Евгения Федорова - Жертвы времени (СИ)

Она неопределенно махнула рукой вперед.

— Пойдемте, посмотрим.

Я последовал за ней, ступив на протоптанную в пыли тропинку, не желая оставлять в библиотеке лишних следов.

Рене шла вдоль стены. Ее серая в свете сфер рука с узкими пальцами скользила по книгам, мимо которых она проходила. Она касалась самой истории мира без опаски, сбивая пальцами с корешков книг оседающее время. Шаги порождали гулкое эхо, а голоса еще долго висели в воздухе, словно поселившись под сводами колодца, а потом, найдя выход, уносились прочь по коридорам.

— Порой я прихожу сюда, лишь чтобы притронуться к этим книгам, — задумчиво проговорила женщина. — В этом месте царит особое ощущение, время здесь непостоянно. В книгах отражаются люди и события. Здесь можно найти историю, географию, математику и физику, человеческие переживания и счастливые минуты, катастрофы и боль. Книги хранят в себе столько знаний… Понимание законов природы, растений, земли и животных, все это мы почерпнули из книг. Потерять очень просто, уничтожить еще проще. Нам удалось сохранить.

Библиотеку эту строили не маги, она была здесь до нас и задолго до того, как были возведены стены Форта. Книги того времени давно мертвы. Свитки обернулись прахом, дощечки с надписями сгнили, превратившись в труху, глина рассохлась, став пылью, ссыпающейся с полок. И это несмотря на то, что условия для хранения книг здесь самые подходящие.

Даже когда приходила на равнину вода, она не смогла добраться до книг. И все равно ничто не вечно…

— Вот одна, — Рене остановилась и бережно взяла с полки толстую книгу в темном переплете. Название ее было написано на незнакомом мне языке, в котором было много изгибов.

— Я не знаю языка, — разочарованно сообщил я.

— Это «Шесть песен Тривли», она на нескольких языках, — успокоила Рене. — Здесь о Форте и магах, а о фантомах… Нам ниже. Где-то здесь я видела…

Она зажала книгу подмышкой и пошла вперед, присела и извлекла с самой нижней полки небольшой, кажущийся новым томик. Язык здесь мне был знаком, а название гласило: «Природа Материи».

— Здесь достаточно, — Рене потрясла книгой, — чтобы разобраться с понятиями. Иные строят теории или домыслы, но нужно уметь отличать знания от предположений. Так, вот здесь «Дороги мертвых», — она вынула третью книгу и протянула мне все три. Я взял их осторожно, стараясь не касаться кончиками пальцев переплетов. Рене посмотрела на меня удивленно, но ничего не сказала.

— Я буду читать их здесь, это возможно?

Она сплела руки, подняла их над головой и потянулась:

— С моим уходом сферы погаснут.

— А свечи? — я указал на столы.

Она отвернулась, будто не хотела, чтобы я видел ее лицо.

— Это очередная прихоть, Демиан, пожалуйста, не упрямься, — голос Рене был снова каким-то неживым, утерявшим все эмоции.

— Немного посижу и поднимусь наверх, вряд ли я смогу здесь что-то испортить, — мягко попросил я.

— Сомнительное утверждение, — отказалась Рене и, подойдя, резким движением наклонила стол. Пыль хлынула с него потоком, ударилась в пол и взметнулась невесомыми, щекочущими нос клубами. — Не самое лучшее место для отдыха!

Упавшую свечу вместе с глухо стукнувшим о камни бронзовым подсвечником, она подняла и поставила обратно на столешницу.

— Тут годами никто не оставался в одиночестве кроме меня. Изначальная темнота пугает людей, так было испокон веков. Об этом люди писали в течение всей своей долгой истории. Как думаешь, почему люди боятся мрака?

— Потому что в нем есть все, — ответил я Рене словами Мастера. — И никогда не знаешь, с чем столкнешься на этот раз. Нет возможности увидеть заранее и сбежать.

— Верно, — Рене прикоснулась к слабому фитильку и тот, защелкав сгорающей пылью, разгорелся слабым пламенем. — Потому здесь всегда должен быть свет, запомни, Демиан. Она прошла вдоль парапета и взяла еще две свечи с других столов. — Читать в темноте вредно, — женщина покосилась на меня, но больше не улыбалась. — Еще есть время сбежать, если только ты в состоянии разглядеть опасность и подавить свое упорство.

Я покачал головой.

— Эта пыль отлично горит, — Рене развела руки в стороны, — так что будь осторожнее, Демиан. — Сперва прочти вторую из «Шести песен Тривли», а потом, если успеешь, спасайся бегством. Ну, не вешай нос, это не я заставляю тебя здесь остаться, это твоя надуманная злость требует от тебя всяческих глупостей.

Она рассмеялась звонко, мелодично.

— Полно тебе, Демиан, не все, на что намекает Мастер, стоит делать. Он не спускался сюда уже многие годы!

— Да ладно, — больше для себя сказал я, — здесь так тихо и спокойно. Тут нет магов и нет Оружейника, отличное место, чтобы спрятаться.

— Или потеряться, — намекнула Рене.

«Потерять себя, ты хотела сказать», — подумал я.

— Столы поставлены здесь не из праздных соображений. Нужно чаще приходить сюда, и дурная молва развеется.

— Ладно, что уж тут, оставайся сколько нужно, — с легкой озабоченностью согласилась Рене, — но в следующий раз предупреждай меня заранее. Время здесь течет незаметно, так что следует брать с собой часы. Ну и не обижайся, я все же сообщу Мастеру об этом.

— Да, конечно, — согласился я.

— Будешь выходить, захвати с собой свечу, в темноте не иди. В темноте здесь куда больше коридоров, чем при свете. До свидания.

Я перевернул кресло, бросив в воздух еще пыли, поставил его с другой стороны от стола, чтобы не сидеть в густом облаке, которое размеренно и неторопливо оседало на пол, и, согнув палец, боясь прикоснуться к страницам, сгибом поддел край черной обложки.

Шаги Рене замерли в коридоре ярусом выше, я остался один в глубине мира, укутанный плотным покрывалом тишины, которая с непривычки звенела в ушах.

Тонкие хрупкие страницы книги были исчерчены ровным шрифтом незнакомого языка. Я наугад перелистнул станицы и попал на другой язык, более убористый и не такой витиеватый, как предыдущий. Тогда я открыл книгу с конца и нашел знакомые буквы.

Вчитываясь в строчки при ровном свете горящих свечей, пламя которых колебалось лишь от моего дыхания, я все больше и больше понимал то, что видел.

Как и предложила Рене, я взялся за вторую из песен. Во времена, когда возводились первые стены Форта, никакого озера на равнине не было и в помине. Город строился на берегу северного моря, которое тогда плескалось на плавно понижающемся плато. Скалистые выступы испещряли побережье, а там, где можно было пройти, возводился город, задуманный как порт.

Я перелистнул страницу, остановившись на карте.

Огромная долина, на которой располагался Форт, была зажата между двумя грядами гор. Вместо города на карте значилось «Святилище» и внизу по сноске я прочел: