Евгения Федорова - Жертвы времени (СИ)

Парадоксальная ситуация: я знаю, что это сон, но уверен, что не сплю.

Я бреду сквозь серый плотный туман. Он влажный и оседает на моих волосах мельчайшими капельками воды. В нем тяжело дышать, он сжимает легкие, хоть и не имеет никакого запаха.

Я не знаю, куда и зачем иду. Это похоже на бесцельную прогулку, но присутствует так же и понимание, что если я не определюсь, то могу шагать в этом сером тумане вечность.

Мимо, скрытые сумраком, то и дело проскальзывают смазанные тени. Они стараются обходить меня стороной, словно боятся, но и не отстают, желая напомнить о своем присутствии.

Я пытаюсь понять, зачем сюда пришел, но единственное, что я принес с собой, это уверенность в необходимости быть здесь. Вокруг лишь молчаливый серый туман, напоенный влагой и полный нечеткого движения неизвестных мне существ.

Я иду дальше, стараясь, как и тени со мной, не встречаться с ними.

Внезапно туман расступается и я выхожу к стене. Как перещелкивает секундная стрелка в часах, в голове моей вдруг возникает понимание происходящего, а с пониманием приходит и страх. Я смотрю на мой мир через затуманенное чьим-то дыханием стекло и понимаю, что вернуться не могу. Стоит мне коснуться границы рукой, как побегут, зазмеятся по ее поверхности тонкие трещины. Мириады трещин.

Так было уже однажды.

Так стоял я здесь и тер ребром ладони стену между мирами, так однажды уже разрушил ее. Одно прикосновение, и тогда я вернусь в свой мир, но вернусь туда не один, а приведу с собой смертоносное время. Или останусь здесь, где за моей спиной уже стоят в ожидании фантомы, дышат в затылок своим леденящим дыханием, заставляя тело медленно стареть. Они не убьют меня сразу, они не смеют притронуться ко мне, но и их дыхания достаточно.

Как вернуться и не разрушить стену? Как заставить ее укрепиться?

Я смеюсь, поворачиваясь к подступающим фантомам, и они отшатываются от меня, как от больного чумой. Продолжая улыбаться подаренному Шивой знанию, такому простому, такому очевидному для меня, я прохожу сквозь стену, оставляя в ней то время, что вырвал у смерти, то время, которое не позволит фантомам когда-либо прикоснуться к границе между мирами…

Я очнулся ото сна на полу коридора для того, чтобы понять, что умираю. Зажал рукой кровавую рану на груди, давно зажившую рану, которая снова открылась, и нашел в себе силы встать и пройти несколько шагов. Кровь стекала по пальцам, капала в пыль, превращаясь там в черные комочки. Я дошел до света, который проникал в тоннель вовсе не через провал в потолке, а через открытую дверь, плавно скользя по крутым ступеням. Да, все верно, так и должно быть!

Я поднялся и сел на краю, подставив лицо живительному солнечному свету, наслаждаясь его прикосновением, стирающим воспоминание о глухой темноте подземелий.

Вокруг меня была жизнь. Вихрем налетели запахи пищи и разогретого камня, донеслись звуки, царившие вокруг, и никто не обратил внимания на человека, сидящего у самой стены. Лишь старая сука вышла из-за поворота, втянула протертым от возраста носом воздух и подошла ко мне, виляя хвостом. Я обнял ее за шею и закрыл глаза, борясь с дурнотой. Шум в ушах нарастал, а потом вдруг стих. Смерть подошла так же тихо и незаметно, как обычно подкрадываются сновидения…

— Что произошло?

Я не понимал, что слышу.

— Что произошло? — повторил голос.

— Не знаю, — ответил я и подумал, что отвечаю собственным мыслям. Что вообще могло вновь спасти меня от смерти?

«Умереть можно лишь один раз», — так звучала известная даже мне мудрость. У меня же вошло в привычку умирать и воскресать вновь. Я не был рад счастливому спасению. Там, на ступенях библиотеки, я был готов все завершить, но снова очнулся и лежал на кровати в своей комнате в башне, которая должна была покоиться в руинах. В камине мерцали угли, за темными окнами, тихо шурша, шел дождь. Я прижал ладонь к груди, наткнувшись на повязку.

— Опять ты? — голос мой был хриплым и показался чужим.

— Я, — ответил Мастер, встав с кресла и присев на край кровати. — Так что же случилось? Как могло на твоем теле появиться столько шрамов, Демиан, за те несколько часов, которые ты провел в библиотеке? Откуда это? — он провел указательным пальцем по моему лицу.

«От дракона», — хотел сказать я, но промолчал.

— Что за рубцующиеся раны на твоем бедре и руке, откуда шрамы от бича на спине? Почему укол Оружейника превратился в старый шрам?

Я все молчал.

— Объясни мне, Демиан, как ты избавился от нанесенного мною удара, кто помог тебе? Ты даже не представляешь, как изменился…

— От чего же? — подал я, наконец, голос, потому что нескончаемый поток вопросов начал меня утомлять. Мастер никогда не узнает о том, что произошло, он никогда не сможет сказать мне спасибо, хотя… за что? За то, что я чуть не погубил весь мир? Нет, ему не за что благодарить меня. — Я все понимаю, но не беспокойся, то, чем ты меня связал, должно быть все еще живо. Дай попить…

Мастер встал, налил в чашку теплой воды из чайника, висящего над затухающими углями, и вернулся обратно, снова сев на кровать. Он неотрывно следил за тем, как я пью, потом снова спросил:

— Ты ведь знаешь ответы на все вопросы, которые я задал тебе, не так ли?

— В библиотеке время течет по-другому, — ответил я словами Рене. — Вот и все объяснение.

— Мне этого недостаточно.

Мастер встал и отошел к камину, грузно рухнув в кресло. Несвойственная ему тяжесть движений удивила меня.

— Твой конь мертв, Демиан, Дон погиб в Восточном Орге… там творятся страшные вещи. Мне надо знать правду о том, что на самом деле произошло…

Я потянул за тонкую нить ручья, который все так же связывал нас, и прошептал магу в самое ухо.

Смотри сам…

Мастер вскочил, словно я его ударил, а до меня вдруг дошла вся тяжесть его слов.

Дон мертв.

Мой конь мертв

Во мне больше нет силы, чтобы будить жизнь.

Мастер вскоре умрет.

В Восточном Орге фантомы.

Все это значит, что как бы я не пытался укрепить стену, ее сначала надо было починить. Все, что я сделал, было напрасно. Энтони не соврал: границу разрушило не мое прикосновение. Прошлое нельзя изменить, оно все равно потечет по намеченному ранее пути, пусть и через другое русло.

Я медленно встал и подошел к окну, провожаемый пристальным взглядом Мастера, распахнул створку и впустил в башню ночь, холодным потоком ударившую мне в грудь. Где-то над башнями пронеслась, протрубив, черная тень Мрака. Он звала меня, и я заставил себя проснуться.

Фантомы, фантомы, — шептал дракон. — Скорее. Они идут. Их много. Ничего не осталось, Демиан. Тебе ничего не изменить! Не ты причина! Нам надо возвращаться.

Куда?!

Я тяжело поднялся, заторможено отряхнул пыль с колен и поплелся к выходу из библиотеки.