядел таким же удрученным, как и Олио.

— Чьи последние слова? — спросил он и понял ответ, еще не закончив вопрос. — Нортема?

Эдейтор кивнул.

— Книга будет оставаться открытой, пока отца Поула не сделают новым примасом, а потом он продолжит ее. Каждый день примас записывает отрывок, или молитву, или, может, всего лишь какое-то наблюдение. Она называется Книга Дней.

Он показал на полку рядом с пюпитром. Все тома на ней были в кожаных переплетах, без названий или описаний на корешках.

— Они восходят к первому примасу. Их может прочесть любой. Они призваны давать руководство, утешение и мудрость.

— Эти слова грустные, — Олио кивнул на запись.

— Мне кажется, он был грустным человеком, — отозвался Эдейтор. — И наверняка не знал, как сильно его любили и уважали.

— «В одиночестве, но не одинокий». Нет, он знал.

Эдейтор посмотрел на принца изучающим взглядом. Олио не отвел глаз.

— Думаю, вы готовы, — сказал наконец Эдейтор.

— Я тоже так думаю. Кошмары мне снятся теперь не так часто. У меня… — Олио не мог подыскать слов для объяснения того, откуда он знал, что готов снова воспользоваться Ключом Исцеления.

— Вы повзрослели, — сказал ему Эдейтор. — Священник из приюта говорит, что у них есть больная девочка. Чем больна, они не знают, но она умирает.

— Скажите, друг мой, вы сообщили бы мне об этом, будь примас Нортем все еще жив?

— Думаю, он не стал бы нас останавливать. Только не сейчас.

— Вы расскажете отцу Поулу о нашей договоренности с приютом?

— Когда он станет примасом, то должен будет узнать.

— Тогда мы пойдем к нему вместе.

— Да.

— Больная девочка, да?

— Да.

— Я немедленно иду в приют.

— Вы хороший человек, принц Олио Розетем.

— И я не в одиночестве, и не одинокий, — улыбнулся Олио, и неожиданная правда сказанного доставила ему больше радости, чем он ожидал почувствовать в этот день.

Оркид нашел Ариву одну в тронном зале. Она бродила среди колонн, отделяющих покрытый красным ковром неф от проходов. В тот миг она показалась ему заблудившейся в лесу маленькой девочкой. Лицо ее было удрученным, а щеки мокрыми от слез. Ее стражи стояли навытяжку у входа и выхода, ведущего в ее личные покои, глядя прямо перед собой, игнорируя боль королевы, поскольку никак не могли смягчить ее.

«Она проливает слезы по Сендарусу. Желал бы я, чтобы их проливали по мне».

— Ваше величество?

Арива подняла взгляд, но глаза ее оставались невидящими.

— Ну почему Берейма должен был умереть?

У Оркида екнуло сердце. Он знал, что королева считала убийцей Линана, но на какой-то миг ему показалось, будто она проникла взглядом в самую глубь его сердца.

— Ни по одной причине, какую мы когда-либо сможем понять, — медленно произнес он.

— Будь он по-прежнему королем, нашу армию повела бы на север я. Мать дала мне Ключ Меча. Именно там мне и следовало быть сейчас, со своими полками, а не здесь, в этом пустом дворце.

— Дворец никогда не пуст, пока в нем королева.

Она непонимающе уставилась на него.

— Может быть, я вовсе не королева. Может быть, это просто кошмар.

— Сендарус скоро вернется, ваше величество. Кошмар не будет длиться вечно.

— Хотелось бы верить. Но вы же знаете, что кошмары никогда не кончаются, не так ли, Оркид? Некоторые кошмары длятся всю жизнь.

Он подошел к ней и взял ее за руку.

— Только не этот кошмар. Обещаю вам.

Она глубоко вздохнула и подняла другой рукой Ключ Скипетра так, что на него упал луч солнца из высокого окна.

— Видите, как он сияет? Это сегодня единственное светлое пятно в Кендре — и все же именно этот Ключ обременяет меня.

Оркид глянул на Ключ и быстро отвел взгляд. Он видел на нем лишь кровь Береймы. Почему она не вытерла его? Неужели она не видит ее, как видит он?

— Он символ королевства, Арива. Вы сами и есть королевство.

— Но сегодня я скорей бы предпочла быть самой нижайшей из его подданных.

Они услышали, как один из стражей вытянулся по стойке «смирно»; в дверях заднего выхода появился Харнан Бересард с письменным столиком под мышкой.

— Вас призывают к выполнению своих обязанностей, — с облегчением сказал Оркид.

— А я не даю вам выполнять свои. Поговорим позже.

— Всегда к вашим услугам, ваше величество.

Она кивнула и потрепала его по руке.

— И я буду всегда благодарна вам за это, мой друг.

Деджанус наблюдал, как рыцари выезжают через главные ворота дворца. Когда мимо проехал Сендарус, лицо коннетабля скривилось в невольной презрительной улыбке. Его даже не волновало, увидит ли кто-нибудь эту улыбку. Бывшего личного стража обуревал гнев — его второй раз обошли и не сделали командующим армией. Он еще мог понять, что королева и ее Совет назначили генералом Олио— в конце концов, он Розетем, — но не этого выскочку из Амана. Игрушка королевы, смазливый мальчишка, а теперь — генерал! Деджанус чуть не закричал от ярости, когда увидел, что у Сендаруса к тому же висит на шее Ключ Меча.

После того как полки прошли, он в бешеной ярости устремился в город, ища что-то или кого-то, на ком можно сорвать злость. Он прошел, печатая шаг, мимо таверны «Пропавший моряк», остановился и вернулся к ней. Внутри торговля спиртным шла не бойко, большинство горожан стянулось на улицы, ведущие к северным воротам — посмотреть, как армия отправляется на войну. Но, с удовлетворением заметил он, его смазливая осведомительница находилась на своем посту. Как там ее звали-то? Совершенно верно, Икана. Он нашел угловой столик и сделал ей знак подойти. Она приблизилась, нервничая и робея.

— Мой господин?

— Что нового? — прорычал он.

— Ничего особенного…

— Что нового? — повторил он, стукнув кулаком по столу. Икана так и подскочила. Немногочисленные посетители таверны осторожно посмотрели в их сторону и, увидев Деджануса, быстро отвели взгляд.

— В-вы знаете о приюте? — Деджанус покачал головой. — В этом квартале появился приют, открытый Церковью.

— И с какой стати это должно интересовать меня?

— Я слышала, что его часто посещал прелат-маг и еще некто.

— Прелат? Эдейтор Фэнхоу? — Икана кивнула. — А кто другой?

— Ни-никто не знает, мой господин. На нем плащ с капюшоном, но он всегда сопровождает прелата. Они некоторое время остаются в приюте, а потом вместе уходят. Люди говорят, будто спутник прелата — великий маг, так как многие из тех, кого приводят туда умирающими, на следующий день возвращаются домой полностью исцелившимися.

— Сколь многие из них? — спросил Деджанус, несмотря на обуревающую его злость, охваченный невольным любопытством. Хотя вообще-то он искал лишь предлог избить И кану.