Евгения Федорова - Жертвы времени (СИ)

— Ты сделаешь еще хуже, — проворчал рыжий, но это был явно их спор. Я присел и потрогал воду пальцем, она была теплая. Стерев подсыхающую кровь с ребер, я сунул руку в тонкую струйку и вода забурлила, родник обрел силу, со стены посыпались, отваливаясь, осколки камней. Я с удивлением глядел на воду, которая стала черной, будто нефть.

Неслышно подошедший Мастер вытер мне спину куском ткани и с интересом уставился на поток.

— Красиво, правда? — спросил он и, не дождавшись ответа, вернулся к огню.

— Хочешь посмотреть, что ты натворил? — благодушно уточнил Мастер. Он снова менял повязку, и я подумал, что этой ночью мы с ним потеряли немало крови. Не скажу, что на мне это сказалось негативно, как раз наоборот.

— Не очень, — буркнул я, но подошел. И обомлел. Одна из полос тройного шрама разошлась на ладонь и кровила. Маг опустил кисть и сжал в руках тряпку, кровь вяло стекала по коже и впитывалась в ткань.

— Это что? — глупо спросил я.

— Думаешь, что-то можно сделать?

«Высшие! — изумлению моему не было предела. — Да неужели причина во мне? В том, что маг ежедневно не дает параличу распространиться по моим конечностям? Но ведь не я начал все это!»

— Скоро руку тебе отрежем, — зачем-то сказал я.

На мага моя реплика не произвела никакого впечатления, он совершенно серьезно кивнул и подтолкнул сапогом рукоять ножа, лезвие которого утонуло в углях.

Я резко встал.

— Это была шутка!

— Просто прижги рану, иначе к утру вся кровь из меня выйдет. Смотри-ка, у тебя есть хороший и, скорее всего, единственный шанс отомстить. Неужели ты им не воспользуешься?

— Ну-ну?! — совершенно спокойно процедил я, вслушиваясь в отчаянно бившееся сердце. — Думаешь, я к этому стремлюсь? Да я бы просто убил тебя за все, что ты сделал. Этого достаточно. Ваши варварские методы могут больше навредить, чем помочь. Как она будет заживать вообще после такого?

— На равнине ты говорил, что тебя чуть не убили, — вдруг сощурился маг. Этот вопрос застал меня врасплох. К чему бы все это?

Вспоминать не хотелось. Давнишние страхи, непобежденные, загнанные в самую глубину сознания, никогда не приносят добра. Я старался не обращать внимания, но на самом деле не раз убеждался в этом.

Демоны, так дело не пойдет, как же тут душно! Я передернул плечами и вышел из пещеры, с трудом справившись с навалившейся тоской. Дон стоял там, вглядываясь в плотный, наполненный пением ветра и трепетанием снежинок сумрак. Подобно ему, я поднял голову, подставляя лицо сыплющемуся с неба снегу. Казалось, хлопья падают из пустоты, внезапно выныривая из ночной мглы.

— Мастеру нужна помощь.

— Ну так помоги, — глухо проговорил маг, и я вздрогнул от неожиданности. Он был здесь и с тем находился где-то далеко. — И не забывай, — его невидящий взгляд скользнул по мне, — если умрет он, умрешь и ты.

— Почему? — тихо спросил я.

— Потому что я занят, а он так решил, — все тем же далеким голосом, отозвался Дон. — Мастер дарит тебе жизнь, а ты награждаешь его за это ненавистью. Когда придет время, ты поймешь, насколько был глуп.

Дон больше ничего не сказал, а я не спрашивал и еще некоторое время стоял там, рядом с рыжим магом, пытаясь последовать за ним туда, где, как я надеялся, было теплее, чем здесь. Но это оказалось невозможным.

Замерзнув, я неохотно вернулся в пещеру. Остановился, стараясь не смотреть на сидящего у огня Мастера, прислонился к неровной стене. Она показалась очень теплой. Да, я действительно замерз там, на пронизывающем ветру.

Заныл шрам. Я коснулся правой стороны груди. Там когда-то была страшная рана. Оттуда толчками при каждом ударе сердца выплескивалась кровь. Я вспомнил хрип в легких и ощущение, что вдоха недостаточно, чтобы напитать кровь кислородом.

Да, я сам не давал этой боли уйти, не выпускал, заставляя сидеть внутри, загоняя ее в самом себе, пытаясь уничтожить. Почему человек всегда старается все уничтожить, вместо того чтобы возрождать? Он выстраивает ровные ряды иллюзий, отказывается от неприятной правды и сжигает, перетирает в порошок нечто, что могло бы существовать…

— Ну так, — сказал я, чтобы что-то сказать. — Хочешь знать обо мне побольше, чтобы вновь было над чем смеяться?

— Ну, я вроде бы ни разу не смеялся над тобой, — возразил Мастер.

— Лесандро, да? По мне, это женское имя…

— Этому имени века и века, оно мужское, — не обиделся Мастер. И без перехода: — Ты ведь помнишь каждое мгновение, каждую деталь. Воспоминания жрут тебя изнутри…

— Помню глаза, — согласился я. — Мальчишки, желавшего продать на блошином рынке мои ботинки. Как он только пробрался в Средний город?

— Быть может, он проявил находчивость, потому что хотел есть? — предположил маг.

— Он хотел все. Деньги, куртку, обувь. Уткнул мне в грудь острие и состроил страшное лицо. Можно подумать, пика в руках ребенка может напугать здорового мужика!

Я подошел к магу, присел на корточки и положил на пылающие огнем края раны озябшие от дыхания горного ветра ладони. Прикосновение заставило Мастера едва заметно вздрогнуть.

— Никогда бы не подумал, что подобное возможно, — я провел пальцами по его шраму, остановился там, где ткани начали расходиться. — Это… нереально.

— Когда дракон злится, все реально, — невесело отозвался маг.

— Так это сделал я… или он?

И затаил дыхание, потому что так важно было получить ответ. Я способен на подобное? Мои умения не ограничиваются перетягиванием на себя чужой боли?

Мастер отрицательно покачал головой или… разочарованно.

Высшие, он же видит мои мысли, я клянусь! Опять хочет поиздеваться?

— Разве ты мало услышал? — прервал мои закипающие размышления Мастер. — Сделай выводы сам.

— Все таки дракон…

— Из-за тебя, — он посмотрел с вызовом. — Ну, что теперь? Расскажешь?

— Понадобится чистая ткань и то пойло, что ты мне давал в первый день, — я поднял на мага взгляд и, дождавшись одобрительного кивка, отстегнул от седельной сумки флягу. Там же сверху лежала желтоватая ткань.

— Что же с тобой произошло?

Я молчал. Не самые приятные воспоминания, что уж тут говорить? Да и зачем мне человек, знающий так много? Ведь потом он предаст меня, непременно предаст.

— Это всего лишь жизнь, не относись к ней столь серьезно, — посоветовал маг, чем разозлил меня. Все его советы походили на снисходительные подачки, не способные исправить ситуацию. Слова, пустые слова. Его мнимое превосходство раздражало.

— Для тебя ничего не важно, — резко бросил я, щедро плеснув крепкой настойки поверх раны. Маг покачал головой, будто с упреком.

— Для меня не важны слова, а важны поступки. Те, которые чего-то стоят, — невозмутимо пояснил он.