Марьяна Сурикова - Академия жизни

С того самого разговора куратор больше ни словом не обмолвился о странной метке, и я поняла — Вальенте убедился, что я не представляю опасности для других, и бросил меня саму разбираться с проблемами, вызванными опрометчивым поступком. Теперь после занятий я не торопилась домой, а проводила вечера в библиотеке, пытаясь отыскать информацию про духов и метки, пролистывала книги по проклятиям одну задругой, но академия не располагала нужными рукописями. Все, что касалось народных суеверий, было напрочь вычеркнуто из списка обязательного к изучению материала.

Один раз меня посетила мысль, что подобные запрещенные вещи наверняка хранятся в виерской академии магии, но попасть туда не представлялось возможным. Оба учебных заведения были надежно защищены от проникновения нежелательных личностей. В нашу академию не мог свободно войти ни один человек, в чьих жилах не течет аристократическая кровь, и что-то подобное, я полагала, было и у виеров.

С момента появления метки все магические практики для меня стали настоящим испытанием. Руку пронзало болью каждый раз, когда я применяла магию, и мне приходилось молча сносить все это и старательно контролировать выражение лица, чтобы никто ни о чем не догадался. Куратор будто бы позабыл о моем личном проклятии и виду не подавал, что догадывается о боли, которую я испытываю, когда он велит сформировать сферу или отразить чужой удар.

Дабы скрыть сияние печати, я заказала для себя черные перчатки без пальцев, а вместо платья разработала для тренировок удобный костюм, чтобы ни у кого не возникло подозрения, почему я вдруг решила тренироваться в перчатках. Подобное новшество было встречено нашими студентками-модницами на ура, и вскоре уже все девушки приходили на тренировку в костюмах, состоящих из свободной белой рубашки, черного обтягивающего жилета и легких просторных брюк, которые больше походили на юбку, но при этом не путались в ногах и не мешали проводить бой.

Однажды после окончания тренировки я задержалась в пустом зале. Все уже ушли, а мне пришлось сесть на скамью, потому что сегодняшнее занятие оказалось слишком изматывающим. Я сняла перчатку, метка ярко сияла в полутемном зале. Закрыв глаза, вновь попыталась вызвать в памяти счастливый момент, но вздрогнула от звуков чужого голоса.

— Виолетта, ты в порядке? — Это была веселая толстушка Дениза.

Я быстро сжала руку в кулак, стремясь скрыть рисунок, а девушка уже подбегала ко мне от двери, весело щебеча.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала сегодня.

— Ты разве не пойдешь с нами в чайную? Идем, весело проведем время. Заодно отметим наступающий праздник.

— Я присоединюсь к вам немного позже, — кивнула, чтобы заставить Денизу уйти поскорее. Метка жгла невыносимо.

— Тогда увидимся, — улыбнулась девушка и умчалась из зала.

Я вновь закрыла глаза, прислонилась головой к холодной стене и вызвала в памяти зеленый сад, бабочек, но вздрогнула от нового оклика:

— Ты в своем уме, Виолетта?

Передо мной стоял взбешенный Амир, а я даже не слышала, как он вернулся в зал.

— Ты до сих пор не избавилась от метки и молчала? Ты что, терпишь боль каждый раз, когда проходят тренировки?

— Я не нашла в книгах нужной информации.

— Почему ничего не сказала? Или ты слишком гордая, чтобы признаться в своей ошибке и попросить кого-то из знающих людей помочь тебе? Зор Анделино прекрасно разбирается в проклятиях, ты должна пойти к нему и все рассказать.

— Куратор Вальенте, позвольте мне самой решить, как поступить в данном случае. Всего хорошего. — С этими словами я поднялась и покинула резко замолчавшего куратора.

На следующий день Зор Анделино был уже в курсе моей метки, а я досадовала, что так глупо понадеялась, будто Амир никому ничего не расскажет. Я была уверена, что именно он нажаловался на меня ректору. После пристрастного допроса в ректорском кабинете новость о моей ночной вылазке быстро достигла ушей отца и, естественно, жениха.

Я думала, ничто не может разозлить Роланда сильнее, чем продажа подаренной им кареты, но я ошибалась. Он настолько сильно возмутился моим поступком, что даже отказался разговаривать на эту тему. Эстер его поддержала, но при этом, напротив, не упускала случая напомнить мне, как сильно я подвела доверие жениха, тайком выбравшись из его дома и отправившись в запретное место. Меня обвинили в излишней взбалмошности, непокорности и еще прочих грехах. Сам же Эрин лишь молчаливо и осуждающе покачал головой, будто говоря, что он ведь меня предупреждал. Никому не было дела, что я узнала о существовании проклятия после того, как побывала на озере.

«Да как такое возможно?! Мне что, пять лет?!» — вопрошала я у зеркала, расхаживая по собственной комнате. Меня посадили под замок в наказание и не пустили на площадь, чтобы полюбоваться на праздник Единения. Это был особенный день, когда в Амадин съезжались гости из соседних королевств, на площади устраивались пышные гуляния с фейерверком, танцами и угощением. Сама королевская семья посещала в этот день центр города. А я сидела дома потому, что гадкий Амир наябедничал ректору!

Да какое ему дело до моей метки?! Из-за него я сейчас сижу в своей комнате и слышу только звуки отдаленного праздника. Я ведь тоже туда хочу! Хочу посмотреть на новые интересные вещицы, которые продаются в шатрах иностранных гостей, на представление. Я принялась кусать губы с досады, чтобы не расплакаться. И из окна не выберешься — отец внизу поставил охрану, еще и заявил, что они с матерью мне теперь не доверяют.

— Гадкий, мерзкий куратор! — твердила я, сорвав злость на вышитой шелковой подушке и изо всех сил запустив ею в стену.

Была бы еще польза от его вмешательства! А то ректор лишь подтвердил слова Амира, что это не печать духа. А после добавил, что и рисунок он не узнает, слишком уж тот не похож на обычное проклятие. Сказал, это может быть любая метка, вплоть до печати рода Мирас. [3] Печать рода — магическая метка, которая появлялась на теле человека, нарушившего границу частной собственности. Часто на теле воров, забравшихся в чужой дом, могла проявиться подобная печать, которая ярко светилась и причиняла носителю боль. По такой метке легко было опознать нарушителя. Но мне какой прок от этого? Может, лично отправиться на поиски сгинувшего Адриана и вытрясти из него всю информацию про болезненную метку?

Мерзкий Амир! Со злости едва не запустила в стену баночкой с кремом, которую дал мне куратор. Велел наносить мазь на ладонь перед тренировками, чтобы блокировать болезненные ощущения. «Нужна больно его помощь теперь!» — возмущалась я, возвращая баночку на место. Мазь и правда работала, вызывая чувство онемения и помогая избавиться от ощущения жжения в руке.